К нам подошла наставница.
– Израненные тигрицы пошли в лес, – проговорила она. – Там они сами излечатся. Они спасли многих из нас от гибели. Они сделали все, что в их силах. Все, что смогли…
– Они исполнили свой долг, вот и все, – ответила наставнице Вагнеса. – Как и каждая из нас.
Потом мы еще долго сидели у костра. Наутро мой живот урчал от голода. Я внюхалась в потоки ветра, надеясь, что кто-то в лагере додумается приготовить завтрак. Но пахло не едой, а телами людей: живых и мертвых. Еще пахло погибшими тигрицами и конским потом.
В этот день мы не снимали лагерь. Мы лечили и раненых, и самих себя…
ГЛАВА 20
С утра небо затянулось облаками и приобрело странный белесый оттенок. Растянувшись длинной цепочкой, Легион медленно продвигался на восток. Под низким небом луга вдоль дороги походили на серое море, покрытое рябью. Стебли травы, словно волны, колыхались на ветру.
К полудню мы выехали на древний центральный тракт империи. Старая дорога намного изменилась с тех времен, когда Легион в последний раз бывал здесь. Некогда ровный, выложенный плоскими каменными плитами тракт теперь был обезображен. Местами дыры были настолько глубокими, что приходилось медленно и осторожно их объезжать. Местное население растащило массивные дорожные каменные блоки для строительства. Люди строили из них пирамиды, здания и другие сооружения. Для них это был неисчерпаемый источник строительного камня. Тракт разрушили без жалости и меры, так как он давным-давно потерял свое стратегическое значение как транспортная магистраль.
Вскоре по обеим сторонам дороги начали появляться фермы, и мы то и дело ловили на себе взгляды рабочих, которые, облокотившись на мотыги, подолгу глазели нам вслед. Они проявляли скорее раздражение, чем любопытство.
После обеда солнце скрылось в легкой дымке, и из-за горизонта показались грозовые облака, которые вскоре настигли нас. Засверкали молнии, загрохотал гром, и с неба обрушились потоки воды и мелкий град. В считанные мгновения равнина превратилась в огромную лужу, но мы упорно двигались вперед.
– Такие бури несут опасность, – крикнула Вагнеса. – Такого ужаса я давно не видела.
И словно в ответ на ее слова буквально в нескольких метрах от нас в землю ударила молния. Потом вторая, третья… Какой-то небесный артобстрел. Молнии вдребезги разносили пространство вокруг. Они вонзались в равнину, как трезубцы, разбрасывая по сторонам фонтаны земли и камней. Гром бил в уши с такой силой, что дрожал воздух.
Наши жеребцы, яростно брыкаясь, заметались из стороны в сторону. Колонна остановилась, и амазонки спешились, придерживая своих скакунов. Потом, как по команде, все набросили на головы жеребцов свои плащи. Вновь ударили молнии, и налетел сильный порыв ветра с градом. Воительницы укрылись за крупами лошадей, удерживая вырывающихся животных.
Через час все прекратилось, хотя серые тучи все еще затягивали небо. Мокрая одежда липла к телу, сковывая движения. Наконец-то из-за туч показалось солнце. Равнина вздохнула испарениями, а птицы принялись активно наверстывать упущенное, перекрикивая друг друга. Настроение улучшилось, и мы двинулись дальше.
– Воды напилась на всю жизнь, – заметила Луиза, ехавшая рядом.
Постепенно пейзаж начал меняться. Равнина, превратившаяся в непроходимую топь, сменилась небольшими дубовыми рощицами. За ними мы поднялись на возвышенность, покрытую мелкими кустарниками. В километре внизу несла свои воды река, разлившаяся и мутная от недавно бушевавшей бури.
Справа от реки простиралась провинция Клан, напоминающая вытянутый наконечник стрелы и втиснутая между двумя горными грядами. На острие этого наконечника располагался город Бардо. Это был один из свободных городов Империи амазонок.
