Удовлетворенная миссис Гейбл склонилась над шкатулкой. На сей раз оттуда появилось несколько золотых браслетов с крохотными колокольчиками и перекочевало на запястья Жоржетты.
— Мистер Кингстон примет вас за индийскую принцессу.
Жоржетте хотелось крикнуть, что мистеру Кингстону совершенно все равно, как она будет выглядеть, венчаясь с ним. Она принялась накручивать на палец прядь медно-рыжих волос. Миссис Гейбл соорудила из кос тугой узел на макушке Жоржетты и переплела его золотой цепочкой, оставив одну длинную прядь ниспадать на плечо.
— А вот это, дорогая моя, наденьте на шею.
Это было широкое и плоское ожерелье из плотно пригнанных друг к другу золотых пластинок. На груди оно сходилось в острый угол, где покоился крупный опал.
— Ну вот и все, — удовлетворенно произнесла достойная леди. — Можете мне поверить, мистер Кингстон будет просто сражен вашей красотой.
За то время, пока Пирс на палубе ждал появления Жоржетты и миссис Гейбл, ветер стих, и паруса то и дело хлопали, повисая. Капитан, пассажиры и команда за исключением вахтенного полукругом стояли за его спиной, вполголоса переговариваясь о том, что неожиданное затишье не предвещает ничего доброго.
Брачный ритуал был назначен на два часа, но прошло уже минут десять сверх этого времени, и Пирс начал раздражаться. Все и каждый и без того были изрядно позабавлены создавшейся ситуацией, и он вынужден был сдерживаться, чтобы не дать им новый повод для веселья. Несмотря на то что Пирс никому не сказал ни слова, кроме капитана Бейли (да и тому все описал в двух словах), по судну вскоре распространился слух, что он делит каюту с девушкой, переодетой подростком.
Он задумался и не заметил бы, что судно внезапно нырнуло в полосу густого промозглого тумана, если бы капитан, немолодой и суровый, не сунул Библию под мышку и не вытянул из кармана пару белых перчаток.
— Из лета прямо в зиму, — заметил он басом, натягивая перчатки. — Хороший знак. Такие туманы нередки у берегов Калифорнии.
— Далеко до нее? — осведомился мистер Гейбл.
— Миль тридцать — сорок.
Капитан поднял взгляд на окончательно обвисшие паруса и нахмурился:
— Где же невеста? Что-то она не спешит.
Это замечание послужило толчком к общему ропоту недоумения. Потом все головы разом повернулись к выходу с лестницы.
— Самое время, — процедил Пирс сквозь зубы, всматриваясь в поразительно густой покров тумана на палубе.
В белизне появилось неясное красноватое пятно и по мере приближения стало женским силуэтом. Еще несколько мгновений — и взгляду Пирса представилось видение поразительной красоты и грации. Ласточка приблизилась к нему с потупленным взглядом, легко и бесшумно, только крохотные золотые колокольчики издавали мелодичный звон. Они были на ее запястьях, в прическе и даже на туфельках из золотой парчи.
Пирс был потрясен до глубины души, и его мысли естественным образом вернулись к тому дню, когда он впервые увидел эту девушку. Он был так же переполнен прежде незнакомыми эмоциями, так же поражен в самое сердце ее несравненной прелестью. Однако времена изменились, и в этой новой Ласточке не было и следа прежней живости, прежнего веселого лукавства. Не было в ней и ничего от Жоржа — ни его дерзости, ни непоседливости. Оба эти образа развеялись, их сменило создание прекрасное и печальное. Пирс понял, что ему будет недоставать и Ласточки, и Жоржа, и одиночество тяжким грузом легло ему на плечи. Угловатый подросток Жорж тоже ухитрился пробраться к нему в сердце, а теперь и его не было.
Прекрасная незнакомка остановилась рядом. Пирс взял девушку за руку и ощутил дрожь ее пальцев. Он был глубоко тронут и неожиданно для себя переполнен сочувствием, а потому сжал дрожащие пальцы, чтобы подбодрить ее.
— Назовите свои полные имена, — внушительно произнес капитан Бейли, глядя с одного из них на другого.
— Пирс Ланж Кингстон.
Когда слово «Ланж» сорвалось с его губ, Пирс в который раз ощутил на себе клеймо незаконнорожденного и еще раз поклялся, что его дитя не будет страдать от подобного позора. Он не позволил себе размышлять о другом своем постыдном секрете. Дай Бог, чтобы никто никогда не узнал!
Взгляд его упал на роскошный, умело изготовленный и укрепленный шиньон на голове невесты. Только тут ему пришло в голову, как тяжело было ей расставаться со своим медно-рыжим богатством, и он впервые со всей полнотой осознал, сколь многим она пожертвовала ради спасения отца. Она все еще была в его глазах обманщицей, но обманщицей из благородных побуждений.
Углубившись в свои мысли, Пирс не замечал, что пауза затянулась. К действительности его вернул тихий голос невесты:
— Ласточка Элен Жоржетта Пакуин.
Она подняла на него взгляд, и он заглянул в большие медно-карие глаза, Полные слез. Тронутый и того более, Пирс накрыл руку невесты своей, думая: «Значит, она и в самом деле и Ласточка, и Жорж!» Губы ее задрожали, и он ободряюще улыбнулся. Это произвело неожиданный эффект. По бледным щекам девушки покатились слезы, но губы затрепетали и приоткрылись в улыбке, словно по собственной воле.
В этот момент недавняя решимость Пирса рассеялась как дым, и он пожелал прижать к себе это печальное подобие его Ласточки и баюкать, утешать до тех пор, пока все не станет как прежде.
— Братья и сестры, мы собрались здесь сегодня… — начал капитан Бейли монотонным голосом, который, должно быть, как нельзя лучше соответствовал торжественности момента.
Бог знает почему, Пирс вспомнил ночь, когда его почти бесчувственным принесли на борт судна и свалили на руки Жоржетте. До сих пор он не сомневался, что видел все во сне, но теперь решил, что, пожалуй, нет. В ту ночь Ласточка и в самом деле явилась ему и позволила любить ее.
— Желаешь ли ты, Пирс Ланж Кингстон, взять эту женщину в свои законные жены?
Пирс обратил свой взгляд к невесте — он не знал, как отныне называть ее, Ласточка или Жорж.
— Да, желаю, — решительно ответил он.
— Желаешь ли ты, Ласточка Элен Жоржетта Пакуин, взять этого мужчину в законные мужья?
Ветер внезапно налетел на судно, заставив его зарыться носом в волну. Фонтан брызг обрушился на собравшихся. Многочисленные колокольчики зазвенели, паруса надулись с громким хлопком, заглушив ответ Жоржетты.
— Что? Не слышу! — крикнул капитан, засовывая Библию в карман и поднимая ворот кителя.
Пирс посмотрел на невесту и успел увидеть утвердительный кивок.
— Отлично! — рявкнул капитан во все горло, чтобы перекричать шквал. — Объявляю вас мужем и женой!
Судно снова зарылось носом, он чуть было не потерял равновесие и чудом удержался на ногах. Жоржетта вцепилась Пирсу в руку у плеча, их швырнуло назад, потом вперед.
— Поцелуйте невесту! — донеслось со стороны капитана, который выписывал по палубе кривую, поспешно удаляясь в сторону мостика.
