— А вот оно что, — слегка потускневшим голосом произнес Федор, — не просто тут. Никогда не думал, что можно так под черепушку залезть и все по полочкам разложить.
По-моему, невербальное общение получается у меня лучше и лучше.
—Я с вами, — решительно сказал Федор, — надо поймать кого-то из этих гадов. Митяй был прав. Только драться не надо было. Но я его понимаю. Сам такой. Только так ловить нельзя! Вот у нас всегда по службе ориентировки дают. И фоторобот. Нету фоторобота?
Федя , сам того не желая, подвел меня к интересной мысли.
Собрав в зале всех, я постарался изложить свою идею.
— Сейчас я попытаюсь показать вам лица всех тех, кто мог иметь отношение к чужим. Если вдруг где-то и как-то увидите одного из них — надо ловить! Но без самодеятельности.
Закрыв глаза я стал прокручивать в памяти всех, с кем меня свела судьба за это время. Отбрасывая своих и фиксируясь на чужих. По-моему, удалось.
— Это у нас так принято планерки проводить, — угрюмо пошутил Виктор, — привыкай.
— Я, кажется, знаю одного из этой ориентировки, — Федя прервал молчание. — он наш депутат районный.
— Вот, блин, — только смог произнести я, — развели депутатов на нашу голову.
Глава тридцать четвертая
Взвопливая, как истеричная тетка, «скорая помощь» неслась по убогим улочкам райцентра. Идея Сая была, конечно, великолепна. Поймать депутата, пусть и инопланетянина — это дело не хитрое. Вопрос, что мы с ним будем делать? Ну, у Виктора, допустим не было никаких сомнений, что с ним делать. Он даже сам вызывался. Говорил, что он их за нашу родину! Тоже мне, Мальчиш — Кибальчиш. В итоге было решено привлечь медиков. Виктор сразу сказал, что там у него знакомых нет. Но таковые оказались у Сая, доктор Бабаев, как сказал он. При этом сразу отверг провокационный вопрос Сали от том, не лечился ли у него Сай. Визит в клинику Сабурова и необходимость разговора с врачом вызывали у меня естественную тревогу. Впервые мне приддется говорить на такие темы с человеком незнакомым и совершенно независимым. Это не мента Федю, кстати, человека простодушного и доброго, пугать. Врач Бабаев, сразу встрепенулся, как только мы с Женей вошли в его кабинет.
— Вы случайно не посещали курсы психонавтов? — неожиданно спросил он.
— Это те курсы, которые Аякс проводил? — продемонстрировал я осведомленность.
— Я так и понял! — обрадовался Бабаев. — Школу видно сразу!
— Так, давайте сразу отбросим политесы, всякую ерунду и психонавтов с психами, — мне меньше всего хотелось сейчас обсуждать именно это. — Вы готовы принять от меня невербальные образы. Грубо говоря — телепатии не боитесь?
— Ну, давайте, телепайте! — со странными нотками проговорил Бабаев. Вроде и ирония, но добрая.
Приятно иметь дело с профессионалом. Контакт был установлен моментально. Мои образы понеслись в мозг Бабаева легко и свободно. На лице врача отразилось вначале изумление, потом легкое восхищение.
— Да, такой силы я не видел никогда! — тихо проговорил он после того, как я перестал бомбардировать его образами. — Вы знаете, даже полностью акцентуированные личности так не могут.
— Ну, спасибо за комплимент! Насколько я разбираюсь в теме, полностью акцентуированным можно назвать только, эээ… шизофреника, или я не прав?
— Вы-таки будете смеяться, но это комплимент. Люди с нарушенной психикой сильны в невербальном общении. Оно у них доминирует.
— Это как? — я не совсем понял мысль Бабаева. — Шизики нормальны при невербальном общении? Что-то я не замечал. По своему скудному опыту. Наоборот — рядом с ними тревожно.
— Я примерно это и имел в виду. Там все непросто, — чувствовалось, что Бабаев старается избегать профессиональных терминов. — Полное разрушение координации… Ну, в общем, когда нормальные связи в мозгу нарушены, то начинают работать другие, ранее подавляемые вербальной, рациональной, позитивной и другой деятельностью.
— Позитивной? Это о чем? — не понял я.
— Ну, это мое личное наблюдение. Любые отклонения от нормальной психической деятельности — негативны. Где вы видели психически больного, который любит всех окружающих, считает, что люди братья навек и что все вокруг к нему добры? Не бывает такого!
— И ещё, — Бабаев изменил слегка тему, — ваши образы очень четкие, ваша сила поражает. Одно лишь здесь не очень…
— Что вас беспокоит в том, что я вам показал? — не понял я его сомнений.
— Ведь при таком методе обмена практически невозможно понять, какие образы отражают реальность, а какие — плод вашего воображения. Вся сложность в том, что ассоциативные связи мозга могут породить несуществующее. Это как произведение искусства. Мона Лиза — это всего лишь воображение гения.
— Ну, у моего воображения масса свидетелей. Включая мой распоротый живот и свежесросшуюся черепушку, — меня обидело такое недоверие.
— Да ладно-ладно, — согласился Бабаев. — Длительная клиническая практика делает нас всех слегка акцентуированными. Я уже в каждом человеке, которого знаю уйму лет, вижу пациента. Необходимость регулярного диагностирования, ежедневная ургентная помощь, клинико — патологические особенности … это все реалии моей работы и …
— Слушай, Бабаев, ты знаешь, что меня всегда раздражало в твоих коллегах? —остановил я его. — Вот вы, врачи, хоть и лечите людей, но так любите говорить на своем сленге, что иногда создается впечатление, что у вас ничего, кроме непонятных слов, в запасе нет. Ну зачем вместо «срочный» — говорить «ургентный»? Меня таким не проймешь.
— О, извини, увлекся, — смутился Бабаев. — Но ты должен понять, что без ритуалов и почти мистического ореола, наша профессия — это ничто. Ладно, ты — другое дело. Но ведь подавляющее число пациентов ищут у нас именно это.
— Но мы-то сейчас не лечиться собираемся! Хорошо, раз ты все понял, скажи — ты можешь притащить всю свою крутую аппаратуру к нам? Всякие там энцефалографы, томографы, и прочие смотрители внутреннего мира? Чтобы возможного клиента проверить.
— А что у него такого? — встрепенулся Бабаев, — а, ну да. Ты подозреваешь, что у них отсутствуют тактильные ощущения? Что-то в этом мне непонятно. Отсутствие тактильных ощущений делает человека вообще нежильцом! Он не будет чувствовать боли и инстинкта самосохранения у него не будет. Он вообще не сможет развиться дальше эмбрионального состояния. Ведь тактильные ощущения — это почти доминирующие в мировосприятии человека! Нет их — нет ничего!
— Это я знаю. Читал научно-популярные книжки, — ну что он, нарочно издевается? Ведь все понял. — Ты не трепись. Аппаратуру притащишь?
— Ну, энцефалограф, с вашей помощью, ещё куда ни шло. А вот томограф… Ты хоть понимаешь, что такое ядерный магнитный резонанс?
— Ты спрашиваешь у меня, понимаю ли я, что такое ядерный магнитный резонанс? — я даже совершенно искренне возмутился. И видать посыл возмущения был силен.
