Саша тоже хорош. Помогал Кате вытирать миски, на ребят ни разу не оглянулся. Физиономия отрешенная, странно светлые глаза кажутся в таком тумане вообще без радужки, одни зрачки видны, пронзительные, почему-то страшноватые.
Зато Лешка наконец отлепился от Снежаны. Подошел к костру и налил себе чай. Понюхал его, одобрительно хмыкнул и заявил:
– Зря ссоритесь. Оставайтесь каждый при своем, дел-то.
Миша пожал плечами. Снежана медовым голоском пропела:
– Нет.
– Не видел, – невозмутимо пояснил Сазонов. – А я человек простой, мне бы глянуть хоть глазком, да пощупать для начала.
Саша рассмеялся. Снежана обиженно запротестовала:
– Не знаком, прости, – оборвал ее Лешка. – Хотя ваше болото скоро буду знать как собственную квартиру. – Он ухмыльнулся. – Вчера утюжил полдня, пока Томку к лагерю не отвел, – раз. И сегодня с Саньком там лазили, как проклятые, ваши следы искали – два.
– И что? – с любопытством спросил Миша.
– Ни лешего, ни цветов, – развел руками Лешка.
– Клоун, – раздраженно проворчала Тамара.
– Моя ж ты кроткая, – обрадовался Лешка. – Собираешься назначить день…
– Ни фига себе, – потрясенно выдохнул Миша, рассматривая покрасневшую от гнева Тамару.
По счастью, Тамаре отвечать не пришлось. И вообще о ней мгновенно забыли.
Как раз в это время злобно залаял Крыс. И почти сразу же в лагере появился побледневший, смертельно уставший Коля. Добрался на подгибающихся ногах до костра и прохрипел:
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯСнежана украдкой рассматривала невольных товарищей и злилась. Появление Коли ставило на поисках волшебной поляны большой крест.
Даже Катька перестала тащить в болота, наслушавшись Колиных рассказов. Потому что он не сомневался: цветов здесь нет. Если они вообще хоть где-нибудь есть. «Сиреневые, пахнущие медом, солнцем и счастьем».
Этот… Снежана презрительно фыркнула – хлюпик! – прямо заявил, что за сутки прочесал все болото. Разбил его на квадраты – по карте! – и прошел вдоль и поперек. В самых недоступных местах побывал.
Он даже продемонстрировал всем странные решетки, назвал их «снегоступами». Мол, лично сплел из веток черной ольхи, едва дошел до топких мест. Точь-в-точь следовал почти забытым местным технологиям, старик свои когда-то так же мастерил, еще мальчишкой. Достаточно плотно, ветка к ветке, но чтобы воду пропускали. Так и в старину плели.
Все осмотрел!
Нет цветов.
Правда, заявив последнее, Коля помрачнел, задумался. Потом пожал плечами и угрюмо добавил: «А если и есть, то не про мою честь».
Снежана мрачно смотрела на огонь, ей не хотелось возвращаться домой без цветов. Она и сама не верила в сказки, но…
Ей бы найти их, фиолетовые с запахом меда, это решило бы все проблемы. Разом!
Снежана грустно улыбнулась: богатый муж, красивые дети, классная машина – лучше не одна! – особняк у Соборной горки, круизы по миру в любое время, зависть подруг…
Разве все это не стоит нескольких часов в болотах?!
Снежана подошла к угрюмому Коле, он жадно пил чай с печеньем. Крыс крутился рядом, выпрашивал подачку, и умильно поскуливал.
Снежана брезгливо обошла бультерьера: уж из ее рук эта жирная крыса ни крошки не получила бы! Лучше в костер печенье швырять, чем в его слюнявую пасть.
Она ненавидела собак. Искренне не понимала, чего ради с ними нянчиться. Выгуливать, кормить, лечить, когда заболеют. Еще и тратить на них деньги!
Снежана присела рядом с Колей. Отпихнула Крыса ногой и небрежно спросила:
– Ты на сто процентов уверен, что волшебная поляна не здесь?
Коля бросил псу печенье. Крыс на лету перехватил его и сладостно зажмурился, похрустывая и усиленно виляя хвостом.
Коля слабо улыбнулся. Потрепал бультерьера по загривку и неохотно обернулся к Снежане. Пожал плечами и буркнул:
– Нет.
– Почему? – заволновалась Катя. – Сам только что говорил…
– Ну, говорил, – хмуро посмотрел на нее Коля. – Однако ж кое-что объяснить не могу. Разве только колдовством. Как дед уверял – леший постарался. А раз леший…
– То что? – насмешливо поинтересовался Лешка.
– Тебя тогда с нами не было, – отмахнулся Коля. – Не понять!
– Мне расскажи, – вкрадчиво попросила Леля. – Я тоже не соображу, о чем ты.
Тамара уловила, как Лешка с Лелей переглянулись, и насторожилась: с чего бы? Что задумали?
И потом – чтоб старшая сестрица добровольно расписалась в собственной беспомощности?! Она якобы никак не сообразит, о чем речь…
Ну-ну!
Интересненько.
Коля протянул Кате пустую кружку, и она послушно наполнила ее чаем. Он мрачно сказал:
– Сама вспомни, с чего наш поход начался.
– Помню – с Ипатовки.
– Да с шуток лешачьих! – неожиданно вспылил Коля. – Забыла, как компасы отказали? Все одновременно! Или как газета со статьей у меня прямо в руках вспыхнула?! – Он убито пробормотал: – Что мне в библиотеке врать, не представляю, я ж ее под залог брал…
– Ну, помню, – Лелька смотрела вопросительно.
– И я помню, – сообщила Катя и поежилась.
– Потом как обвал, – нервно продолжал Коля. – Пес визжал, словно с ума сошел, ни с того ни с сего. Позже – вой вокруг, уши закладывало! С утра вещи наши из закрытых рюкзаков пропали. А пауки?! – Коля перевел дыхание, его лицо покраснело от волнения. – Пошли дальше, и что? Собака точь-в-точь, как в статье, себя повела: ни в какую в лес заходить не желала. Сколько лишнего из-за нее прошли? Километров десять, не меньше!
– Ну, помним, само собой. – Миша сочувственно похлопал Колю по плечу. – Такое разве забудешь?
– И кто все это вытворял?! – с мрачным торжеством вопросил Коля, но ответа не дождался, все прятали глаза. – Леший, больше некому. А раз так…
– Что – «раз так»? – жадно спросила Снежана, непроизвольно прижимаясь к Коле плечом и заглядывая ему в лицо.
– Выходит, старик не обманул, – мгновенно погрустнел Коля. – Растут здесь где-то «цветы счастья», и недалеко. Вот только не для меня, получается, раз я так и не отыскал поляну. – Коля несколькими глотками осушил кружку. Поставил ее на землю и с горечью выдохнул: – Может, раз пять мимо прошел и не заметил! Опять как в легенде. – Он грустно улыбнулся и признался: – Я запись наизусть помню, с любого места могу цитировать.
