Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Ирина Лагунина: Фриц Эрмарт, специалист по Советскому Союзу, в прошлом высокопоставленный сотрудник ЦРУ. Управление прогнозировало путч, пыталось предупредить Белый дом?
Фриц Эрмарт: Весной и летом этого года мы постоянно докладывали, что политическое напряжение в Москве растет, что когда-то все это взорвется, что Горбачев пытается играть с обеими сторонами – с консерваторами и либералами, с центристами и с националистами и что вопрос о Новом союзном договоре – это критическое испытание. Такие доклады мы направляли в Белый дом постоянно. Но помните, в июне Гавриил Попов предупредил нас, что в стране готовится переворот. И наш посол получил указание сказать об этом Горбачеву.
Ирина Лагунина: Мы вернемся к этому интервью, но сначала – воспоминания. Раннее утро 19 августа 91-го в Москве. Для Вашингтона, кстати, это поздний вечер 18-го.
Роберт Гейтс, книга «Из тени»: «Обычно мы с Брентом Скоукрофтом делили отпуск Буша в штате Мэн, причем я проводил с президентом первую часть отпуска. Так что 17 августа 91-го мне выпало вручить президенту ежедневную сводку новостей ЦРУ. В ней говорилось: вероятность того, что консерваторы вступят в дело в ближайшие дни, очень высока. "Возрастает опасность того, что сторонники «жесткой руки» пойдут на военные действия", – писало ЦРУ и показывало, какие действия предприняли консервативные советские круги для того, чтобы подготовить захват власти. Мы сидели на террасе дома Буша с видом на Атлантический океан. Он спросил меня, насколько серьезной, с моей точки зрения, была ситуация в Москве и стоит ли полагаться на информацию управления. Я объяснил ему значение церемонии подписания нового союзного договора, назначенной на 20 августа, и сказал, что, на мой взгляд, предупреждение очень серьезно.
На следующий день, в воскресенье, я вернулся в Вашингтон, а мое место рядом с Бушем занял Скоукрофт. Обычно он ложился спать поздно. И около половины двенадцатого он позвонил мне и сказал, что слышал по Си-Эн-Эн, что в Москве, возможно, произошел переворот. Может быть, я что-то уже знаю об этом? Не могу ли я справиться в ЦРУ? За ночь пришла информация о домашнем аресте Горбачева и о тех, кто совершил путч. Похоже было, что в нем участвовали все: военные, КГБ, министерство внутренних дел, партия.
Казалось, что успех путча неизбежен, если принять во внимание, как развивались события в СССР в последнее время. Но к утру у нас в Вашингтоне появилось ощущение, что что-то не то, чего-то в московском путче не хватало. Почему по-прежнему работали телефоны и факсы и в Москву, и из
Москвы? Почему почти не изменилась рутинная жизнь? Почему не была арестована демократическая «оппозиция» – ни в Москве, ни по стране? Как этот новый режим допустил, что оппозиция забаррикадировалась в здании парламента и туда свободно приходили люди? У нас появилась мысль, что, может быть, организаторы путча не смогли собрать все свои силы и ситуацию еще можно как-то спасти.
Утром, когда президентский самолет уже направился в Вашингтон, я получил письмо от Ельцина президенту Бушу. Ельцин был за баррикадами в здании парламента заявлял о своей решимости сопротивляться и призывал президента Буша поддержать сопротивление путчу. Это было сильное письмо, и я позвонил на борт номер 1 Скоукрофту, чтобы зачитать его. После совещания с президентом Скоукрофт вышел к журналистам в салоне самолета и сделал намного более жесткое заявление, нежели то, с каким выступил президент Буш утром, когда у нас еще не было полной информации о происходящем в Москве.
На следующее утро, когда противостояние вокруг здания парламента усилилось, Буш попытался позвонить Горбачеву, но не дозвонился. Тогда он решил позвонить Ельцину в парламентское здание, хотя все мы скептически предупреждали, что ему это не удастся. К нашему изумлению, его тут же соединили. Организаторы путча даже не отключили телефонные линии в здании парламента. Звонок Буша был большой поддержкой и для Ельцина, и для остальных людей у парламента. А единогласное и категоричное осуждение путча со стороны западных лидеров, несомненно, помогло оппозиции – оно и морально поддержало ее, и заставило организаторов путча засомневаться в своих действиях».
