– Да, я.
Я растерялась и не двигалась с места, ошарашенно смотря на него.
– За меня не беспокойся, Гризли. Я ни капельки не сержусь на тебя. Эмм… тем более, что я давно влюблен в твою подругу Бридж… – он залился краской от признания.
Я была в шоке.
– Это ты сейчас сказал серьезно? Или чтобы облегчить мою вину перед расставанием?
– Гризл… я же тебе сказал, что отношения – это тоже труд, работа. Я, правда, засматриваюсь на других женщин. Ты ни в чем не виновата. То, что ты так откровенно призналась во всем – за это тебе спасибо. Просто… наше время прошло.
– Ну… теперь… мы вроде как… – квиты, – пожала плечами, вся зареванная.
– Да, так и есть.
Мы обнялись и, как говорится, остались простыми друзьями, которых всегда только это и связывало.
Я схватила ключи от машины и выбежала на улицу. Лил сильный дождь. На мне были домашние шорты и футболка, а на ногах шлепанцы. Я завела машину и поехала в сторону аэропорта на очень высокой скорости. Еще никогда в жизни я не ездила так быстро! На улице стояла уже ночь, поэтому машин на дорогах было не так много. Я летела. Оставалось всего лишь двадцать минут, как его самолет взлетит, и я вполне возможно могла не успеть… От этой мысли комок подкатывал к горлу.
На светофоре только-только загорелся зеленый, я с максимальной скоростью повернула направо и … внезапно потеряла контроль над управлением, отчего машина улетела в кювет. Голова ударилась об руль, и мое сознание отключилось.
«Гризл, Гризл» – слышится голос где-то далеко и совсем невнятно.
«Ты меня слышишь, Гризл?»
Я открываю медленно глаза, резкая боль раздается в голове, и я снова закрываю их уже от ослабления.
«Гризл, очнись!» – голос не переставал говорить.
Я снова открыла глаза и увидела перед собой лицо Хайдена, все мокрое от пройденного дождя. Вокруг было немного людей, которые по-видимому остановились из-за случившейся аварии. Мне показалось, что это сон.
– Слава Богу, ты жива!
Я посмотрела на него изумленным взглядом. Нет, это реальность!
– Что ты тут делаешь? – проговорила я с тяжестью в голосе.
– Держу тебя!
Я почувствовала, что все это время находилась на руках у Хайдена.
– Отпусти! Я нормально себя чувствую!
– Уверена?
– Да!
Он поставил меня на землю, мои ноги подкосились, и я повалилась на него. Он подхватил мое тело и задержал в объятиях. От этого мне действительно стало как-то легче, и ноги стали держаться.
– Хайден, почему ты не в самолете? – Наконец, ко мне пришли силы.
– Сам не знаю… А ты куда направлялась так поздно? – проговорил он, посмотрев на меня грустными глазами.
– За тобой…– быстро проговорила я. – Хайден, я хочу сказать тебе одну очень важную вещь, – вдруг громко проговорила я.
– Слушаю. – Он также поддерживал меня, чтобы я не свалилась.
– Шэрон… Шэрон… она твоя мама. – В голове постоянно крутилась эта мысль. Он должен узнать об этом, пока не покинул Лондон.
– Я вообще-то ожидал немного другого, но… Я в курсе.
– Ты знаешь? Откуда?
– Она сама мне сказала несколько дней назад. Она в городе уже неделю.
– И…как тебе эта новость?
– Для начала это был шок, учитывая, что отец всегда если рассказывал мне что-то очень коротко о маме, называл ее Шер. Я думал, она взяла фамилию папы. Ну, то есть я всегда считал, что догадаюсь, когда вдруг встречу маму. Это было неожиданно…
Хайден, милый Хайден… Он выглядел, как маленький мальчик. Мои глаза начали опять начали слезиться. Он продолжил:
– А потом я понял… что обижаться на собственную мать скорее… глупо. Тем более столько лет прошло. Я уже вырос, живу самостоятельно. Каждый человек имеет право на ошибку. Она осознала ее, пройдя при этом через муки и страдания. Я не знаю… мне кажется, что я ее простил, но, возможно, окончательно осознаю это, когда пройдет время.
Он посмотрел на меня странным взглядом, увидел мои слезы и рукой вытер одну слезинку, которая потекла по щеке.
– Так ты ехала за мной?… – Уголки его губ чуть поднялись, но глаза излучали безнадежность, опустошенность.
– Да. Я ехала за тобой!… – Мне было трудно говорить из-за того, что побаливала голова, из-за скопившихся эмоций и чувств внутри, но я взяла всю волю в кулак. – Я прочитала письмо, Хайден! …Я поняла, как ты ко мне относишься!… И я испытываю к тебе абсолютно такие же чувства… И не только потому, что мы вчера поцеловались, а с самого начала. Я очень хочу быть рядом с тобой! Хочу завести семью с тобой! Хочу воспитывать детей с тобой! Просто я глупая! Глупая Гризли Браун! Которой потребовалось 10 лет, чтобы наконец-то это понять! – слова пролились у меня из уст.
– Гризл… – перебил он меня, видимо, пребывая в шоке и не до конца понимания, что я говорю. – Но я все это время боялся тебе признаться, я все это время строил из себя такого умного парня, хотя сам из этого ничего не представляю! Я все это время…
– Хайден! – резко перебила его я. – Пожалуйста, заткнись.
Он посмотрел на меня удивленно, вытаращив глаза. Я схватила его за плечи, с силой потянула к себе и впилась страстным поцелуем.
– Я тебя люблю всем сердцем и всей душой хочу быть с тобой, разве этого не достаточно? – шепотом произнесла я, когда наши губы оторвались друг от друга.
Хайден стоял и, по-видимому, ничего не понимал, а потом ответил также тихо:
– Вполне достаточно… Я тоже тебя люблю…
– Я знаю, Хайден, знаю.
Наши губы снова соприкоснулись, Хайден схватил меня за талию, поднял наверх и закружил, как в танце…А потом мы еще долго не могли оторваться друг от друга.
Вот это и есть счастливый конец моей истории. Это и есть тот самый happy-end, который мы постоянно видим в романтических комедиях, который так любим и с нетерпением ждем.
Конец.
«Наша любовь, как лента разных оттенков. Если у меня присутствовало много цветов, потому что я не понимала наших чувств и боялась в них признаться, то у него было только три определенных цвета: Белый – пустота. Красный – любовь. Черный – нет возможности любить. И снова красный – любовь.
А моя история с нашими отношениями – это целая палитра красок. Белый – пустота. Зеленый – появление его. Фиолетовый – жизнь без него. Голубой, желтый, оранжевый – его письма. Розовый – непонятная влюбленность. И красный – любовь.
Как понять, что ты любишь? Как не ошибиться? Это довольно странный и сложный вопрос. Почему вообще мы влюбляемся? Потому что … наше сердце и душа руководят этим.
