Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Связана ли? Вновь и вновь я возвращался к этому вопросу. Именно он стал главным предметом нашего разговора.
− Как же иначе-то, Валерий Павлович, − говорил мой юный друг, − ведь даже орудие убийства выбрано аналогичное. Топор! Много ли преступлений в наш век совершается топором?!
− Но ведь кухонным ножом убивают часто, − возразил я. — Говорят, обыкновенным кухонным ножом убито больше людей, чем любым другим оружием, за исключением автомата Калашникова.
− Во-первых, это скорее всего шутка, а во-вторых, нож не топор. В каждой квартире, в каждом частном доме найдется несколько ножей, и они не просто лежат, а ежедневно используются. А спрос на топоры гораздо меньше. В квартире Светочки топора вообще не было, насколько мне известно.
Я кивнул. По словам Сани Сафронова, никаких столярных и плотницких инструментов в квартире Семченко не нашли. Хозяева квартиры второй год живут в собственном доме в области, активно ведут на своем участке ремонтные и строительные работы, так что все торы, пилы, стамески и даже отвертки держат именно там. Вряд ли Света или ее соседка стали бы приобретать подобные вещи, просто потому что они им без надобности. И вообще, топор, которым воспользовался убийца, не имеет никаких внешних дефектов, а ведь они бы непременно появились, если бы его использовали по предназначению.
− Топор новый, это точно. Убийца принес его с собой. Не зря же и плащ на нем был просторный, под таким можно и бензопилу спрятать, не то что топор.
− Вот видите! Убийца принес его с собой — значит, заранее готовился убить Свету. Это не был какой-то аффект, внезапный порыв. А с другой стороны, можете вы себе представить нормального адекватного человека, который идет убивать с топором под плащом?
− Просто Родион Раскольников, − усмехнулась Зина. — Кстати, а почему герой Достоевского выбрал топор, а не другое оружие?
Я призадумался. Как-никак, сорок лет прошло с того времени, когда приходилось в девятом классе читать «Преступление и наказание». Некоторые детали простительно и подзабыть.
− Потому что не надеялся на свою силу, − неуверенно ответил Сергей. — Он же долгое время бедствовал, очень плохо питался, мог и ослабеть. Да еще и психовал, нервничал, сомневался в правоте своей идеологии. Трудно в таких условиях полагаться на нож или тесак. А из пистолета стрелять не мог, потому что шумно.
− Человек в плаще тоже мог руководствоваться такими соображениями, − я пожал плечами. — Мы ведь не знаем, насколько он силен физически. Может, доходяга какой-нибудь, хилый и щуплый. Твоя Светлана все-таки взрослая девушка была, могла и сопротивление оказать, крик поднять. Кухонным ножом или кастетом убить не так-то просто, тем более с одного удара.
− Слабый человек, значит, да? — переспросила Зина. — Вполне возможно. Хилый нетренированный мужчина, или подросток, или…
− Да и не в топоре дело! — перебил Сергей, нервно сжимая в кулаке вилку с куском запеченного мяса. — Следователь же не выдумал историю с телефонным сообщением! Светочка действительно звонила ему, надиктовала сообщение на автоответчик… Блин, да стоило ему трубку взять, и она бы сейчас жива была!
Он в сердцах ударил левой ладонью по столешнице. Потянулся за графином, налил мне и себе по рюмке водки. Выпили, не чокаясь. Зина озабоченно посмотрела на него.
− Сообщение Светланы — просьба о помощи, − сказала моя дочь. — Но не только. Она ведь не в службу ноль-два позвонила, а Федору Михайловичу, следователю, который ее вчера допрашивал и дал свою визитку. И в конце сообщения она сказала, что Николая Абрамова убила не Настя, а кто-то другой.
− Даже не так. Не просто кто-то другой, а человек, имя которого ей известно, − вынужден был согласиться я. — Харченко прокручивал сообщение в моем присутствии, оно заканчивается словами: «вашего Абрамова убила не Трофимова, его убил…»
− Вот именно! А вы говорите, нет связи между двумя преступлениями! Она каким-то образом узнала, кто зарубил Николая в прошлую субботу. Ума не приложу, как она могла узнать… Хотела назвать его имя, но не успела, получила удар сзади.
− В таком случае, логично предположить, что ударил ее именно тот человек, который отметился неделю назад на берегу Радужного, − уверенно сказала Зина. — Думаю, было так: он пришел к ней домой с намерением убить, но сразу убивать не стал. Она улучила минуту, выбралась в ванную, позвонила Харченко. Ответа не дождалась, начала надиктовывать сообщение. Человек в плаще услышал, вошел в ванную и ударил ее топором по голове.
− А причем тогда здесь Максим Трофимов? — спросил я. — В половине десятого Света звонит ему и просит приехать. Максим сказал, что она упоминала Настю, то есть хотела сообщить нечто, имеющее отношение к нашему делу. А через час, не дождавшись Максима, она звонит Харченко…
− Ну что ж, самый простой вариант: она действительно узнала, кто убил Абрамова, и захотела поделиться этой информацией с Трофимовым. Вполне естественно: во-первых, он брат Насти, ему небезразлична ее судьба. Во-вторых, Света если и не была с ним лично знакома, то, по крайней мере, видела его. Не забывайте про их поездку в Абзаково! Света могла там и саму Настю увидеть и запомнить.
− Второй вариант, − подхватил Сергей. — Звонок Максиму никак не связан со звонком следователю. Света сначала пригласила к себе домой Трофимова, а потом вдруг что-то поняла, что-то сопоставила, сделала какие-то выводы. И позвонила Харченко.
− Нет, это глупость полная, − Зина помотала головой. — О чем еще могла Света говорить с Максимом, если не об убийстве? Звонок-то был срочный! Она позвонила утром и попросила приехать как можно скорее. Можете ли вы представить, что она просто хотела предаться воспоминаниям об отдыхе в Башкирии? Да еще с человеком, который и имени-то ее не помнит!
− Знаете, когда сегодня Харченко допрашивал Трофимова, я всерьез подумал, что он собирается его задержать. Самый удобный подозреваемый. А потом я подумал: да не может он быть убийцей! Если он убил Семченко, так зачем вернулся-то? И зачем он сказал, что Света звала его к себе, желая поговорить именно о Насте? Мог бы придумать красивое романтичное объяснение, например, Света по телефону объяснилась ему в любви и пригласила к себе для… ээ, для перевода духовных чувств в физиологическую плоскость, − не совсем удачно выразился я.
− Да и алиби мог бы себе нормальное придумать, − задумчиво сказала Зина. — Чек из автомагазина — это, конечно, хорошо, но подозрений с него не снимает. Хотя, знаешь, пап, для Харченко самый удобный подозреваемый — не Максим. А вот кто, − она кивнула на пригорюнившегося Сергея.
− Ты только не обижайся на нас, Сережа, − мягко попросил я, − мы с Зиной верим, что ты никого не убивал. Но мы — юристы. И мы просто обязаны смотреть на ситуацию другими глазами. Глазами следака, глазами опера… А как выглядит ситуация с их точки зрения? Убита девушка. Твоя девушка. В ее квартире ты регулярно появлялся, там полно твоих «пальчиков». Кстати, ключ у тебя был?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