Еще в далеком прошлом Людина решила, что нет смысла лишать этот город традиционной автономии. Империи было нужно место, куда бы ссылались мужчины слишком вольных взглядов и убеждений. Еще город был набит всяческим сбродом, преступившим закон и отрицавшим порядок. Во времена бунтов мужчины этого города дрались с амазонками не на жизнь, а на смерть. Но город славился отнюдь не воинами, и потому они всегда сражались с нами на смерть.
Сейчас мы подъезжали к Бардо. По мере того, как следы разрушений становились все более свежими, мы проявляли возбуждение и тревогу. Вдоль всей дороги стояли кресты с распятыми на них мужчинами. Навстречу нам торопился разведывательный дозор Элизы. Но мы и без него знали, что подобрались слишком близко.
– Элиза, что там светится справа за лесом? – первой спросила ее Вагнеса. – Это зарево?
– Зарево и есть, – ответила разведчица. – Кто-то кому-то фермы подпалил. И запах какой-то странный. Не чуете?
– Так и есть, – Вагнеса принюхалась на манер гончей. – Странно воняет. Сладковатый запах. Запах человеческого мяса. И трупами воняет.
– Фанатички Глории уже знают о нашем приближении, – доложила Элиза. – Их разведчицы следят за нашим Легионом. Мы их не трогаем. Глория стремится к какой-то цели. Вопрос в том, к какой именно? С ними до недавнего времени были атлантские колдуны.
– Ты уверена? – спросила Вагнеса.
Элиза кивнула и сжала губы.
– Интересно, – проговорила Вагнеса. – События становятся все более интригующими. Не нравится мне эта активность колдунов. Обычно они держатся в тени. Все это слишком забавно, если б не было так печально.
– Скоро все начнется, если уже не началось, – бросила Элиза. – В открытом сражении они проиграют нам и потому пытаются уйти с линии огня. Но конец близок.
«Ближе, чем мы думаем», – подумала я и погладила рукоять меча.
Справа от Бардо возвышалась старая заброшенная крепость. По нашим сведениям фанатички Глории находились где-то в этом районе.
Крепость оказалась заброшенной и пустой. Посреди нее возвышалось огромное сооружение – храм-пирамида.
– У этой крепости есть имя? – спросила я Вагнесу.
– Когда я была еще девочкой, ее называли Крепостью Прокаженных, – ответила сестра. – Но официально она, наверное, называется по-другому.
Выехав на площадь перед пирамидой, все почувствовали внезапное головокружение и слабость. Словно сверху давила сила огромной мощи. Я посмотрела на простирающуюся площадь и помимо своей воли проникла мысленным взором под землю, все глубже и глубже. Я увидела великое множество скелетов, погребенных под храмом. Еще там были подземные туннели и какие-то помещения, приютившие что-то очень злое и сильное.
Двери храма-пирамиды, украшенные уродливыми и давно забытыми символами, со скрипом распахнулись. Легион Белых Дам медленно и осторожно, напряженно вглядываясь в темноту, начал входить вовнутрь. За дверью оказался огромный зал, стены которого были покрыты слизью и минеральными отложениями. Еще их украшали мрачные росписи. Яркие лучи наших фонарей разогнали пауков и жирных червей по темным углам. Здесь все давно рассыпалось, кроме базальтового алтаря по центру – черного камня с красными прожилками. Рельефные изображения инопланетных «клещеногих» покрывали этот жертвенник, делая его еще более устрашающим. Было холодно и пусто, если не считать нескольких ржавых металлических скамеек по периметру. Сквозь узкие щели в зал падали косые столбы света. В сыром застоявшемся воздухе пахло страхом и смертью, ощущалась сырая вонь разложения. И еще был затхлый запах немытых тел. Несмотря на свою слабость, он говорил о том, что здесь недавно кто-то был.
