– Потому что я поклялся на могиле моей матери.
– Найти и убить того, кто изнасиловал ее и убил. Дженни на какое-то время потеряла дар речи.
– Бен Слаттер со своими бандитами изнасиловали и убили мою мать.
– О Господи! Почему ты не сказал мне этого раньше? Все это время я думала… считая тебя наемником и…
– Я хотел, чтобы ты плохо думала обо мне. Я не хотел, чтобы мы полюбили друг друга, потому что знал, что придет момент расставания. Я думал, что нам будет легче расстаться, если ты будешь меня презирать. Но я ошибся, потому что нас связала любовь.
– Если я буду умолять тебя, чтобы не бросал меня, – Дженни набрала воздуха в грудь, – ты откажешься от поисков Слаттера? Если скажу тебе, что ты разбиваешь мое сердце, ты забудешь о своей клятве и останешься?
– Боюсь, что да, Дженни, потому что у меня не будет другого выхода. Я слишком сильно люблю тебя.
– Но если ты поступишь так, то потеряешь себя, Дэниел, – нежно сказала она. – Так что я не стану просить тебя сделать выбор. Потому что тогда ты перестанешь быть тем мужчиной, которого я полюбила.
– Я клянусь тебе, что если найду его, то передам в руки армии. И если в Дамнейшн нет его следов, я восприму это как свидетельство его смерти, прекращу поиски и вернусь. Мы поженимся и уедем в Калифорнию.
– А что, если он жив и первым найдет тебя? Он хитер и коварен.
– Этого не должно случиться. Моя мать преподала мне один урок, который я запомнил на всю жизнь: когда находишься на стороне справедливости, возлагай надежду на Всевышнего. Если случается что-то дурное, принцесса, проси у него помощи.
Она обняла его за шею.
– Сейчас все предстает в самом черном свете, так что обними меня, любимый. Не будем тратить дорогое время, скоро рассветет.
Рано утром следующего дня Дженни провожала Рико. Поцеловав его на прощание, она подошла к окну и смотрела, как он исчезает в утреннем тумане, пока не перестала слышать стук копыт.
Глава 24
Дженни не хотела ни с кем разговаривать, не хотела видеть сочувствие в глазах, слышать слова поддержки и утешения.
Бороться с болью и страхом она должна была одна. Минуту, день, месяц, год. Вечность!
Как только солнце рассеяло туман, она вышла из «Сапог и седел», села в коляску и отправилась назад в Дабл-Би.
Дженни в глубокой задумчивости сидела в саду, свежий утренний ветер обдувал ее.
Как она сможет жить без Рико? Без него она не представляла себе дальнейшей жизни. И с ужасом думала о том, что ей придется всю оставшуюся жизнь провести с отцом.
Горестно вздохнув, пошла она встречать Андреа, подъехавшую к ранчо в экипаже.
– Доброе утро. Что привело тебя в такой час?
– Рико уехал? – спросила Андрёа.
– Ты уже вчера знала, что он собирался уехать?
– Он сказал Дону. Дорогая, мне очень жаль. Как ты себя чувствуешь?
– Почему ты не сказала мне?
– Я чуть не сказала, но Рико должен был сделать это сам. В душе я надеялась, что он не уедет.
– Ты знаешь, почему он охотится за Слаттером? Андреа кивнула.
– Наконец-то он сообщил тебе. Дженни испытала укол обиды.
– Значит, и ты знаешь о его матери. Как давно ты узнала об этом?
– Дон рассказал мне во время медового месяца.
Это лишь усилило боль обиды.
– Полагаю, полковник Харди тоже в курсе. Похоже, весь форт знает! Наверное, я одна была в неведении. Я не подозревала, что у нас есть друг от друга секреты, тетя Андреа. Особенно в том, что касается тебя или меня.
– Дорогая, я решила, что это слишком личное дело, которое вы должны решить сами, без вмешательства посторонних лиц. – Андреа взяла ее руку и сжала. – Жаль, что я ничего не могла сделать, чтобы убедить его остаться. Я всю ночь думала об этом. Иначе зачем я примчалась бы сюда ни свет ни заря? Я знала, что ты чувствуешь. Мне очень жаль, дорогая. Очень жаль, – всхлипнула Андреа.
Чувство обиды отступило, и Дженни обняла тетю.
– Прости, тетя Андреа. Наверное, мне просто так жалко себя, что я выплеснула на тебя свое раздражение. Не знаю, как бы я смогла прожить эти годы без твоей помощи. Сейчас, наверное, ты нужна мне больше, чем когда-либо.
Андреа вынула из кармана носовой платок и промокнула глаза.
– Мне нужно было кое-что сказать мистеру Рико Фрейзеру.
– Боюсь, это не помогло бы. – Дженни взяла Андреа под руку. – Пойдем в дом и выпьем по чашечке кофе.
Усевшись на кухне за столом, Дженни сказала:
– Рико отучил меня от чая. Обычно он варил по утрам кофе. Это одно из моих лучших воспоминаний. Отец еще оставался в постели, а мы пили кофе и болтали всякие глупости. – Она покачала головой и прикусила губу, чтобы не расплакаться. И, прерывисто вздохнув, добавила: – А ты знаешь, я ведь могла удержать его здесь.
– То есть? Сомневаюсь, что Рико мог бы успокоиться, не отомстив Слаттеру.
– Я тоже сомневаюсь. Но я знаю, что он остался бы, если бы узнал, что я ношу под сердцем его ребенка.
– Его ребенка! – Андреа с трудом выговорила эти слова. – Ты уверена?
– Думаю, что да, – ответила Дженни. – Месячные у меня никогда не опаздывали.
– Когда ты ожидаешь… то есть…
Дженни улыбнулась:
– Не могу сказать наверняка. Но мы близки со дня вашей свадьбы.
Воцарилось молчание, но ненадолго, вскоре Андреа нарушила его:
– Почему ты не сказала Рико? Ты знаешь, он бы остался и женился на тебе.
– Именно по этой причине я и не хотела говорить. Я бы хотела, чтобы он остался не из чувства долга, а из-за меня, потому что любит меня. Но его счастье для меня важнее, поэтому я и позволила ему уехать.
Качая головой, Андреа печально произнесла:
– О, Дженни… а ты не подумала, что у него появился бы предлог остаться? Ты веришь, что он может быть счастлив без тебя?
С каждой минутой он удалялся от Дженни все дальше и дальше. Под обстрелом противоречивых доводов его совесть боролась с желаниями сердца.
«Ты поклялся выследить убийц твоей матери. Неужели променяешь дело чести на любовь? Но с другой стороны, ты любишь Дженни, и она любит тебя. Зачем отказывать себе в шансе на счастье?»
Тут в памяти всплыли слова Дона Мастерса, подливая масла в огонь внутренней борьбы: «Но разве клятва отомстить за мать на ее могиле стоит потери женщины, которая любит тебя? Неужели ты ничего не сделаешь, чтобы изменить ситуацию?»