От автора
Конечно, самое забавное в этом якобы путче ГКЧП то, что линии правительственной ВЧ-связи в Белом доме функционировали. Для тех читателей, кто не знает, хотел бы сообщить, что вся система правительственной связи подчинялась председателю КГБ СССР В. А. Крючкову, главному участнику ГКЧП. Для отключения правительственных телефонных линий в парламенте достаточно нескольких минут. Однако то ли председатель КГБ СССР не отдал приказ об отключении, то ли произошли еше какие-то события, о которых мы не знаем. Ведь приказ о вводе танковых частей в Москву был отдан. И весь мир увидел танки на улицах советской столицы. Так почему же одновременно не был отдан приказ об отключении в ключевых точках линий ВЧ-связи? Ответа на этот вопрос нет. Что же происходило в Москве в августе 1991 года? Интересна точка зрения сына А. А. Громыко – Анатолия Андреевича, изложенная в его книге «Андрей Громыко. Полет его стрелы». Анатолий Громыко пишет следующее: «Что же было на самом деле? Была попытка людей Горбачева удержать власть и сохранить Советский Союз. У ее руководителей не было ни стратегии, ни тактики. Не было и желания применить силу. Это был "детский сад"». Таким образом, можно сделать вывод о том, что ГКЧП организовывался с ведома М. С. Горбачева, якобы находящегося в заточении на даче, куда по его прихоти утром 20 августа из Грузии на самолете доставили ящики его любимых вин. Очевидно, что главным инициатором ГКЧП был непоследовательный и мечущийся М. Горбачев. Для него ГКЧП стал последней попыткой сохранить личную власть. Попытка, как известно, не удалась, во многом из-за решительных и информационно выверенных действий Б. Н. Ельцина и его команды. Можно предположить, что действия Б. Н. Ельцина тайно поддерживались третьей силой – национально-ориентированными профессионалами в недрах КГБ СССР (прежде всего 2-го главного управления контрразведки и 5-го управления). Кстати, именно Б. Н. Ельцин впоследствии разработал эффективную систему противодействия стратегии информационной войны против СССР, разработанной Кеннаном. Ведь именно Б. Н. Ельцин и его команда смогли успешно, без потрясений, осуществить плавный переход власти в России 31 декабря 1999 года, а затем в 2008 году!
Одной из ключевых фигур ГКЧП был, конечно же, В. А. Крючков, тот самый, который еще в 1977 году подготовил записку КГБ СССР в ЦК КПСС об агентах влияния. Скептицизм профессионала Р. Гейтса по поводу попытки Дж. Буша позвонить в Белый дом был понятен. Однако, как отмечает Р. Гейтс, «к нашему изумлению, его тут же соединили. Организаторы путча даже не отключили телефонные линии в здании парламента». Укрепляет мысль о совместных действиях гэкачепи-стов и генерального ликвидатора тот факт, что гэкачеписты полетели потом в Форос, к якобы интернированному ими М. Горбачеву. Но, с другой стороны, предельно откровенные мемуары В. А. Крючкова, с крайне негативной оценкой М. Горбачева, не позволяют сделать каких-то окончательных выводов. Вероятно, мы еще многого не знаем …
Заместитель начальника советской контрразведки, генерал-майор КГБ СССР В. С. Широнин в своей книге «Под колпаком контрразведки. Тайная подоплека перестройки» отмечает: «Я часто задумываюсь о реальной роли тогдашнего председателя КГБ В. А. Крючкова в августовских событиях. Все действия этого опытнейшего разведчика, в прошлом добывавшего за рубежом ценную информацию для нашего государства, на мой взгляд, свидетельствуют о том, что в августовские дни он находился как бы в растерянности и плыл по течению событий».
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
