Это было произнесено настолько фальшиво, что я начала дрожать. Так много времени было уделено этому вопросу. И все зря.
– О Натан. Теперь ты понимаешь, что делал? Придумал огромного черного фантома. – Я вонзила ноготь в подушечку большого пальца. – Теперь ты веришь, что тогда, в самом начале, Хэл все же исчез? Он ушел, потому что я была счастлива. – Я сверлила собеседника взглядом. – С тобой, Натан.
Натан поморщился.
– Я никак не мог отделаться от подозрения, что ты думаешь о нем, а не обо мне. – Он помешал кофе и отставил чашку. – Это неправда. Сначала все было в порядке, но когда ты вышла на работу, мне казалось, что таким образом ты пытаешься сообщить мне, что несчастлива.
– Натан, мне просто хотелось работать головой. Я не собиралась что-то менять в наших с тобой отношениях.
– Наверное, это было естественно. – Он вздохнул. – Тогда я начал задумываться о своей жизни, и потом…
– Что потом?
– Я встретил Минти.
– И у нее не было прошлого?
Он пожал плечами:
– Но зачем ты о нем заговорила?
– Ничего подобного.
– Ты рассказала о Хэле Минти. А она рассказала мне. Это меня подстрекнуло, и все началось заново.
Я в ярости проговорила:
– А тебе не приходило в голову, что Минти нарочно тебе рассказала? Что она хотела, чтобы ты все понял превратно?
– Ни к чему выходить из себя.
Автомат зашипел и выдал струйку кофе. Посетители заходили и выходили. Я уронила голову в ладони. Видимо, из мимолетного упоминания, незначительного признания выросло нечто большее.
– Натан, прошлое есть у всех.
Я подняла голову. Натан пристально смотрел на меня. Он медленно протянул руку и коснулся моего плеча; его ладонь скользнула по груди. – Старый жест, который я так любила. – Он так к тебе прикасался?
Я отвернулась.
– Роуз. – Натан вернулся к своей формальной офисной манере. – Я очень жалею об этой проблеме с Хэлом. Наверное, все произошло потому, что я плохо умею говорить о таких вещах, а его было так удобно и легко использовать… Я использовал воспоминание о нем.
Я закрыла глаза.
– Как ты мог?
– Все мы совершаем глупости. Даже ты, Роуз. – Натан взял портфель и извлек из него стопку бумаг. – Я составил списки… наших вещей и указал, как их следует поделить. Возьми и посмотри, со всем ли ты согласна. Я готов пойти на переговоры. Также придется поговорить о доме. – Он пододвинул мне бумаги. Я опустила глаза.
Мне следовало бы сказать: «Пожалуйста, давай подумаем еще раз. Давай попробуем начать все заново». Принимая эти списки, я смирялась с концом наших с Натаном отношений.
– Пожалуйста, посмотри бумаги, – холодно произнес он.
Хрупкое равновесие исчезло. Что-то между нами прекратило существовать, и я не могла вернуть его обратно. Очевидно, я сделала глупость. Я не заметила, что мы с Натаном расходимся в разные стороны. Мы достигли той стадии, когда люди принимают друг друга как должное, но вместе с тем не были достаточно сильны, чтобы этого не опасаться. Наши острые углы притупились, и я прекратила пытаться установить равновесие… точнее, я не позволяла Натану меняться, таким образом загнав его в ловушку и перекрыв кислород.
Я протянула руку и взяла списки. Стулья и диван отходят к нему. Зеркала и голубое кресло остаются мне.
– Я не уверена, – проговорила я. – Мне нужно посмотреть. – Я взглянула на Натана. – Я еще не готова.
Он заерзал на табурете.
– Конечно, не торопись.
– Спасибо. – Его маленькая уступка меня утешила, она была как соломинка, за которую можно ухватиться, и я подумала, что в будущем, возможно, мы сможем видеться и говорить мирно.
И тут я все испортила. Меня озадачило состояние рубашки Натана: она была плохо выглажена. Я потрогала жеваный воротник.
– Разве у вас с Минти нет утюга?
Натан раздраженно отодвинулся.
– Минти не очень-то умеет гладить. Сегодня ее очередь… и я пытался научить ее… ну, знаешь, как гладить рубашки.
– Неужели? И что сказала Минти?
Кажется, Натан пришел в замешательство.
– Когда я объяснил, что главная хитрость – вести утюг от кокетки наружу, она швырнула в меня рубашкой.
– Что поделать – свободный дух.
Он щелкнул замком портфеля.
– Сначала женщины говорят одно, потом требуют прямо противоположное. Они хотят, чтобы их замечали, требуют почитания. Когда же получают его, то обвиняют нас в изнасиловании или страшном посягательстве на их права. Они говорят, что хотят видеть нас свободными и хотят свободы для себя, и мы, слабаки, им верим.
– О боже, – ахнула я. – Ненадолго же ее хватило.
Страшно злые друг на друга, мы соскользнули с неустойчивых барных табуретов и разошлись в разные стороны.
Глава 18
Я знала, что Натан будет все отрицать. Знала, что он будет бороться с чувством, которое считает неправильным и унизительным, но оглядываясь назад, понимаю, что мой выход на работу стал для нашего брака раздражающим фактором. Я неправильно рассчитала время: чуть позже Натан был бы не против.
Думаю, ему казалось, что наши отношения утратили чистоту, и иллюзия была разрушена.
Через шесть месяцев после того как я начала работать ассистентом в книжной рубрике, заболел Сэм. Все началось с высокой температуры. «Обычный вирус», – заверила я Нэнси, девушку из Новой Зеландии, которая выручала меня после обеда. Пришлось доплатить ей, чтобы она осталась на весь день. Я схватила сумку с книгами и выбежала из офиса.
На третий день у Сэма началась рвота, температура по-прежнему была тревожно высокой. В восемь часов позвонила Нэнси, извинилась и сказала, что не может больше пропускать колледж. Я нашла Натана в кабинете и попросила взять выходной. Поскольку я была новичком на работе, мне не хотелось рисковать. Натан бросил пачку конвертов в корзину с пометкой «счета» и задумался.
– Нет, – ответил он, и мне показалось, будто он давно ждал этого момента. – Я не могу взять выходной без предупреждения.
Я изготовилась к бою:
– Пожалуйста. – Если он произнесет: «А я что тебе говорил», у меня случится истерика.
– А я что тебе говорил, – бросил Натан, но таким тоном, что мой гнев утих, не успев родиться. Это был серьезный спор.
Повисла ледяная тишина.
– Не могу поверить, что ты это сказал. Ему хватило такта изобразить неловкость.
– Прости. Но ты знаешь, как я отношусь к твоей работе. Именно такую ситуацию я и предсказывал. Я просил, чтобы ты подождала, пока дети подрастут. – Он повернулся ко мне спиной и принялся скреплять документы. – Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, Роуз, ведь тебе необязательно работать!
