– Я не презираю её и никуда не уйду, – глухо сказал Антон. Он сидел, сгорбившись, как старик. – Она всегда говорила, что любит детей.
– Обожает. У неё маньякальная идея родить ребенка. Она говорит, что если б её малышка не умерла, то она обязательно забрала бы её и заботилась бы о ней, чего б ей это ни стоило. Одно время она даже хотела взять ребенка в детдоме, но с тем, что она судимая и лежала в психиатрии, ничего не получится.
– Я обещал сказать попозже, почему не стал вдаваться в лишние расспросы. Оля очень впечатлительная и часто пугается по пустякам. Потом шутит, что с детства ужасная трусиха. Но я же вижу, что это не совсем то, о чем она говорит. От меня она прячется тоже потому, что боится?
– Да. Я вижу её каждый день. Вчера она просила, чтобы я поговорил с тобой. Я предложил ей сделать это самой, когда ей станет лучше, но она боится. Сегодня позвонил ты и я решил, что, пожалуй, стоит тебе всё сказать. Бинты лучше срывать сразу. Это больно, но проходит быстрее. Если б ты решил уйти, то лучше сразу, – Владислав закурил очередную сигарету. – Чем дольше всё это затягивалось бы, тем тяжелее был бы финал.
– Я сказал, я никуда не уйду, – Антон посмотрел в глаза Владиславу, – пока она не прогонит.
– Запомни две вещи, это я тебе как старший посоветую, никогда не жалей кого-то, как собачонку, и не всегда, когда женщина тебя гонит, нужно уходить.
– Я не пытаюсь её жалеть. Если она найдет себе кого-то другого, и будет гнать меня, тогда я не стану ей навязываться. Я прекрасно знаю, что на её фоне я проигрываю. Она очень красивая, а я…
– А ты балбес, – Владислав улыбнулся. – С лица воду не пить. Да и не так уж ты плох, как тебе кажется. Ведь понравился же ты ей. Она очень дорожит тобой.
– Влад, а я ведь видел Олю в психиатрии, – Антон налил ещё кофе. – Я всё время гадал, кого она мне напоминает.
– Ты что, тоже там отметился? – удивился Владислав.
– Нет. Я как-то делал репортаж. Это было года… четыре назад. Меня главврач повел по отделениям, показывая, что и как. В одном из отделений я увидел её. Она сидела у окна такая изможденная, круги под глазами, взгляд остановившийся и забинтованные кисти рук. Я поразился, какая красивая девушка и здесь. Главврач ответил, что она бывшая наркоманка, у неё была попытка суицида, а сейчас депрессивный психоз. У меня тогда даже сердце сжалось. Когда мы встретились три месяца назад, я не мог никак вспомнить, на кого она похожа.
– Антон, только ты хорошо всё обдумай. Это ведь не игрушки.
– Ты не хочешь, чтобы мы оставались вместе?
– Не то, мальчик, – Владислав вздохнул. – Я не хочу, чтобы ей сделали больно. Слабые нервы, это слишком сложная штука. Чем кончится очередной срыв, никто не может сказать.
– Влад, для себя я всё решил уже давно. Я не такой молодой, каким ты пытаешься меня представить.
– Я живу на восемь лет больше и слишком много уже видел. Да, кстати, ты уже знакомил Ольгу со своими родителями?
– Нет ещё. Я уже давно сам по себе.
– Если твои родители узнают что-нибудь о её прошлом, что будет?
– Ничего. На меня давно махнули рукой и оставили в покое. Отец вообще сказал, что я могу делать всё, что угодно, только расхлебывать потом сам, не прося их о помощи. Я, собственно, это и делаю. Забегаю к ним узнать, как дела, раз в месяц, иногда звоню. Идеальная форма общения. У меня есть сестренка, она во всем их слушает. Они рады.
– Что ж, – Владислав улыбнулся, – поступай, как сочтешь нужным.
– Влад, только не уходи прямо сейчас. Посиди ещё немного, если у тебя есть время, – Антон с надеждой посмотрел на него.
– Хорошо. Не хочешь оставаться один?
– Да. Мне нужно собраться с мыслями, а когда я один, мне очень тяжело.
– Это я знаю, – Владислав грустно улыбнулся. – Я ещё могу посидеть у тебя, – он посмотрел на часы. – Час, максимум полтора.
– Меня даже час устроит, – он посидел несколько минут молча и спросил. – Ты сказал, что она резала вены. Почему я никогда не видел шрамов?
– Потом, когда она нормально пришла в себя, она очень стыдилась этих шрамов и ей сделали хорошую пластику. Удовлетворен?
– Да, вполне.
Глава 42
… Идею Антона стать журналистом не приветствовал никто из членов семьи. Её практически приняли в штыки. Но он всё равно поступил на факультет журналистики. Отец, потомственный инженер, мечтавший, что сын станет не каким-нибудь «писакой», а продолжит его дело, был просто оскорблен. Но упрямства у Антона могло хватить на десятерых. Ещё больший шок вызвало то, что после окончания университета, Антон устроился работать даже не в газету, а в редакцию только что открывшегося молодежного канала радиовещания. Родители всё надеялись, что, в один прекрасный день, их сын поймет всю глупость этой затеи или, в крайнем случае, у него возникнут неприятности, после которых ему ничего не останется делать другого, как изменить род деятельности. Антону везло. Сначала он вел развлекательные музыкальные программы, потом к ним прибавился выпуск новостей, а потом у него появилась своя передача «Поговорим». Для передачи он подыскивал самые различные сюжеты и вскоре его рейтинг вышел на первые места. Но музыкальные программы он так и не оставил. Природа наделила его удивительным голосом и идеальной дикцией, но внешность… Для Антона в тайне это всегда был больной вопрос. Он был рыжим, хорошо, что хоть без веснушек. Волосы тоже доставляли ему немало хлопот – ужасно жесткие и непослушные они всё время начинали торчать в самый неподходящий момент. Будучи от природы человеком, как ни странно это было при его профессии, очень стеснительным, Антон постоянно был на гране комплекса из-за своей внешности. Не смотря ни на что, у женщин он пользовался большой популярностью. Иногда, стоя у зеркала, Антон смотрел на себя и думал: «Ну что они во мне находят? Или это просто жалость?». Однажды он спросил об этом у очередной девушки, с которой встречался. Она на секунду задумалась и сказала: «Антошка, ты такой обаятельный, что твои волосы и прическа придают тебе даже шарм какой-то особый».
Чем больше росла популярность Антона, тем больше росло недовольство родителей. Кончилось всё это тем, что он сначала снял, а потом купил квартиру. Конечно, это был не дворец, а однокомнатная квартирка на седьмом этаже девятиэтажного дома, но Антону этого вполне хватало. Никто не мешал ему поработать дома, он мог привести сюда гостей в любое время суток, вообще мог делать то, что ему хотелось. Постепенно родители совсем потеряли надежду на то, что в их сыне найдется хоть капля здравого смысла, и оставили его в покое. Теперь он время от времени заезжал навестить их, а чаще просто звонил.
Четыре года назад он решил сделать передачу о психиатрии. Для этого он поехал в городскую психиатрическую больницу к главврачу. Тот принял его хорошо. Сначала они поговорили в кабинете о разных проблемах, а потом главврач повел его по отделениям. То, что Антон увидел, произвело на него тягостное впечатление. Почему-то больше всего его поразила девушка, сидевшая у окна в одном из отделений. Она была очень красивая, но ужасно худая и изможденная, у неё был остановившийся безучастный взгляд и повязки на кистях обоих рук.
