В детстве Мэдлин мечтала о том, чтобы влюбиться.
Точно так же как ее родители влюбились много лет назад. И ей казалось, что ее возлюбленный будет таким же, как ее отец, – красивым и сильным. И она была уверена, что их любовь никогда не умрет. Но такое бывает только в мечтах. Ведь это стало ясно уже во время траура по близнецам. Мать тогда впала в меланхолию, и все в их жизни изменилось. А потом, после смерти матери, она уже ни о чем не мечтала – все мечты умерли навсегда. Именно тогда Мэдлин узнала жестокую правду жизни. Она поняла: уж если ее родители не могли жить счастливо, то едва ли кто-нибудь сумеет.
Но если она давно уже все знает, тот почему же сейчас так тревожится? Мэдлин остановилась, чтобы посмотреть на свое отражение в зеркале туалетного столика. «Где же Кейн? – подумала она. – Может, он не придет?»
Да, скорее всего не придет. Кейн не собирался приходить к ней. И было очевидно, что он ждал ее в своей комнате. При этой мысли на глаза ее навернулись слезы, а к сердцу подступила нестерпимая боль.
Услышав звон часов – пробило два, – Кейн со вздохом поднялся и поворошил угли в камине. Пламя снова ожило, и его спальня озарилась оранжевым сиянием. Усевшись в кресло, Кейн взял со стоявшего рядом столика бокал с бренди и, в очередной раз вздохнув, сделал небольшой глоток.
Он поднялся наверх около полуночи, оставив братьев и Джакса играть в карты. Они непрестанно напоминали ему, что он заставляет свою молодую жену ждать слишком долго. «Не самый лучший способ начинать семейную жизнь, – говорили они. – Да-да, парень, молодая жена должна быть счастлива, по крайней мере – в спальне».
Ох, если бы они знали… Но они все не женаты и даже не собираются жениться в обозримом будущем. Болтуны, вот кто они такие!
Разумеется, он прекрасно понимал, что у них с Мэдлин довольно странный брак. Но ведь он не собирался жениться… Да-да, он еще на корабле понял, что не хочет расставаться с ней, – но жениться… Нет, об этом он совсем не думал.
И вот теперь оказалось, что Кейн Грэм – женатый человек. Но он женился на Мэдлин только для того, чтобы защитить ее. И отчасти потому, что хотел искупить вину перед сестрой, которую не смог защитить. Он думал, что все будет очень просто – брак только по названию. Но на брачной церемонии, когда произносил свои клятвы, он вдруг почувствовал, что с ним что-то произошло, осознал, что Мэдлин теперь его законная жена, что принадлежит ему.
И сейчас его неудержимо к ней влекло, однако он не собирался вынуждать ее…
Внезапно за его спиной послышался какой-то шум, и Кейн, обернувшись, увидел Мэдлин, стоявшую в дверном проеме. Она стояла на пороге, босая, а ее обнаженные формы были отчетливо видны под прозрачной тканью ночной сорочки. Шелковый халат наверняка скрыл бы ее прелести, но она не стала завязывать его, даже не запахнула. Заглянув ей в лицо, Кейн решил, что она, наверное, чем-то озабочена, поэтому и упустила такую мелочь. Ее волосы свободно ниспадали на плечи, а в золотистых прядях как будто сверкали искры.
Почувствовав, что его всё сильнее к ней влечет, Кейн судорожно сглотнул и пробормотал:
– Добрый вечер, миссис Грэм. – Он попытался улыбнуться. – Линни, ты не голодна? Клодия прислала нам кое-какие закуски. Она заметила, что ты почти не ела за ужином.
Мэдлин взглянула на столик с закусками, однако промолчала.
– Дорогая, у тебя все в порядке? – спросил он, когда она подошла к нему.
Мэдлин скрестила на груди руки и, покачав головой, произнесла:
– Нет, не в порядке. Я совершенно не понимаю тебя, Кейн. Почему ты… поступил так со мной?
Он сделал глоток бренди:
– Ты о чем, Линни?
– Почему ты не отпустил меня, когда я пыталась уехать?
Он тяжело вздохнул.
– Уже поздно говорить об этом. Что сделано, то сделано.
Мэдлин на мгновение прикусила губу, и Кейн решил, что она сейчас выложит все, что думает о нем. Но молчание затягивалось, и он не выдержал:
– Что же ты молчишь, дорогая? Я слушаю тебя.
– Похоже, Кейн, я совершенно тебе не нужна, – проговорила она так тихо, что он едва расслышал ее слова.
Кейн взглянул на нее с любопытством.
– Милая, я не уверен, что понял тебя.
– Ты прекрасно все понял. Я сказала, что не нужна тебе.
– Но это неправда, – ответил он, вставая.
Она отступила на шаг.
– Кейн, у тебя ведь было множество женщин… для «этого». Впрочем, я уверена, что они есть и сейчас. И тебе не надо на них жениться, не так» ли?
– Линни, я не могу изменить свое прошлое. Но сейчас все по-другому. Поверь, совсем по-другому. Сейчас мне не требуется множество женщин. Нужна только одна.
– Ты уже получил меня. И мы оба решили… что с этим покончено.
– Я передумал.
– Но почему же тогда… – Она умолкла и снова прикусила губу. Затем, отвернувшись, стала смотреть на огонь.
Он шагнул к ней и, взяв за плечи, повернул лицом к себе.
– Говори же, милая.
Она кивнула в сторону своей комнаты.
– Мои вещи… они все еще там. Почему?
Кейн с трудом подавил улыбку. Было совершенно очевидно, что Мэдлин хотела того же, что и он.
– Я не хотел давить на тебя, дорогая.
Ее смех прозвучал слишком уж резко.
– Неужели, Кейн? Говоришь, не хотел давить? Но ведь ты именно это и делаешь с тех пор, как я знаю тебя. Кроме того, ты прекрасно знаешь, что я не девственница.
– Да, конечно, любимая. Я не забыл ни одного мгновения из тех, что мы были вместе. – На щеках Мэдлин появился нежный румянец, а страсть наполнила ее глаза сиянием. Пристально глядя на нее, Кейн продолжал: – Возможно, из нашего брака никогда ничего не получится. Но не надо сейчас думать об этом. Потому что сейчас мы хотим одного и того же, не так ли? – Она вздохнула с облегчением. А он снова заглянул ей в глаза и добавил: – И поскольку мы муж и жена…
Она прижалась к нему и прошептала:
– Да, поэтому мы сейчас могли бы…
Губы их слились в поцелуе, и Кейн еще крепче прижал ее к себе. Он не собирался торопиться, хотел дать ей время приготовиться, но уже в следующую минуту стало ясно, что Мэдлин не желает ждать.
Едва лишь их поцелуй прервался, она громко застонала и тут же, отстранившись, потянула завязки на его бриджах. «Должно быть, мне это снится?» – мысленно воскликнул Кейн. Он не смел и надеяться, что она захочет близости с ним после того, что сегодня произошло. Он знал, что Мэдлин не любит его, но сейчас убедился, что ее все-таки влечет к нему. Влечет так же, как его к ней.
– О, Кейн, пожалуйста… – прошептала она. – Мне нужно… чувствовать тебя. Всего тебя!
И он не стал медлить. Подхватив ее, Кейн повернулся к столу, на котором давно остыл их поздний ужин. Мэдлин тут же поняла его намерение и попыталась протестовать, но он пресек протесты поцелуем и, отодвинув подальше фарфор, усадил ее на стол.
