— Я вовсе не заперт. Ведь у меня есть ключ.
— Нет, заперт: ведь ты никогда не воспользуешься этим ключом и не выйдешь наружу.
— А ты? Ты ведь тоже пленница своего вагона, переоборудованного под дом!
— Вот и нет! Я начала путешествовать.
— Одна.
— Ну почему мы всегда спорим? — спросила она.
— Потому, что ты ужасно упрямая. — В его голосе прозвучала улыбка. — Впрочем, как и всегда.
— Ах я упрямая? — спросила Эйми с притворным возмущением. — А сам-то?
— Я — совсем другое дело. У меня есть причина.
— Которую ты не хочешь мне открыть. — Эйми сразу расхотелось шутить. — Знаешь, как это обидно?
— Эйми… через две недели ты уедешь. Давай просто радоваться обществу друг друга, пока есть время.
Некоторое время она молчала.
— Можно спросить?
— О Господи!
— Если бы я не была привязана к Мим, ты бы… Ты бы хотел, чтобы я снова вернулась? Помнишь, ты когда-то просил меня об этом?
— Я бы отдал все на свете, чтобы прожить жизнь вместе с тобой. Но этому не суждено осуществиться.
— Знаю, — беспечно ответила она. — Ты мог бы переехать ко мне домой. Я заперла бы тебя в вагоне, выключила свет и поступала бы с тобой, как мне вздумается.
— Соблазнительно. Но этому тоже не суждено осуществиться. А ты? Если бы могло исполниться твое самое сокровенное желание, что бы ты загадала?
— Кроме того, чтобы быть с тобой? Дай-ка подумать. Я бы хотела стать детской писательницей и не просто сочинять истории для собственного удовольствия, а писать книжки.
— Почему бы тебе не воплотить это в реальность?
— Не знаю. — Эйми пожала плечами. — Я никогда об этом серьезно не думала. Может, потому, что мне страшно. Ведь сказки — это то, что связывает меня с мамой. Я не вынесу, если издательство их раскритикует.
Байрон присел. Было слышно, как зашуршало покрывало.
— Но подумай, как будет здорово, если их опубликуют! Разве ты не хочешь поделиться с другими детьми тем удивительным миром, что придумали вы вместе с мамой? Я знаю, что это ужасно — принести свою работу на суд издательства. Ее могут отклонить. Но зато, если они примут твои сказки, ты будешь вознаграждена и сможешь гордиться собой.
После некоторого размышления Эйми поняла, что он прав. Она не была уверена, сможет ли это сделать, но он был прав. Тут ей в голову пришла другая мысль, и она прикусила губу.
— Ладно, я это сделаю, но только при одном условии: ты откроешь мне свое лицо.
— Ты что, никогда не сдашься? — проворчал Гай.
— