Мне хочется сказать, что я тоже рада, но меня вдруг охватывает чувство вины, как будто Кармела все время наблюдает за мной. Вместо этого я одним глотком допиваю граппу.
— Чин-чин! — хрипло говорю я и направляюсь к двери.
— Ты ведь так и не вышла за Томаса? — спрашивает Роза, останавливая меня на полдороге.
— Нет. — Я оборачиваюсь. — Я еще не была замужем.
— Когда будешь выходить замуж…
— Если, — поправляю я.
— Когда, — настаивает Роза. — Тебе понадобится вот это. — Она подает мне коричневый сверток.
— Что? Нет, я не могу! — Я отступаю на шаг.
— Пожалуйста, я хочу, чтобы оно было твоим, — настаивает Роза.
— Нет, я не могу его взять. Оно столько для вас значит.
— У меня есть прекрасные воспоминания, мне не нужно платье, которое я никогда не надену.
— Но и я его никогда не надену! И даже не из-за того, что я сказала про замужество, я просто… ну… я просто в него не влезу.
Роза щелкает языком.
— Я старая женщина и несколько усохла, а в твоем возрасте я была как раз твоего размера.
— Не думаю, — отбиваюсь я.
— Поверь мне. Я женщина. Женщина, прожившая жизнь с мужчиной, для которого мода — профессия. Думаешь, я не могу на глаз определить твой размер?
Возразить тут было нечего. Она снова протягивает мне сверток. — У меня нет дочери. У меня нет внучки. Но сегодня у меня есть ты. И я бы хотела, чтобы ты приняла этот подарок.
Комок подступает мне к горлу. К такому повороту я не была готова. Я хмурюсь, колеблюсь, но в конце концов не могу сдержаться, и слезы брызжут у меня из глаз.
Роза крепко меня обнимает.
— Это значит «да»? — спрашивает она. Я киваю и утыкаюсь ей в плечо.
— Хорошо. Откроешь его в тот день, когда поцелуешь свою настоящую любовь!
Прогулка до Вилла Чимброне занимает у меня двадцать минут. По дороге мне приходится дважды останавливаться, чтобы отдышаться. И справиться с эмоциями. Прислонившись к стене и глядя на виноградник, увешанный пыльными черными гроздьями, я чувствую теплую боль от воспоминания, с какой нежностью обошлась со мной Роза. А потом меня охватывает такое сильное желание обрести то, что было у них с Винченцо, что у меня едва не подгибаются колени. Мне уже давно не приходилось встречать людей, чьи взаимоотношения вызывали бы во мне восхищение. Мамины партнеры способны были лишь вогнать меня в уныние (хотя Платиновый Блондин, кажется, далеко не безнадежен), так что я почти оставила надежду когда-нибудь найти истинную любовь. Теперь жажда обрести ее охватывает меня, как лесной пожар.
Но может быть, виной всему граппа.
Я иду дальше, через кованые ворота, вдоль по дорожке. Стена справа от меня укутана ковром из листьев, а слева в саду шелестят жизнерадостные пальмы. Я останавливаюсь у небольшой лестницы. Она ведет к большим воротам, в которые могла бы проехать карета. Возможно, когда-то это были величественные замковые ворота, но сейчас они забиты сероватыми досками, в которых справа прорезана небольшая дверь. Мне это напоминает «Алису в стране чудес», хотя я и понимаю, что дверь вполне нормального размера и, проходя сквозь нее, я не попаду в иное королевство…
Сама вилла — большой дом из желтоватого камня, с галереей, зубчатыми башенками и внутренним двором, занавешенный каскадами виноградной лозы и забитый историческими диковинками. Мне ужасно хочется, чтобы со мной сейчас был Люка и мы прогуливались бы с ним рука об руку, как остальные посетители с их пластиковыми дождевиками и путеводителями, вдыхая по очереди воздух, напоенный ароматом роз.
По саду можно пройти несколькими маршрутами, но я инстинктивно выбираю Аллею Бесконечности, — окруженная невысокими стенами, она как будто убегает прямо в небо. Церера, богиня плодородия, встречает меня в конце аллеи и направляет в арку, откуда открывается самая потрясающая панорама, какую только мне доводилось видеть: длинный широкий балкон, где в ряд гордо выстроились семь бюстов, и их силуэты четко выделяются на фоне царственных гор и моря цвета индиго. Мы находимся так высоко, что пролетающий мимо самолет кажется висящим на одной со мной высоте. Это — Террацца дель'Инфинито, Терраса Бесконечности.
Я подхожу к первому бюсту и рассматриваю его. Некогда гладкий мрамор выветрился, поэтому лицо у бюста шершавое, в оспинах, как будто его вылепили из сахара или из песка. Лишайник, наросший на щеке, похож на желто-оранжевое родимое пятно, а угольно-черный мох украсил тогу на плече беспорядочным рисунком. Заглядывая через это плечо, я вижу, что увитые лозой решетки виноградников рядами спускаются по склону холма, как кружево на нижней юбке. На самых выпуклых участках они даже больше напоминают волнистые края устричной раковины. Обрабатывать такую почву очень нелегко. И как можно построить дом на таком отвесном склоне? Кроме строителей определенно понадобятся фокусники.
Я перехожу дальше, к бюсту женщины с недовольной гримасой на лице и собранными на затылке волосами. Потом к следующему. Вот так! Благодаря эрозии у бедного парня, как у боксера, сломанный нос. Остальные бюсты (один — с приоткрытым ртом, заплетенным паутиной, а другой с естественными серыми прожилками на мраморе шеи, похожими на вены) заняты тем, что фотографируются с туристами, негромко жалуясь на условия работы. (Они правы — сегодняшнее затянутое тучами небо далеко не так льстит их внешности, как обычный ослепительно голубой фон.)
Я дохожу до конца балкона, и тут раздается целая серия взрывов, одновременно похожих на ружейные выстрелы, удары кнута и взрывы в выхлопной трубе автомобиля. Все впадают в замешательство. Фраза «Что это было?» раздается по крайней мере на четырех языках.
— Похоже на бомбу, — предполагает стоящий рядом со мной шотландец.
Потом по округе эхом разносятся громовые раскаты и ломаный клинок молнии разрывает ослепительной полосой темно-лиловое небо. Все бегут прятаться от дождя. Кроме меня.
Наконец-то погода подстроилась под мое настроение.
Я подхожу к краю балкона. Море внизу яростно бушует. Какой там катер — сейчас, чтобы добраться до Капри, понадобится крейсер. Кстати — я уже несколько часов назад должна была позвонить маме. Если она и не волновалась раньше, то сейчас точно переживает — под маской, конечно, так что никто не увидит.
Еще пять минут я наслаждаюсь грозой, а потом иду обратно.
Проверив, не намок ли сверток со свадебным платьем, я прохожу в дальний конец балкона. Там стоит бюст солдата, немного похожий на Люка — что-то такое в выражении губ… Если бы я встала на цыпочки, то смогла бы его поцеловать. Он бы сошел за мою настоящую любовь? Я протягиваю руку, легко дотрагиваюсь до его лица, провожу пальцами по его сильной шее, ключице. Если бы он был настоящий, я бы сейчас чувствовала его дыхание. Я снова смотрю на его губы.
Всего один поцелуй…
23
Боковым зрением я замечаю движение на другом конце балкона и резко поворачиваюсь. Сердце мое замирает еще до того, как я полностью осознаю, кто направляется ко мне сквозь посеревший воздух.
