Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
– Вот исполнится Алисе три года – и мы обязательно к вам приедем, – пообещала Татьяна. – А пока наслаждайся жизнью. Мы еще успеем тебе надоесть.
В отпуск поехали на озера, жили на турбазе, в маленьком дощатом домике. Верещагин рыбачил, Вера гуляла по лесу. Иногда брали напрокат велосипеды и ездили в ближайший поселок, километров за десять, чтобы позвонить с почты в Москву. Танюшка, как и полагается, год отсидела в отпуске по уходу за ребенком, и вот уже пару недель как малышку Алису отдали в ясли. Борис получил повышение и стал старшим следователем. Людмила Анатольевна, достигнув пенсионного возраста, перешла на полставки, чтобы освободить побольше времени для внучки и вообще для помощи семье сына. Все шло своим чередом.
Новый учебный год принес Вере Леонидовне и новых учеников: весть о репетиторе, который может объяснить что угодно и кому угодно, и при этом не берет денег, разнеслась за лето по сарафанному радио. Слухи, как обычно, сильно преувеличивали реальные возможности волшебного репетитора. К Вере стали обращаться с просьбами «подтянуть» школьников и даже студентов по химии, физике и математике – по предметам, в которых она не понимала ровным счетом ничего. Однако и желающих улучшить успеваемость по гуманитарным дисциплинам оказалось немало. Вера набрала учеников, предупредив родителей, что уровень знаний она ни проверять, ни повышать не берется; она не может и не имеет права обучать, ее задача – объяснить то, чего человек не понимает.
– Самое лучшее – если вы принесете от учителя-предметника перечень вопросов, которые ваш ребенок не освоил, – говорила она. – Любой хороший учитель точно знает это о каждом ученике.
Многие родители такого подхода не понимали и считали, что если Вера Леонидовна называет себя репетитором, то она обязана в мгновение ока сделать из двоечника круглого отличника. Возникали недоразумения, обиды и даже конфликты. Верещагин только посмеивался:
– Видишь, как хорошо, что ты не берешь денег за уроки! Иначе были бы претензии, что, дескать, деньги взяла, а толку никакого. А так тебя и упрекнуть не в чем.
Ей было интересно, новый опыт казался увлекательным, и Вера не заметила, как пролетел еще один учебный год. Отпуск ей как преподавателю полагался только летом. На этот раз Олег Семенович предложил санаторий с природной целебной водой и великолепными маршрутами для пеших прогулок. Вера прислушалась к себе и с удовольствием согласилась, удивленно отметив, что о Москве думается как-то спокойно и без ностальгии.
Уезжая вслед за получившим назначение мужем, она была уверена, что будет тосковать по столице и рваться назад, к дочери, к подругам, к Орловым, к привычному быту, к своей квартире. Она уже не помнила, как уезжала когда-то из родного Ленинграда в Москву и тоже думала, что станет скучать, тосковать и при любой возможности приезжать, однако через два-три месяца погрузилась в новую жизнь и совершенно забыла о жизни прежней. Она умела жить только здесь и сейчас, не предаваясь воспоминаниям и сожалениям. Здесь и сейчас Вера Леонидовна Верещагина – жена заместителя начальника Штаба военного округа, хозяйка просторной удобной квартиры, востребованный преподаватель и «волшебный репетитор», день ее под завязку забит делами и расписан по минутам. И скучать и тосковать ей некогда. Да и смысла нет.
* * *
В первый год после рождения Алисы телефонные звонки Веры несколько раз оказывались не ко времени: девочка только-только успокоилась и заснула, Танюшка тоже прилегла подремать, а телефонная трель такая громкая, внучка проснулась и опять плачет… Приспособиться и подобрать оптимальные часы для разговора оказалось непросто, ведь разница во времени большая. В конце концов, договорились, что Татьяна будет звонить сама, когда ей удобно, а окажется ли мать в это время дома – это уж как повезет.
С Орловыми было проще, после десяти вечера их, как правило, всегда можно застать, и если в течение долгого времени не удавалось созвониться с дочерью, Вера в четыре часа ночи потихоньку выбиралась из постели, стараясь не разбудить мужа, на цыпочках прокрадывалась к телефонному аппарату, уносила его на кухню и, плотно прикрыв дверь, разговаривала с Александром Ивановичем или Людмилой Анатольевной, которые уверяли ее, что все в полном порядке, и пересказывали забавные эпизоды, которых всегда так много, когда растет малыш! Но и эти переговоры становились со временем все более редкими.
А жизнь в тот период менялась быстро, и каждый день приносил неожиданные известия, становившиеся главной темой разговоров и на работе, и дома. Бастовали рабочие крупных заводов, шахтеры, водители автобусов, развернуло активную деятельность правозащитное общество «Мемориал», вывели войска из Афганистана, в Москве прошла десятитысячная демонстрация в поддержку попавшего в опалу Ельцина… События чередовались с калейдоскопической скоростью, и все это было волнующим, увлекательным, обнадеживающим и немного пугающим. Землетрясения в Армении и Таджикистане, трагедия в Тбилиси, гибель подводной лодки «Комсомолец», авария на газопроводе в Башкирии, погромы в Фергане, события в Нагорном Карабахе – все немедленно становилось предметом самого живого обсуждения. Трансляции с Первого съезда народных депутатов смотрели, не отрываясь.
Изменения происходили не только в политической жизни, но и в повседневной. Уже два года, как разрешили открывать кооперативы и совместные предприятия, и те, кто чуял в себе (порой и безосновательно) коммерческую жилку, стали уходить с бюджетной работы в сферы сервиса, общепита и производства товаров народного потребления, проще говоря – в шитье и торговлю одеждой. Шитье было плохим, но торговля – бойкой, ибо за десятилетия плановой экономики люди изрядно подустали от тусклой немодной одежды, продававшейся в магазинах. Яркие цвета и модные фасончики «кооперативных шмоток» вполне искупали и низкое качество ткани, и линяющую при первой же стирке краску, и халтурно простроченные швы.
Захваченная круговертью событий, впечатлений и разговоров, Вера Леонидовна все реже думала о жизни в Москве и совсем-совсем по этой жизни не скучала. Ей было хорошо в ее нынешнем бытии. Иногда приходила в голову мысль о том, что она не рвется повидаться с дочерью и внучкой и это, наверное, как-то неправильно, но стоило ей поделиться своими сомнениями с Верещагиным, как тот объяснил:
– Твоя Татьяна не жила с тобой уже задолго до твоего отъезда, ты давно привыкла жить без нее и видеть не то что не каждый день – даже не каждую неделю. Конечно, если бы вы жили вместе всю жизнь, то после отъезда ты бы сильно скучала с непривычки. А так-то…
– А Алиса? Наверное, Танюшка обижается и считает меня плохой бабушкой. Но я действительно не ощущаю себя бабушкой.
– Веруша, – ласково отвечал Олег Семенович, – наше будущее – это наши дети. А вот внуки – это уже будущее не наше, а наших детей. Лететь тебе все равно нельзя, а поездом ты одна больше не поедешь, я своих решений не меняю.
– Тебе легко рассуждать, – вздыхала Вера, – у тебя нет детей и внуков.
– Это правда, – соглашался Верещагин. – Зато у меня взгляд не субъективный.
Вера Леонидовна успокаивалась и возвращалась к своим занятиям.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
