— Ну, это уже дело техники. Сложнее было обнаружить «крота» в банке. Не буду утомлять вас рассказами о рутинной работе. Скажу только, что меня насторожила история с грузовиками, которую рассказал Пал Палыч.
Акулин только кивнул головой, погруженный в свои мысли.
— Так вот, я навел справки. И вырисовалась довольно интересная картина. Подобные истории случались с завидной очередностью и раньше. По одинаковому сценарию. Но, самое интересное, что все обанкротившиеся банки со временем, через подставных лиц, переходили к одному человеку. К некому господину Иверзеву.
Акулин прикрыл глаза. Иверзев. Они не виделись с тех пор, как он, Акулин отвоевал завод. После неудачной попытки рейдерского захвата, Иверзев исчез с горизонта. Столько лет не было слышно. А теперь, значит всплыл. Него это похоже: тот же напор, та же наглость, извечное желание перешагнуть, подмять всех под себя. Что ж тебе не имеется до сих пор?
— Месяц назад, я увидел вечером свет в рабочем кабинете Пал Палыча. Позвонил ему на всякий случай, а он, оказывается, только приехал домой. А когда, на следующий день, нашли «жучка» — все стало на свои места. — Говоров умышленно опустил дальнейшие события.
— Потом… Мы работали во всех направлениях. Проанализировали экономическую ситуацию, интересы конкурентов. Аналитики быстро справились с задачей. Оказалось, что с нами работает по тендеру банк «Каскад». Наш прямой конкурент. И опять всплыл Иверзев. Для него главное — выиграть это тендер. Неважно как.
— Зачем? — искренне удивился Акулин, — зачем ему рисковать репутацией, ведь для него кредитование строительства не такие уж большие деньги. Капля в море.
— Вы правы, деньги не такие, что бы напрямую заинтересовать господина Иверзева, — устало проговорил Стрельников. — Здесь все дело в самой строительной кампании. Ему, я так думаю, нужны только ее активы. Он разорил бы ее в два счета, а потом выкупил бы за копейки. И при всем этом — у него появились бы новые легальные счета, через которые можно спокойно отмывать деньги. И подозрения никакого. Ведь все легально и законно.
— Думаете, новый вид рейдерского захвата?
— Возможно. Может быть и другой расклад. Судя по тому, как тщательно разрабатывалась операция, вероятнее всего, рассчитывали на реализацию долгосрочного проекта, который многократно окупился б. Так, что это все это стоило риска.
— Как же он просчитался, если на него работали, как вы говорите, «толковые» ребята?
— Когда все получается — теряется осторожность. Но главную ошибку они допустили с… Максимом Валентиновичем. Они не учли, что нельзя везде одинаково перегибать палку. Вот и наломали дров. А потом, Иверзев спешил еще поиграть и в политические игры. Но, Максим Валерьянович был настолько напуган, что сам наделал ошибок.
Акулин молча слушал начальника внутренней охраны банка. Он уже принял решение и теперь на ситуацию смотрел как бы со стороны, просчитывая, как в шахматах, ход противника. Получалось на шаг вперед.
— Команда Иверзева, разработала очень простой и в то же время действенный план, — напомнил о себе Говоров. — Они покупали информаторов. Вначале находили слабые места, а потом…
— Собирали компромат? — перебил Акулин. — На чем его подловили?
Он умышленно не называл фамилию, еще надеясь на спасительную ошибку.
В кабинете повисла тишина. Стрельников снял очки и молча потер переносицу, как делал всегда, вынося вердикт или подводя итог.
— Проигрался. Сумма оказалась значительной. Методика выбивания денег хорошо отработанная, — медленно проговорил Стрельников. — Красникова умело подставили. Работали профессионалы. И держали на крючке, используя втемную. Только мой отъезд спутал все карты. Красников излишне засуетился и прокололся. А может его заказчики торопили и он просчитался. О том, что отключена боковая камера наблюдения, знали только мы втроем: я, Вячеслав и Красников. Больше никто. Даже служба охраны. Им на пульт транслировалась запись коридора, но чуть под другим углом. Заказчика интересовали наши вкладчики. Красников пытался скачать информацию, а когда не получилось, то утром ко мне направили профи с обыском. А вычислили мы Красникова очень просто. Я проговорился по поводу процента, а он доложил. «Каскад» проиграл тендер. У них не было шанса.
Говоров переглянулся со Стрельниковым, и тот утвердительно кивнул. Говоров протянул папку Акулину.
— Посмотрите. Разрешите идти? — по — военному спросил Говоров. Акулин только пробурчал, что — то маловразумительное, похожее на «да».
Стрельников достал из бара початую бутылку армянского коньяка, оттуда же бутылку боржоми с бокалами.
— Скажи мне, Павел, почему предают близкие люди? Если б предателем был ты, или, скажем твой Говоров, веришь, мне было б легче. Я бы постарался не оправдать тебя, или его, нет. Постарался б объяснить. А здесь?…Чего ему не хватало в жизни? — Акулин зло посмотрел на Стрельникова, — Вот я и спрашиваю тебя…
— Сложно сказать.
— Я ему помогал. Долг чувствовал перед сестрой. Учебу оплатил, на работу, его желторотого, сразу устроил. Деньги не малые платил. Живи, работай. Как же так, Павел? Как это назвать?
Поступок родного племянника он не хотел называть пафосным словом «предательство». Предавал ли он? Акулин залпом допил коньяк и потянулся за бутылкой боржоми. Ему приходилось обманывать и не раз. Что чувствовала та, обманутая сторона — он не знал. Обманывал Нину, когда зависал по — молодости в очередной пассии, а вернувшись под утро домой, объяснял свое отсутствие напряженной обстановкой на заводе. Что же тогда было обман или предательство?
Он не запретил дочери сделать аборт и расстроил ее свадьбу. Тогда он вообще устранился от этой проблемы, так словно ничего и не произошло. Как расценила его поступок Лера? Что тогда было — занятость бизнесом или предательство?
У предательства всегда есть своя цена. Но сейчас дело было не в деньгах. Не это было главное. Главное было в том, что Максим приходил к нему домой, было время жил в его квартире. Они подолгу говорили, строили планы, те планы, которые могли даже в тот же день передаваться совершенно посторонним людям. Здесь речь не идет об ошибке, которую всегда можно простить, или «обмане во благо». Здесь речь о банальной выгоде.
Вести задушевные разговоры Стрельников не умел. Он не знал, что говорят в такие минуты. Что было в его жизни измена или предательство, или это одно и то же — он и сам не знал. Они с женой планировали купить квартиру и сразу родить ребенка. И в это время она строила другой мир с другим человеком, к которому со временем планировала уйти. Почему он не догнал и не вернул тогда Сашу?
— На месте Красникова мог оказаться, в принципе, кто угодно. Безгрешных людей, возможно, очень мало. Хотя, порядочных намного больше.
Акулин представил, что грозило лично ему, не говоря уже о полном банкротстве банка, появись информация в газетах. Вкладчики б забрали деньги на следующий день. И это полбеды. Скандал в прессе накануне выборов, когда никто уже не брезгует никаким компроматом, в этой жизни замять ему не удалось бы. Разве, что с небес.
