Вторая лапа показалась из реки, и темный ее кончик заскользил к Чис-Гирею. Вода вскипела вокруг распахнутого рта чудовища.
– Держитесь, Марат! – закричал я, хотя и подозревал, что Чис-Гирей как-нибудь догадается сделать это и без меня.
Круглая голова твари поднималась из волн, круглые глаза жадно смотрели на пойманную добычу.
Франсуаз мощным толчком оторвалась от островка, на котором стояла, и обеими ногами приземлилась на чешуйчатой макушке водяного чудовища. Глаза твари выкатились под углом, немыслимым для обычного существа. Монстр пытался рассмотреть, что происходит на его голове.
Его лапы замерли, готовые переключиться на нового противника.
Франсуаз топнула ногой, проламывая тяжелым каблуком панцирь твари.
Существо обиженно заворчало, как досадует гурман, будучи укушен недостаточно проваренным омаром – хотя на этот раз, напротив, омар пытался закусить человеком. Гигантская креветка шлепнула по воде клешнями, и высокие волны раскатились по всей реке.
Лапы чудовища ослабли, оно начало погружаться.
Франсуаз оттолкнулась от головы чудовища и одним прыжком оказалась на берегу.
– Все приходится делать самой, – пробормотала девушка
– Не стоило взывать к его добрым чувствам, господин Марат, – заметил я, присоединяясь к ней. – Вы слишком благородны и ищете добро даже в тех, в ком его нет.
– Вы не правы, – отвечал Чис-Гирей, присаживаясь на берегу и озабоченно осматривая сапог, побывавший в лапе водяной твари. – Хотя во многих из нас чистые помыслы глубоко спрятаны, никогда нельзя оставлять попыток их пробудить. Если бы я знал, какие испытания выпали на долю этого существа, что заставило его выбрать неверный путь, – уверен, я бы нашел способ его исправить.
– Не знаю, сколько времени эта тварь будет отлеживаться на дне, – произнесла Франсуаз. – Поэтому предпочту возвращаться другой дорогой.
Чис-Гирей пробормотал что-то относительно золотой вышивки на сапогах, которую едва не попортили.
– Ну что же, – сказал я, – мы выполнили условие, которое поставил перед нами Иоахим Владек. Теперь он должен рассказать, что ему известно.
– О нет, – живо ответил Марат Чис-Гирей. – Мы не можем так уйти.
Я не без удивления посмотрел на него.
– Вы хотите провести сеанс психоанализа с этой тварью? – осведомился я. – Чтобы узнать, не ставили ли его в детстве коленями на горох?
Чис-Гирей нахмурился, давая понять, что мой сарказм абсолютно неуместен в сложившейся ситуации.
– Мы не можем забывать о том, кто уже пытался пройти этой дорогой и потерпел неудачу, – произнес Марат. – Тот римский легионер – как жаль, что его благородное имя нам не известно, – до сих пор томится в плену у речного чудовища. Мы не можем уйти, не выяснив, что с ним случилось и нет ли способа вызволить его.
Я открыл было рот, чтобы сказать, что мы пришли сюда спасать человечество в целом, а не каждого его представителя индивидуально, но не успел. Франсуаз, осуждающе глядя на Марата, жестко произнесла:
– Способ есть всегда. Надо только его найти.
– Приятно слышать решимость в ваших словах, – отвечал Марат. – Пойдемте, необходимо найти логово чудовища.
Я пробурчал, что мы только теряем время, поскольку легионер давно пошел на салат с морской капустой, но мне ничего не оставалось, как потащиться следом.
– Думаю, это здесь, – произнесла Франсуаз, останавливаясь перед трещиной в скале.
– Тот, кто умеет думать, не станет испытывать судьбу дважды, – сказал я. – Эту тварь даже нельзя убить – так зачем же лезть в ее логово?
Голос здравого смысла услышан не был.
Марат Чис-Гирей опустился на одно колено и, задумчиво теребя бороду, стал осматривать блестящую путаницу паутины, перекрывавшую вход.
– К ней нельзя прикасаться, – сказала Франсуаз.
– Да, – согласился Марат. – Но пройти надо. Эх, был бы у меня с собой меч с гардой в виде птичьих когтей.
– С Гардой, – озадаченно переспросил я. – С нашей секретаршей? Я не знал, что вы так близко знакомы.
– Это хороший меч, – отвечал Марат в задумчивости, не вникая в смысл моего вопроса. – А ваша секретарша – очень достойная девушка.
Я посмотрел на Франсуаз:
– Слушай, а ты знала, чго Гарда знакома с Маратом?
– Майкл, – мягко сказала мне Франсуаз, – я тебе потом объясню.
– Ну ладно, – согласился я, про себя решив обязательно выяснить, отчего наша секретарша скрывала факт своего знакомства с Маратом Чис-Гиреем.
– Нам нужно что-нибудь большое, длинное и твердое, – проговорил Марат. – Это существо закрывает вход в свою нору, чтобы никто не мог туда проникнуть. Может быть, удастся отбить кусок скальной породы?
– Она слишком прочная, – возразила Франсуаз. – А если мы станем собирать камни и бросать их на паутину, пока не прорвем достаточное отверстие?
– Это будет долго, – сказал Марат. – Но другого выхода я не вижу.
– Можно просто вернуться, – предложил я, наблюдая за тем, как двое спасителей человечества бредут по берегу в разных направлениях, подбирая камни и застывшие кусочки лавы.
К тому времени, когда они вернулись, я успел очистить от паутины весь проход и теперь бросал вниз камешки, пытаясь определить глубину.
– Чем ты это сделал? – удивилась Франсуаз. Подразумевалось, что я сделал это специально, чтобы позлить ее.
– Копьем, – пояснил я. – Копье легионера до сих пор оставалось на семнадцатом островке. Древко обломано, но длины хватило. Тебе не тяжело?
Франсуаз бросила камни, которые держала в руках, чуть не попав мне на ноги.
– Если все е щ е хочешь спуститься, – сказал я, – то самое время это сделать.
За нашими спинами раздалось сухое покашливание, и из зева пещеры показалось бледно-желтое лицо, венчающее бесформенных очертаний тело.
– Я слышал, вы собираетесь спасти Тита Марция, римского легионера, – прохрипело создание. – Он здесь, на самой глубине. Ждет, когда кто-нибудь придет к нему, чтобы спасти.
– Мы пришли, – сказал Марат Чис-Гирей.
– Это неплохо, – ответило создание.
Рук у него не было, и лишь вокруг шеи свисала спутанная бахрома из щупалец. Незнакомец потер ими щеки и опустил снова.
– Вот только пересечь этот порог можно лишь в одном направлении, – сказал он. – Кто войдет, тот уже не выйдет. Таков закон, как бы это сказать, природы.
– Значит, если мы пойдем туда, чтобы спасти Тита Марция, – уточнил Марат, – то уже не выйдем, ибо таков закон природы?
– Да, – подтвердило создание.
– Мое сердце не может выносить несправедливости, – произнес Марат. – Мы должны войти.
