Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
– Ты хочешь сказать… не совсем уверена, что я поняла, – хмурилась Маша, пытаясь осознать то, что услышала только что. – Она же всегда так поддерживала меня, помогала. Созванивалась с нужными людьми.
– Да, помогала, – кивнул Роберт, отпивая из чашки темную, слишком крепко заварившуюся бергамотовую жидкость. – Ее планы совпадали с твоими – до определенных пределов. Но с самого начала у нее была другая цель. Это как бесплатно доехать на попутной машине, понимаешь? Ты думала, что она едет в Питер, а ей на самом деле нужно продать парк под новый гольф-корт.
– Кто вообще играет в гольф? – всплеснула руками Маша, да так, что чуть не опрокинула их крошечный столик.
– Ты удивишься, но очень большое количество людей, причем именно таких, кто в состоянии заплатить пятнадцать тысяч долларов только за членство в клубе. В Москве и окрестностях только один-единственный гольф-клуб, до него далеко, не доедешь. Да и устарел он во многом. Все наши толстосумы уже прошли восемнадцать лунок его поля по тысяче раз каждую, во всех сочетаниях и при любой погоде.
– Я не понимаю. Столько любителей гольфа?
– Дело не в этом, Маша. Ведь гольф – это только вершина айсберга. Гольф-клуб – это связующее звено, но там же будут и беговые дорожки, и бассейны, и фитнес-центры с теннисными кортами, и всесезонные всякие-разные симуляторы, и оздоровительные центры, где можно будет подтянуть лицо за бешеные деньги. Элитный комплекс. Бешеные деньги. И ты преподнесла им его на блюдечке, переведя землю именно в ту категорию, что нужна для организации такого санатория.
Маша замолчала, перебирая в голове аргументы, которые могли быть противопоставлены этой стройной линии, такой же изящной и выверенной, как длинное гибкое тело Гусеницы. Неужели человек может быть таким двуличным? Ольга улыбалась на ужине и вела себя как сестра, которой у Маши никогда не было. Так, кажется, говорят в слезных сериалах? А сама, значит, ковала цепь из предательств? Коварные планы спустить все Машины труды в унитаз, а на пустыре из ее разбитой мечты разбить поле для гольфа? Поле, на которое никогда и ни за какие коврижки не пустят ни одного жителя из окрестных деревень? Один аргумент все же нашелся.
– Николай ей никогда не позволит! – воскликнула Маша в отчаянии.
– Ты правда веришь в это?
– Если это не так, если он знает обо всем и одобряет идею с парком – это означает только то, что я понятия не имею, что это за человек. Это значит, он врал мне в лицо, подбадривал, посылал все это оформлять, всех уговаривать. Для чего? Для того чтобы сделать очередной закрытый клуб для избранных. Он знает, как ненавижу я такие схемы! Если он такой, тогда… тогда… – голос ее задрожал, и договорить она не смогла. Тогда она не может выйти за него замуж. Это было чудовищно.
– Маша, я не предлагаю тебе верить мне на слово. Я вообще не уверен, что должен был все это тебе говорить. Видишь ли, я сам услышал об этом только сегодня. Возможно, все это еще не решено. И переговоры…
– Ты уверен, что переговоры будут у Щучки?
– Она так и сказала. «Мы приедем к Щучке к двенадцати».
– Но почему там? Может быть, ты что-то неправильно понял? – спросила Маша с надеждой.
– Может быть. Хотя вряд ли. Переговоры будут у нас, потому что мы, скорее всего, будем разрабатывать проект загородного гольф-клуба, понимаешь? Щучка, скорее всего, тоже все знает. Так что, рано или поздно, ты тоже все равно все узнала бы, правильно? Лучше от меня сегодня, чем от чужих людей, когда ваш лес обнесут забором и поставят табличку «Частная территория, проход запрещен».
– Какой кошмар! – выдохнула Маша, хватаясь за телефон, но он все еще оставался бесполезным куском пластика.
– Не звони ему, – пробормотал Роберт обеспокоенно и положил руку на Машину ладонь. – Обдумай все. Не действуй сгоряча.
Маша замерла, чувствуя теплоту его руки. Когда-то она любила Роберта, а сейчас она только испытывает какую-то светлую грусть оттого, как сложно все в жизни и как много неправильных, но неизбежных выборов всем приходится делать.
– Как же поступить? – спросила она так просто и беззащитно, что Роберт закашлялся от щемящего ощущения, от кома в горле. Мир несправедлив. И к ней, и к нему. Ольга никогда не пойдет за него. Может быть, это и к лучшему. Никогда раньше такая мысль не приходила Роберту в голову, но сейчас, глядя на то, как блестят Машины полные слез глаза, он вдруг подумал, что строить семью и рожать детей с такой женщиной, как Ольга Чезганова, не самое лучшее для него будущее. Что деньги не имеют такого уж огромного значения, чтобы жениться на ледяном калькуляторе, который умеет обманывать и предавать с теплой, сочувственной улыбкой на прекрасном ухоженном лице.
– Маша, ты любишь Николая?
– Да, – тихо, почти беззвучно выдохнула она.
– Попрощайся с парком. Выбери то, что для тебя действительно важно. Теперь у тебя есть время, чтобы подготовиться и успокоиться.
– Благодаря тебе.
– Используй его с умом. Давай я отвезу тебя домой, – и Роберт бросил на стол несколько купюр. В такси Маша сидела молча, так глубоко погруженная в себя, что Роберт начал беспокоиться. Водитель, полный, в возрасте мужчина со всеми признаками гипертонии, постоянно норовил закурить, и Роберту пришлось несколько раз остановить его в грубой форме, но даже этого Маша не замечала, задумавшись о своем.
– Мы приехали! – тихо прошептал Роберт, потормошив Машу за плечо. – Ты как?
– Нормально, – ответила она неожиданно спокойным, ровным тоном. И улыбнулась.
– Уф, хорошо. А то ты меня уже начала беспокоить. Нельзя вот так уходить в себя, хоть бы табличку повесила, когда вернешься, – и Роберт улыбнулся в ответ. Маша подала ему руку и вылезла из автомобиля, продолжая изображать спокойствие и самоконтроль. На самом деле это оказалось не так уж сложно. Было достаточно представить, что она играет в «Мафию», и что она – мафия, и нужно вести себя очень, очень тихо, чтобы никто не заподозрил неладного. И улыбаться. Она улыбалась, когда они с Робертом прощались у подъезда, улыбалась, поднимаясь по ступеням к лифту, улыбалась, здороваясь с выходящей из лифта соседкой – та шла в парк, чтобы выгулять перед сном свою маленькую собачку по имени Лола. Маша подумала – вот, а в нашем парке выгуливать будут только олигархов. И улыбнулась самой себе в лифтовом зеркале.
Маша разулась, не наклоняясь, цепляя и стаскивая теплые ботинки носком за пятку и отбрасывая их в разные стороны – сделала как раз так, как ненавидела Татьяна Ивановна, но сейчас Маша об этом даже не вспомнила, ее голова была занята другим. Она бросила на кушетку пальто и голубую шапку, не подозревая, что дома ее ждет сюрприз. На кухне, на стуле, где обычно сидела Маша, сейчас восседал Николай Гончаров. К этому Маша оказалась не готова, и реакция ее была соответствующей – малоадекватной, если честно. Лишь войдя в кухню, она уставилась на Николая как на привидение, а затем развернулась и направилась обратно ко входу.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
