«Если переспишь с ним – наутро пожалеешь об этом», – заметила моя совесть. К слову, редкостная зануда.
«А если не пересплю, то, возможно, буду жалеть об этом ближайшие десять лет», – мысленно возразила я.
Бен запустил пальцы мне в волосы и пронзил страстным, обжигающим поцелуем, от которого все мое существо затрепетало. Когда он оторвался от моих губ, я с трудом стояла на внезапно ослабевших ногах.
– Моя спальня вон там, – прошептала я.
За всю ночь совесть не проронила ни слова.
Было еще темно, когда меня разбудил жужжащий звук. Я оглянулась по сторонам, с трудом разлепив глаза, и увидела, что сплю поперек кровати, Бен обнимает меня за плечи, а наши ноги переплетены. Покосилась на часы. Четыре часа пятнадцать минут? Утра?
Мы что, спали всего час?
Эта мысль вызвала у меня блаженную улыбку. Да, мне попался очень выносливый мужчина.
Но жужжание продолжалось. И оно явно не принадлежало ничему из моей домашней техники. Я толкнула Бена:
– Эй!
Он что-то сонно промычал и прижал меня к себе. Было, конечно, приятно, что он так на меня реагировал, но это не решало проблему жужжания.
– Бен, проснись. Это не у тебя жужжит?
Он открыл глаза – один за другим, – и на его лице появилась улыбка. Улыбка человека чрезвычайно удовлетворенного.
– А ну-ка поцелуй меня!
– Но…
Его губы не дали мне договорить (впрочем, я не возражала). Но когда пару минут спустя я выбралась из-под него глотнуть воздуха, жужжание не прекратилось.
– Бен!
– Что? Ах да. Наверное, телефон.
Отодвигаясь, он погладил меня по спине, вызвав в моем теле восхитительный трепет. Встал и пошел поднимать с пола брюки; с моего места открывался роскошный вид на его великолепные ягодицы.
– Кто это вдруг решил позвонить мне посреди ночи?
Взглянув на экран, Бен посерьезнел, улыбка сошла с лица.
– Что стряслось? – Другая его рука, не занятая телефоном, сжалась в кулак. – Проклятие. О Господи. Мне так жаль. Как она?
Я села, прикрываясь простыней. Судя по его тону, случилось что-то очень плохое.
Он кивнул, нервно теребя свои волосы.
– Да, конечно. Мама там? Не хочет? Хорошо. Да, уже еду. Держись, приятель. Мне очень жаль… Да, до встречи.
Закончив разговор, Бен остался стоять на месте, зажмурившись и судорожно сжимая в руке телефон, будто от маленького аппарата зависела его жизнь.
– Что случилось? Проблемы в семье? – нерешительно спросила я.
Он взглянул на меня – удивленно, будто успел позабыть о моем существовании.
– Да, да… Большие проблемы.
И, отложив телефон, стал молча натягивать одежду.
«Не хочет обсуждать семейные дела, – подумала я. – А может, это что-то очень личное. Как бы там ни было, не нужно настаивать».
– Я… могу чем-нибудь помочь?
– Нет. Но все равно спасибо. С сестрой беда. Выкидыш, – отрывисто пояснил он, в глазах сквозила нестерпимая боль. – Она не хочет ни с кем разговаривать. Ни с врачами, ни с мамой… Даже с мужем. Он сказал – состояние тяжелое. Все очень обеспокоены.
Я вылезла из постели и стала искать шорты.
– Могу проводить тебя в аэропорт, если хочешь.
Бен покачал головой, засовывая ноги в ботинки:
– Нет, я поеду на поезде. Так на самом деле быстрее. Кто-нибудь встретит меня на станции и отвезет в больницу.
– Да. Конечно… Если что-то понадобится – сообщи мне, ладно? – Я чувствовала себя совершенно беспомощной и не знала, что с этим делать.
Он остановился, перестав лихорадочно одеваться, и взглянул на меня.
– Извини, Шейн. Я совсем не так планировал провести наше первое совместное утро.
– Ну что ты! Поезжай к сестре. Твои родные не знают меня, но все равно передай им, пожалуйста, мои соболезнования. Я буду молиться за твою сестру и ее ребенка.
Бен крепко обнял меня, взял в ладони мое лицо и заглянул в глаза.
– Это было прекрасно. Ночью… мне было очень хорошо с тобой.
Я нежно взяла его за руки.
– И мне. А теперь иди. Найдется свободная минутка – позвони мне, сообщи, как дела, но если не сможешь – не беспокойся. Просто побудь с сестрой.
Он кивнул, небрежно чмокнул меня в губы и пошел прочь. Но, дойдя до двери ванной, остановился и огляулся.
– Шейн, мне все-таки надо кое о чем поговорить с тобой. Когда вернусь. Хорошо?
– Конечно. И мне. Обсудим это потом, – согласилась я, жестом отпуская его.
Бен ушел, а я все стояла, застыв на месте, – и ненавидела себя зато, что при всем моем искреннем сочувствии его сестре и остальным членам семьи где-то в глубине души все же испытала облегчение. Объяснение было отложено.
Глава 33
К утру вторника меня всерьез охватило беспокойство: во-первых, не было никаких вестей от Бена, во-вторых – мне предстояла серьезная битва с банкиром.
Этот тип взирал на меня свысока поверх огромного блестящего стола размером, наверное, в целый акр. Между нами, ровно посередине, лежал один-единственный лист бумаги.
Один проклятый лист.
– Понимаете, проблема в вашем рейтинге кредитоспособности, – сказал он.
Я буквально примерзла к стулу от его ледяного тона.
И нахмурилась, откидывая со лба волосы. Нет, я не понимала.
– Нет, не понимаю. Как у меня может быть плохой рейтинг, если я вообще никогда не брала кредитов, даже кредитной картой не пользовалась?
Мужчина кивнул:
– В том-то и дело. У вас нет кредитной истории – так откуда нам знать, что вы являетесь добросовестным заемщиком? Вы всегда вовремя платите за квартиру – и это говорит в вашу пользу, но при этом ни студенческих займов, ни потребительских кредитов, ни кредитных карт – ничего. – Он сделал паузу и хмуро взглянул на меня. – Это противоестественно.
– Я предпочитаю оплачивать счета вовремя, к тому же мой заработок не настолько велик, чтобы позволить себе залезать в долги. – Мой ответ звучал вполне здраво – так мне казалось.
Но банкир был другого мнения и сразу уцепился за мои же слова:
– В таком случае как же вы собираетесь выплачивать кредит?
– Ну… я ведь стану партнером. Буду зарабатывать больше. Разве миссис П. вам не сообщила? – Его атака привела меня в растерянность.
Я полагала, что преимущество обращения к знакомому миссис П. состояло именно в его осведомленности.
