– Куда теперь, Холмс? – спросил я.
Сыщик протянул мне сложенную записку:
– Нас пригласили в гости к старому другу.
Я развернул листок и с удивлением увидел подпись. В записке говорилось: «Дорогие Холмс и Уотсон! Я был бы польщен, если бы вы заехали ко мне на чай. Думаю, дорогу вы знаете. Буду с нетерпением ждать новой встречи». Подпись была сделана уверенной рукой человека, с которым я познакомился почти тридцать лет назад: «Конан Дойл».
– Что это значит? – События сегодняшнего дня совершенно сбили меня с толку.
– Должен признаться, я и сам пока не все понимаю, – сказал Холмс. – Думаю, что мы стали частью шуточного плана и должны сыграть свою роль до конца. Очевидно, первоначальный замысел не подразумевал участия Ослера или его просьбы приехать в Оксфорд.
– Это я уже понял. Вы считаете, что сэру Уильяму грозит какая-то опасность?
– Нет, эта игра не опасна. Просто все пошло наперекосяк, когда Вудворд самовольно решил попросить Ослера осмотреть фрагменты черепа. До того момента все, что происходило с останками, обсуждалось лишь в узком кругу, а Вудворд выпустил фрагменты из рук, отправив их Ослеру. Когда это случилось, кто-то явился, чтобы вернуть череп, причем человек этот владел весьма специфическими навыками, раз сумел проникнуть в дом Ослера так, что не осталось никаких следов взлома.
– Я обратил внимание, что вы даже не попытались осмотреть замки, ковры и территорию у дома на предмет улик, – сообщил я.
– Бесполезное занятие, – отмахнулся Холмс. – Человек, которого отправили за черепом, настоящий профессионал, он постарался провернуть операцию незаметно. Кроме того, кто бы это ни был, объяснение случившегося, прозвучавшее впоследствии, убедило Ослера, что факта кражи не существует. Забавно, что у сэра Уильяма не возникло никаких вопросов касательно способа, к которому прибегли для возврата костей, и он охотно поверил в предложенную байку. Думаю, изначально череп украли, чтобы сбить беднягу Ослера с толку, а затем удивить появлением таинственного господина, который убедит его держать язык за зубами. Правда, Ослер сообщил о своих действиях, и тогда агент – назовем его так – узнал о нашем появлении на сцене и понял, что стройный замысел выходит из-под контроля.
– Но как в этом участвует Дойл? Признаюсь, меня немного беспокоит, что он, кажется, как-то связан с делом, от которого начинает дурно пахнуть.
– Как ни странно, но именно записка Дойла убедила меня, что этот маленький спектакль не таит никаких опасностей.
– Кстати об опасностях: мне почудилась угроза, когда мы говорили с Доусоном, – признался я.
– Вы про двух его помощников? Ну, мне сразу стало ясно их прошлое. Они действительно опасные ребята, но не для нас.
– Я не заметил в них ничего эдакого, кроме того, что они кучу времени торчат на солнцепеке и оба носят усики на армейский манер.
– Вот именно, – ответил Холмс, но дальнейшего объяснения не последовало, и я понял, что должен сам догадаться, почему эти молодые люди опасны.
– Вы говорили о предыдущей находке Доусона, – припомнил я. – Значит, вы раньше слышали о нем.
– Так и есть. У меня есть кое-какие записи среди моих вырезок, правда, не могу вспомнить, о чем там говорится. Однако я точно знаю, что Доусон утверждал, будто впервые в Британии нашел бронзовую римскую фигурку, и случилось это больше пятнадцати лет назад.
– Вы сказали «будто»? Есть сомнения в подлинности артефакта?
– Некоторые сомнения действительно есть, – сообщил детектив, – но трудно отыскать достаточное количество экспертов, которые сделали бы официальное заявление и полностью опровергли выводы коллеги, сколько бы они ни выражали сомнений в кулуарах. С именем Доусона связано еще несколько незначительных открытий, но всегда очень спорных. Вот почему одно лишь упоминание его имени в связи с фрагментами черепа из Пилтдауна тут же ставит подлинность находки под вопрос.
– Так вы думаете, что артефакт – подделка?
– Я не знаю, – ответил Холмс. – Я его не видел, да и не могу делать выводы наравне с настоящими экспертами, хоть и обладаю некоторыми познаниями в области анатомии. Однако тот факт, что находка принадлежит Доусону и фрагменты нельзя было давать в руки Ослеру, который даже при поверхностном осмотре заметил некоторые сомнительные характеристики, наталкивают на мысль, что кости не столь уж подлинные, как хотелось бы.
Пока мы беседовали, наш экипаж, петляя по проселочным дорогам, добрался до Акфилда, а оттуда мы направились на северо-восток, в сторону Кроуборо. По мере того как мы приближались к дому Дойла, пейзажи становились все более знакомыми: я бывал здесь несколько раз после того, как сэр Артур перебрался в эти места года три-четыре назад. Когда мы вырулили на дорожку к дому, то увидели самого Дойла, изучавшего цветущие кусты и наблюдавшего за нашим приближением в окружении нескольких собак, которые носились по лужайке. Когда мы остановились, Дойл крикнул слугу, чтобы тот отогнал наш экипаж, а сам поспешил помочь нам выйти.
– Уотсон! Холмс! – воскликнул он. – Я так рад, что вы приехали. Я ждал вас. Вам нужно освежиться с дороги? Мы ждем вас на чай.
– А ваша супруга тоже присоединится к нам и моему брату? – спросил Холмс.
Дойл уставился на сыщика, а потом весело рассмеялся:
– Вы не перестаете меня удивлять. Майкрофт предупреждал, что вы его уже раскусили. Я даже больше не спрашиваю, как вам это удается. Пойдемте. – Он двинулся в сторону дома и продолжал говорить через плечо: – Кстати, касательно вашего вопроса. Боюсь, что Джин к нам сегодня не присоединится.
Мы обогнули дом и увидели брата Холмса, Майкрофта, который явно не слишком уютно чувствовал себя в тесноватом кресле, которое поставили в тени высокого куста под большим зонтом. Майкрофт поднял свою огромную руку, похожую на ласту, приветствуя нас, и протянул с кислой миной:
– Вы чуть не опоздали. Где пропадали?
– Ну-ну, – ответил мой друг, – тебе ли брюзжать? Уж тогда просто попросил бы Ослера прислать нас сюда, а не отправлять в бессмысленную поездку в Пилтдаун, вот и не пришлось бы ждать чаепития. – Холмс сел на стул рядом с Майкрофтом. – А еще лучше – передал бы нам записку в поезде, чтобы мы вообще никуда не ехали. Не могу сказать за Уотсона, но я предпочел бы провести весь сегодняшний день в Суссексе.
Я подал было голос, пролепетав, что с радостью прокатился до Оксфорда и обратно, но Майкрофт перебил меня:
– Ну, вас уже все равно вызвали, спасибо телеграмме Ослера, будь она неладна. Это от нас как-то ускользнуло. Если бы в поезд тебе принесли сообщение, в котором потребовали бы не ехать к Ослеру, уверен, зная твой настырный характер, что ты бы так просто не успокоился. Все равно начал бы разнюхивать, а это никому не нужно. Вот мы и решили позволить тебе приехать в Оксфорд. Лучше уж видеть твои перемещения.
Великий сыщик пристально посмотрел на брата:
