28. Рита и Костя Самойловы. Петров
Два ослика печальных плюс один перепуганный насмерть прокурор.
Костя и Рита отдали, не торгуясь, один миллион рублей плюс согласились участвовать в спектакле, разыгранном в доме прокурора Петрова.
Работа грубая, сопряженная с большим риском, учитывая, что Маша понятия не имела, как отреагирует прокурор на появление в его доме странной троицы. Она руководствовалась лишь тем, что, проникнув по тоннелю в дом прокурора и подслушав разговор Петрова со своим братом Максом, оказалась посвященной сразу в две его тайны: влюбленность в Эмму и покупка у Макса дорогого браслета. Кроме того, подслушивая разговоры в семье, она узнала, что Петров в общем-то, добрейшей души человек и, скорее всего, не хапуга, однако обеспокоен тем, что в городе его считают взяточником из-за бьющего в глаза дорогого дома! Эта информация тоже оказалась полезной.
Итак, понимая, что Петров будет шокирован ее появлением и обескуражен, больше того, травмирован собственными подозрениями о причастности ко всей этой опасной игре Макса, она надеялась на благополучный исход дела. В крайнем случае она бы просто сбежала (главное — оставить все двери и ворота открытыми)! А уж как выпутывались бы из этой истории Самойловы, ее вообще не интересовало. Тем более что существовала все же большая вероятность того, что Петров сделает все возможное, чтобы Эмме Самойловой попросить минимальный срок, а то и вовсе придумает какой-нибудь сложный ход, в результате которого ее отпустят.
Теперь браслет. Дорогой, роскошный. Ну и бог с ним, с браслетом, она и не надеялась, что он так просто расстанется с ним. Хорошо, что он отдал ей деньги!
Она записала общую сумму, вырученную ею за это дельце: миллион рублей плюс тридцать тысяч долларов.
29. Ольга Михайловна. Валя
Сколько же грязи в одном маленьком городке?!
Местный половой разбойник, для которого изнасиловать девушку означает в очередной раз самоутвердиться. Моральный урод. Насколько красив внешне, настолько испорчен, развратен и подл внутри. Опоил девственницу, усыпил и изнасиловал, да еще накануне ее свадьбы. Это ли не подлость? И никто бы не узнал, как решили ему отомстить ее отчаянные подружки, если бы она в одно прекрасное утро из тоннеля не выбралась в подвал медицинского училища, где и увидела прикованного цепями Олега Майстренко! Расспросив его, она вышла на девчонок — Нину и Юлю, поговорила с ними, узнала все, что ей нужно было о жертве насилия — Вале Передреевой, о самом Олеге и его нежной и прочной привязанности к Ольге Вальтер, и полная картина событий и фактов подсказала ей, как действовать дальше, на какие психологические рычаги давить.
Когда речь идет о преступлении, преступнику надо обещать избавление от наказания.
Все было элементарно. Ольга готова была заплатить за то, чтобы Олега не обвинили в изнасиловании.
С девчонок, упрятавших Олега в подвал, было взять нечего. А вот с Вали, единственной дочери состоятельного папаши да еще напуганной предстоящей свадьбой (девственности-то она лишилась), можно было содрать прилично. А в качестве компенсации Валя получила знакомство с очаровательным Тенгизом, гинекологом, хорошим знакомым Маши, который благодаря Машиному денежному переводу восстановил Валюше девственность.
И все остались в выигрыше!
Олег Майстренко выбрался на свободу.
Ольга Вальтер получила своего любовника.
Девочки-студентки избежали суда и тюрьмы, заплатив за свое преступление лишь уходом из училища.
Валя снова стала девственницей, успокоилась и теперь готовится к свадьбе (Круль же получит высококачественную невесту).
А Маша получила свои «комиссионные». «Гонорар Майстренко» составил миллион рублей от Вальтер плюс десять тысяч долларов от Валюши. Очень даже неплохо!
…Маша собрала все деньги в стопки, перетянула тонкими цветными резинками, сложила в свою спортивную сумку, застегнула ее на молнию, вышла с ней во двор. Красивый фонарь освещал палисадник, скамейку со столиком, часть сада и вход в сарай. Маша толкнула дверь сарая, вошла туда, включила свет. На полках блестели еще чистенькие, наполненные свежим вареньем и компотом баночки. Красота! Это зимой они покроются слоем пыли, мышиным пометом…
Маша прошла в глубь сарая, где над крышкой входа в погреб на стене был вбит толстый металлический крюк. Вот на него-то она и повесила сумку за ручки. Сверху на сумку пристроила старые мужские куртки, полностью скрыв ее. В этом темном углу уж точно никто не станет искать деньги. Да и кто? Когда? Завтра утром она сходит к Манвайлеру, потом к Лангу, и все — можно заказывать такси!
Она вернулась в дом. Включила телевизор.
Как хорошо, что ее здесь, в Зульштате, практически никто не знает в лицо. Вот что значит хорошо шифроваться. Зачем общаться со случайными людьми? Ни мамины соседки, никто толком ее не видел. Начались бы расспросы, куда она уходит, с кем общается. Не завела ли себе подружек, кавалера?
Хотя… Возможно, кто-то ее и запомнил. Именно из соседей…
А может, прямо сейчас уехать? Выйти на площадь, ну и что, что ночь? Вызвать такси и вернуться домой? Пока не поздно, пока никто из тех, кто ее мог видеть и помнить именно как племянницу Людмилы, не связал ее с теми событиями, инициатором которых она стала?!
Чувство опасности и страх обрушились на нее неожиданно и с опозданием, и все содеянное ею, все ее чудовищные по своей нелепости, подлости и цинизму действия последних дней пребывания в Зульштате заставили ее сердце биться так, как если бы ее только что приговорили к казни.
Словно в кинотеатре, где она смотрела веселую комедию, повеяло смертью, и все вокруг, включая зрителей и комических персонажей на экране, приобрело зловещий вид и смысл. Леденящий душу страх застыл на их лицах, тучами заволокло киношное небо, а зрители и вовсе бросились врассыпную из зала, боясь надвигающейся катастрофы…
На подкашивающихся ногах она подошла к кухонному буфету и достала графин с вишневой наливкой. Налила полную рюмку и залпом выпила. Затем еще одну. Закусила яблочным пирогом и грушей. Через некоторое время вишневая наливка ударила в голову, расслабила колени и на какое-то время сделала все вокруг розовато-вишневым, нестрашным.
Она позвонила Лангу и договорилась с ним о завтрашнем свидании.
Утром Маша проснулась, приняла душ, выпила чашку кофе, надела белую кружевную блузку, серую шелковую юбку и вышла из дома.
Сергей Манвайлер принял ее в своем кабинете на третьем этаже собственного ресторана.
— Вот, все, как договаривались — двадцать тысяч евро, — он достал деньги, большим пальцем правой руки согнул толстую пачку банкнот и виртуозно — фррр! — пролистал, демонстрируя их внешнюю подлинность.
Лицо при этом у него было печальным, с оттенком презрения и брезгливости.
— Я могу рассчитывать на ваше молчание? — спросил все с той же неприятной миной Манвайлер у Маши.
