Васильков не ошибся — возле театра спокойно… шум с других улиц доносился, конечно… но сама улочка была абсолютно пуста. Сумасшедший дом, ей-богу… по городу уже не пройти, кругом эти печи… печурочки, и с каждым днем их все больше и больше… прямо как грибы. А по выходным уличные комитеты особенно свирепствуют, утром в Учане он наблюдал, как они срывали с калиток железные замки… Интересно, выйдет она пораньше или нет… и сколько времени прошло с тех пор, как он угробил часы… минут десять, наверное…
Васильков в очередной раз прошел мимо здания театра… но вдруг услышал позади себя какой-то шум и, обернувшись, увидел, как театра, из распахнутых настежь дверей, несколько человек с трудом выволакивали штуковину нешуточного размера… хотя совершенно непонятного вида. Наконец им удалось… но на этом дело не закончилось — с невыносимо-привычным скрежетом и лязгом комсомольцы вытаскивали из театра разное… тачку на кривых колесах, доверху нагруженную любимым стариковым «хламом»: керосинками, весами, тазиками, кастрюлями… когда тачка протарахтела мимо Василькова, из нее выпал древнего вида компас… следом волокли этажерку, за ней — лестницу вроде пожарной… один тащил на спине старый радиатор… другой прижимал к животу сразу несколько вещей, самой крупной из которых был примус… двое мальчишек, согнувшись пополам, осиливали рельсину…
А исход все продолжался… сколько же их там, внутри?! Уже и театры стали грабить… Васильков остолбенело смотрел на этот нескончаемый парад… Мимо него пронесли: кровать целиком… спинки от кроватей… каркас от стола… какие-то угловые конструкции… мешки неизвестно с чем… Но ведь там же Сян-цзэ! О господи… а вдруг она вмешалась?! Если они ворвались у нее на глазах, она могла… Черт, черт! Надо ж ей было остаться сегодня… Не теряя больше ни секунды, Васильков направился к дверям…
* * *
Объявление у кассы гласило:
Внимание! Начиная с 13.04.1958 года
по всем выходным и праздничным дням
паром Учан — Ханькоу
отменяется — в 10.00; 14.00; 18.00; 22.00
паром будет — в 6.00; 8.00; 12.00; 16.00; 20.00; 23.45.
Множество людей недоуменно толклось около пристани… а возле кассы просто столпотворение… вот новость! Наверняка вчера он случайно узнал и решил ехать восьмичасовым… поэтому и спать улегся так рано… От сердца отлегло… это странное беспокойство уже начинало ее раздражать. Старик всегда любил подцепить кого-нибудь на крючок, но вот с ее стороны… так глупо было заглатывать наживку…
Пробираясь назад сквозь толпу растерянно галдящего народа, переступая через тюки, обходя спящих на поклаже детишек, Сян-цзэ действительно почувствовала облегчение. Ей надо было остаться вчера у Юнь-цяо и не обращать внимания на его выходки… обиделась! А Сяо как всегда оказался прав… да… к сожалению, все по-прежнему. Что бы она там про себя ни выдумывала, те же детские страхи, обидчивость… неуверенность… ничего в ней не меняется, только возраст… вот что он хотел ей… ай! Задумавшись, она чуть было не наткнулась на торчащую из корзины шею гуся. Злобно зашипев, гусь уже изготовился цапнуть Сян-цзэ красным клювом… но, к счастью, она успела отскочить… а куда бы он укусил? За нос, наверное, или за грудь, или в шею… кошмар. Да… она опять не выдержала экзамен… это неприятно… конечно, если долго гладить по шерстке, а потом вдруг против… а еще сразу после кладбища…
