— Должок? Я вроде не занимала…
Впервые за последние сутки Вика искренне, от души рассмеялась. Несчастная Ленка, коммерция так сильно въелась ей в мозги, что она все воспринимает в переводе на деньги.
— Да что ты ржешь как сумасшедшая, — не вытерпела Неверова, — говорю, не занимала!
— Да я не об этом, — Вика вытерла выступившие на глазах слезы, — я о девичнике!
— О девичнике?
— Ну да, о чем же еще!
— Конечно, обязательно. А я-то думала… — Ленка наконец тоже от души рассмеялась. — Я только еще точно не знаю, какого числа у нас будет регистрация.
— Это не важно. Мы устроим девичник сегодня, — категорично заявила Вика.
— Сегодня? Да с чего это?
Некоторое время Вика молчала, надеясь, что Ленка, старая подруга, сама все поймет, и Вике не придется рассказывать ей о своем мерзком состоянии.
— Вика, у тебя депрессия… — Ленка, умница, все-таки догадалась.
— Хуже, — вздохнула Вика, — меня спасет только девичник. Ты и я — больше никого не нужно.
— А что у тебя случилось-то?
— У меня? Ничего особенного. Просто я курить бросила.
— Ты?! Бросила курить?.. — Лена наконец поняла, что Вике не слишком приятен этот разговор. И уж если она бросила курить, значит, случилось что-то невероятное. — Ладно. Ты да я да мы с тобой… И правда, ведь давненько мы с тобой не сидели, по душам не говорили. Приезжай ко мне.
— К тебе? А может, ты ко мне?
— Нет уж, — возразила Ленка, — первый прием борьбы с депрессией — выйти из дома. Сменить обстановку, вдохнуть свежего воздуха. Так что жду тебя через сорок минут. К тому же это все-таки мой девичник.
— Уже выезжаю, — покорно согласилась Вика, повесила трубку и принялась собираться.
В тот вечер у Неверовой она жутко напилась — наверное, первый раз в своей жизни выпила одна целую бутылку коньяка. А выпив коньяк, пролила море слез, наговорила кучу глупостей — и наконец почувствовала облегчение. Она порывалась уехать домой на такси, но Ленка, не сделавшая по причине своей беременности ни одного глотка спиртного, домой ее не отпустила. Вика, с трудом раздевшись, завалилась спать на Ленкиной широченной кровати красного дерева, еще несколько минут всхлипывала и бормотала, что ей нужно домой, а потом наконец заснула.
Утром нестерпимо болела голова, и все же Вика решила не злоупотреблять Ленкиным гостеприимством. Прощаясь, она сказала, что ужасно завидует Ленке.
— Ты завидуешь, что я выхожу замуж?
— Ну да, — согласилась Вика, не совсем уверенная в том, что говорит искренне, — я тоже мечтаю выйти замуж.
— Так выходи, — улыбнулась Ленка, для которой с недавнего времени все стало слишком просто.
— Выходи! — передразнила ее Вика. — За кого выходить-то? За Павлика, что ли?
— За Павлика! — рассмеялась Ленка. — А что, неплохая идея! Богатый, солидный, любит тебя, а от жены сбежит по первому же твоему слову…
— Нет уж, спасибо. Сыта по горло солидным, богатым и… Что там еще, не важно. Не хочу больше! Не нужно убегать от жены.
— Все будет хорошо, — Ленка поправила шарф у Вики на шее и внимательно, как-то по-матерински, посмотрела в глаза, — вот увидишь. У тебя все будет хорошо.
— Ты как курица-наседка, — беззлобно ответила Вика, — еще живот не округлился, а уже — мама… Ладно, прорвемся!
Спустившись вниз, Вика долго стояла возле Ленкиного подъезда, пытаясь справиться с нахлынувшим головокружением. Домой идти не хотелось. Вика даже представить себе не могла, каким будет ее возвращение туда, где за последнее время с ней столько всего случилось. Некоторое время она просто шла по улице, вперед, без цели, потом поняла, что впереди набережная, и зашагала быстрее… Но в какой-то момент остановилась как вкопанная, несколько секунд стояла на месте, смотрела перед собой — туда, где серебрилась уже совсем очистившаяся ото льда вода, а потом решительно повернула назад, прочь от воспоминаний и глупых надежд на случайную встречу.
Остановив попутную машину, Вика назвала свой адрес. Через несколько минут она уже открывала дверь ключом — нарочито медленно, потому что слышала, что там, в квартире, звонит телефон. Пальцы дрожали от нетерпения, но Вика все же заставила себя спокойно, не торопясь, повернуть ключ в замочной скважине — один, потом другой раз… Когда Вика оказалась внутри квартиры, телефон уже молчал.
…Она бесцельно ходила из комнаты в кухню, пыталась читать, смотреть телевизор. Поняв наконец, что ее не спасет ничего, кроме забытья, проглотила две таблетки димедрола, разделась и принялась ждать, когда же они подействуют. Уже находясь на грани между реальностью и забытьем, она вдруг подумала: «Кажется, я правда бросила курить… Это хорошо. Это просто замечательно!» Проснувшись на следующий день утром, она вспомнила, что ей снился Павлик.
* * *
Павлик смотрел на нее своими прозрачными глазами и снова твердил о том, как сильно соскучился. Это был уже не сон — Вика проснулась почти два часа назад, привела себя в порядок. Звонок в дверь застал ее за чтением газеты. Она снова просматривала объявления о работе — только на этот раз более внимательно. Нервно, сама того не замечая, постукивала пальцами по светлой лакированной поверхности кухонного стола, задумчиво вертела в руках ручку и что-то подчеркивала. Она даже не знала, радоваться или огорчаться тому, что ее оторвали от этого занятия.
— Ты даже не позвонил.
Она смотрела, прищурившись, как играют огоньки от лампочки в его потемневших от приглушенного света глазах. Павлик казался ей немного растерянным, и радостным, и грустным — так, наверное, выглядят поэты в минуту вдохновения. Небрежно распахнутая короткая кожаная куртка, прядь волос, неожиданно упавшая на лицо, розовый румянец на щеках — все это делало его внезапно помолодевшим, но от того еще более беззащитным.
— Я звонил, но у тебя, кажется, повреждение на линии. Сплошные короткие гудки. — Павлик без повода рассмеялся и притянул Вику к себе. — На улице уже почти лето, Викуля!
Вика позволила ему несколько раз дотронуться губами до лица, отстраненно подумав: «Повреждение на линии… Ведь такое тоже бывает. И очень часто. А я об этом даже не знала». Потом она все-таки отстранилась от Павлика и скрылась в дверном проеме. Подняв телефонную трубку, не услышала абсолютно никаких звуков.
— Да, ты прав. Повреждение на линии, — подтвердила она, наблюдая за тем, как он торопливо снимает с себя верхнюю одежду. — Интересно, это надолго?
— Сейчас позвоним, узнаем. — Павлик достал из внутреннего кармана мобильный телефон и вопросительно посмотрел на Вику: — Ты знаешь, по какому номеру можно…
— Не нужно, — она оборвала его, — не нужно ничего узнавать. Какая разница, мне все равно не нужен телефон. В крайнем случае могу позвонить из автомата.
Некоторое время Павлик молча смотрел на нее, видимо, отметив несколько необычные нотки в ее голосе, немного изменившееся выражение лица. Ни слова не сказав, опустил мобильник в карман, повесил куртку на вешалку и снова улыбнулся.
