Вечер 17-го июля. Херсонская губернии. Река Днепр. Борт парохода «Дионисий Киевский»Днепр шумел и пенился. Время от времени река собирала в кулак волну и била о борт, пытаясь столкнуть «Дионисия Киевского» назад, но пара огромных, загребных колес, размеренно крутилась по обеим сторонам кораблика и даже не думала сдаваться, продвигая прогулочный пароходик вверх, против течения… Неторопливо отвоевывая версту за верстой.
Праздная публика, весь день прогуливающаяся по верхней палубе и любовавшаяся неспешно сменяющимися речными пейзажами, с наступлением сумерек разошлась по каютам и салонам. Нехотя уступая перед ополчившимися на людей комарами и сыростью. Только самые упорные, собравшись по левому борту, продолжали терпеливо ждать, когда малиновый закат окончательно утонет и выплеснет на реку и небо мириады звезд.
Дождавшись этого мгновения, капитан скинул обороты паровой машины, и в наступившей тишине, россыпи звезд заполнили все обозримое пространство. Будто корабль с разгону влетел в рой светляков.
– Какое изумительное зрелище… – восхищенно прошептала саннэ Аная. – Да только ради этого мгновения стоило уйти из Дома. Как жаль, что я не художник… Это… Это… непередаваемо. Даже голова закружилась. Кажется, еще мгновение, и я перестану понимать, где сейчас небо: по прежнему вверху или уже сползло под ноги?
– Согласен, – Родион украдкой оглянулся, но те несколько пар, что остались на палубе, были не меньше виларки поглощены созерцанием умножившихся звезд. – Одна только просьба, саннэ… если не затруднит… выказывайте восторг немного тише. Мне кажется, не стоит посвящать всех вокруг в то, что вы убежали из дому.
– Бросьте, Родион Евлампиевич, – слегка насмешливо высказался Катакази. – Это уже чистейшей воды паранойя. Я понимаю, что пуганная ворона и куста боится, но, поверьте, на этом судне до нас с вами нет дела никому.
– В моем мире говорят: «Береженного Бог бережет, а не береженного – конвой стережет!»
– То есть, мне о побеге из Дома лучше помалкивать, а вам – о том что вы ходок, можно объявлять громогласно? – хмыкнула Аная.
– Туше! – тихонько похлопал виларке князь.
Родион мог бы продолжить обмен шпильками, но сдержался. В конце концов, в этом нет ни доблести, ни смысла. Лучше получать эстетическое удовольствие. Кто знает, выпадет ли еще когда такая возможность. Поскольку будущее, вопреки планам князя, весьма туманно и неопределенно. И не потому, что теперь они точно опоздают подать прошение Императору к Дню Примирения… по большому счету, Родион никогда не верил, что хоть что-нибудь из демонстрируемого напоказ имеет реальный смысл. Шоу – это одно, а жизнь… Конечно, тут не здесь, и мир Империума не испорчен рекламой, но чудеса чаще удаются там, где пролито много пота.
Поэтому, после недолгих раздумий поддержал саннэ Анаю, предложившую плыть в Киев на пароходе.
Изначально идея показалась абсурдной. За ними идет упорная погоня двух или трех спецслужб, – две из которых, как минимум, готовы убивать, – а они вместо того чтобы, не теряя ни секунды, мчаться на железнодорожный вокзал или в аэропорт – отправятся кататься на речном пароходике.
Рейсовым дирижаблем или паровозом они добрались бы до Санкт-Петербурга не позже завтрашнего полудня и, с учетом знакомств князя, вполне успевали во Дворец на Высочайшую аудиенцию. То есть, один рывок и все. Либо грудь в крестах, либо… Как раз второе «либо» и заставило Родиона задуматься.
Самый тупой преследователь, напав на след в Херсоне и понимая, что конечная цель беглецов – столица, первым делом будет искать их именно в аэропорту или на вокзале. Не факт, что у врагов для этого достаточно сил, но у родной полиции городовых-то наверняка хватит. И, кстати, до сих пор неизвестно, зачем они их разыскивают…
Так что вариант с прогулочным пароходом саннэ придумала очень вовремя.
Во первых, – и в самом деле, кому придет в голову, что беглецы изберут самый медленный вид транспорта? «Дионисий Киевский» до столицы губернии плывет ни много, ни мало – ровно трое суток. Пешком дойти можно…
