Жаль, нельзя им сказать, что Барродах в кои-то веки пребывает в хорошем настроении и не будет слишком уж придираться. Старые блоки будут использованы для исследований и мониторинга новых участков, которые будут открываться на станции — что последняя попытка Вийи делает весьма вероятным; другая часть будет переработана на стазисные заслонки, чтобы ублажить Барродаха и избавиться от его вмешательства — хотя бы частично. Полное невмешательство возможно лишь в случае его смерти.
Лисантер тряхнул головой, отгоняя от себя эту истинно должарскую мысль. Хорошо, что он не стал изучать их язык. Он взглянул себе под ноги, чтобы отвлечься. Яд катеннахской политики уходил сквозь его тело и подошвы ног в беспредельность космоса.
Звезды и туманности, не мигая, светились под ним. Лисантер слышал, что бори называют это место Балала-Сикома — Грезящий Глаз. Но какой же глаз смотрит в собственное сердце? Тщательно проведенные измерения показывали, что Лисантер стоит сейчас в одной из оконечностей колодца, который проходит у трона в Палате Хроноса.
На другом конце тоже сияли звезды, но бесконечно далеко, ибо ось колодца пересекала черную дыру. Все попытки исследовать это странное поведение четырехмерного пространства-времени провалились; температура пробников, опускаемых б колодец, падала до абсолютного нуля, расстраивая аналитические приборы и превращая показатели в полный бред. Лисантер подозревал, что имеет дело с фазой кристаллизации гиперпространства, изолирующей станцию от черной дыры, но доказать ничего не мог.
Но какими бы далекими ни казались ему звезды, которые он видел вверху, звезды под ногами были значительно ближе и принимали все более враждебный вид. Где-то там среди них скапливались панархисты, уже активно обстреливающие рифтерские пикеты. В скором времени они, вероятно, предпримут атаку. Но Барродах напрасно беспокоится по поводу десантных катеров. Испытания на прочность урианского квантопласта уверили Лисантера в том, что десант обречен на провал, а вот для сидящих внутри катеров столкновение может оказаться гибельным. Скорее следует опасаться потенциальной астероидной атаки, но ученый был уверен, что Пожиратель Солнц и с этим справится. Станция без всяких повреждений пробыла десять миллионов лет в этой довольно грязной, по всем стандартам, системе. Осталось только выяснить, как она обороняется и как движется — Лисантер был уверен, что Пожиратель Солнц мобилен.
Татриман осторожно продвигалась к нему по прозрачному полу. Лисантер махнул ей рукой и перешел на серый наблюдательный островок. С техниками полезнее беседовать, когда они не охвачены страхом. Бори как будто не имели ничего против стояния на краю бездны, но стоять прямо на ней было выше их сил.
— Татриман, я хочу, чтобы вы проверили артелионские корреляторы. Мне кажется, в журнальных узлах завелся жучок.
Бори молча кивнула, настороженно глядя на Лисантера.
— Моррийон не пытается отнять у вас больше времени, чем положено? Может быть, мне снова вмешаться?
— Нет, гностор Дювиэль, моей работе это не мешает. — Она не ответила на его вопрос, но он, сознавая, что она, подобно ему, является невольной участницей непрестанных катеннахских интриг, предпочел не настаивать. Работает она вполне удовлетворительно: он получил возможность передать почти весь контроль над компьютерными функциями ей, хотя тщательно скрывал этот факт от Барродаха. Тот не поймет — ему нет дела до научной работы, для которой у Лисантера освободится время, хотя именно эта работа позволила модифицировать квантовые блоки и пообещать тому же Барродаху его драгоценные стазисные заслонки.
— Вы хотели что-то сообщить мне? — спросил Лисантер, вспомнив, что бори подошла к нему первая. Ее настороженность усилилась.
— Да, гностор. Несколько минут назад я закончила корреляционную операцию, назначенную вами, и думала, что вы захотите посмотреть результаты немедленно. — Она подала Лисантеру блокнот, и он с удовлетворением прочел данные на экране. Так он и думал; приборы уже некоторое время подсказывали ему, что темпатка включила на станции некий автоматический процесс — и он постепенно набирает силу.
Какое-то мгновение он играл с мыслью утаить на время эту информацию. Всегда можно сказать, что он не хотел докладывать о столь важном открытии, не имея подтверждения. Но Аватару и так не терпится — его не волнует, что эксперименты будут прерваны.
Лисантер вернул блокнот Татриман и хотел отпустить ее, но страх в ее глазах его остановил. Еще секунда — и он ощутил под ногами едва уловимую дрожь.
Дрожащий, ни на что не похожий вой, исторгнутый станцией, напоминал Лисантеру жуткий момент его поступления на должарскую службу. Умовыжималка! Он не мог забыть то, что показал ему Барродах, желая объяснить, что ждет его в случае провала.
Лисантер рефлекторно вздрогнул, хотя и понял уже, что этот звук исходит не от человека. Вся работа остановилась, и бори в страхе застыли на местах.
Но звук уже оборвался.
Блокнот Лисантера сигналил; ученый взял его в руки и нажал на клавишу приема. Встревоженный голос Барродаха спросил:
— Что это было?
— Не знаю, серах Барродах. — Лисантер направился к выходу, сделав Татриман знак следовать за ним. — Сейчас займусь анализом. — Его подозрения оправдались — у Барродаха имеется здесь шпионский датчик.
— Вот-вот, займитесь. Для вас будет лучше подготовить объяснение до того, как Аватар его потребует, — рявкнул бори и отключился.
Еще пару минут назад угроза вызвать недовольство Аватара была бы весомой, но последнее загадочное явление затмило собой все остальное. Какие тайны оно открывает? Возможно, это еще один, замедленный эффект опыта темпатки? Лисантер, сам того не замечая, начал мурлыкать какой-то мотивчик в предвкушении новых горизонтов.
* * *
Тат Омбрик, подавляя рвущийся из горла жалобный звук, до боли прикусила губу. Только не паниковать!
Однако все происходило слишком быстро. Кругом скопилось столько опасностей, что она не знала, как проживет следующие сутки. Сначала открылось, что Аватар все равно получит желаемое, будут дальнейшие опыты темпатки успешными или нет — а потом этот жуткий звук.
Здесь что-то пробуждается. Тат напряглась, борясь с собственным воображением: Лисантер стоял рядом с ней, мурлыча что-то себе под нос. Она знала, что этим он выражает удовольствие, а не нетерпение, но все же склонилась над пультом, пытаясь овладеть хотя бы лицом, не говоря о прочем.
— Еще раз, Тат. — Она послушно повторила широкодиапазонную запись вопля, вырвавшегося из гиперрации. Ей казалось, что она читает колебания волн на экране — их вид оживлял слуховую память об этом нечеловеческом предсмертном крике.
Мурлыканье перешло в нечто более осмысленное.
— Угу. Ага. — И Лисантер, то ли решив задачу, то ли найдя путь к ее решению, начал тихо насвистывать сквозь зубы.
При этих звуках в компьютерном зале снова возникло напряжение. Техники-бори подняли головы, двое надзирателей Барродаха замерли — свист вызывал у них крайне неприятные эмоции. Лисантер заметил это и перестал свистеть.