Мне кажется, что я такая невозмутимая, рассудительная… держу себя в руках, а сама обросла уже по уши… это ведь не я про шерсть… это он говорил когда-то… ну да, точно! Про шерсть эмоций. Что она быстро растет… и надо ее сбривать… а лучше сразу облысеть, тогда можно гладить в любую сторону — будет только приятно… ну да. Подождал, пока я все забуду, и устроил мне… сначала назвал глупой курицей, меня это задело… а его раззадорило. Да, задним умом оно, конечно… так, ладно. Разминулись и ладно… зато успею принять душ и приведу в порядок зеленый костюм…
* * *
Что надо этому козлу, вот чего он там расселся? Но Юнь-цяо делает вид, что ей наплевать… зачем она его дразнит? А она и не дразнит, просто ей надо понять, сколько шагов от правой кулисы до того места, где будет лежать Цзы-мин… это неплохая идея, сделала один шаг — пропела несколько строф, другой — еще… и так разбить всю песню… только надо на равные части, да! Надо будет сказать деду… и последнее пропеть вот тут… да, где-то здесь, ближе не надо, а потом быстро подбежать к нему и упасть на колени перед лежанкой… так, еще раз попробуем… Бедная иволга в утренний час плачет, как будто со мной… Двери открою — только и вижу: травы роскошно густеют… Так… кажется, слишком большие шаги… Ветер восточный утих понемногу, замерло все во дворе… Тысячи-тысячи ивовых веток — к западу все протянулись… может быть надо руки к нему в этот момент…
— Эй, эй! Ты что там поешь?!
— Вы мне? Товарищ… э…
— Не важно! Что ты репетируешь?
Ты смотри-ка, заговорил… запал на меня этот рябой, что ли? Как же его… а! Его зовут Вчера! Цзо-тянь…
— Я не репетирую… я просто так.
— Все равно повтори то, что пела. Что это значит?!
— Что значит? Это «Весенняя тоска» Лю Фан-пина… поэта династии Тан… а почему вы на меня кричите?
— Я не кричу. Я прошу повторить это на словах, петь не надо… Как полномочный представитель комитета. Я жду.
Ну полнейший придурок! Глаза еще тут будет на меня щурить… ну да, желваки свои демонстрирует, от страха прямо сейчас и обделаюсь. А в коридоре больше не шумят… ушли они все, что ли?
— Там ваши товарищи, кажется, уже закончили… может, вам пора?
— Я жду.
— Ну, хорошо… значит, так:
Бедная иволга в утренний час плачет, как будто со мной.
Двери открою — только и вижу: травы роскошно густеют.
Ветер восточный утих понемногу, замерло все во дворе.
Тысячи-тысячи ивовых веток — к западу все протянулись…
Теперь я свободна? Я могу идти?
— Нет, не можешь! Это провокация. Нет! Это государственное преступление! Я так и знал, я как чувствовал… но ты за это ответишь!
Ну вообще… еще и в книжечку себе записал… да он же сумасшедший, можно было сразу догадаться, черт, где дед? Надо деда позвать…
— Я что-то не понимаю… Вам что, стихи не понравились?
— Стихи?! Это буржуазное политическое зловоние! И не надо прикидываться, не надо пучить глаза! Что, не понимаешь?! Что восточный ветер — это ветер революции?! Что сказал товарищ Мао? Что?! Ветер с востока уже преодолевает ветер с запада! Этот лозунг известен всем! Даже безграмотные крестьяне понимают, о чем идет речь… даже маленькие дети! Силы социализма побеждают империализм! Это висит на каждом втором доме! На каждой улице! Повсюду! Как после этого можно такое… где, черт… вот! «Ветер восточный утих понемногу, замерло все во дворе»! «Тысячи-тысячи ивовых веток к западу все протянулись»! Это же прямая контрреволюция! Восточный ветер утих?! Все ветки тянутся на запад?! Кто эти ветки? Что-то я их не вижу… а вот некоторые прогнившие ветки мы обломаем, будь спокойна! На пушечный выстрел не подойдешь к культуре! Шо! Шо!!! Иди скорей сюда! Шо, где ты?!.. Ничего, я и сам с тобой разберусь… Я вызываю тебя на комиссию, значит так…
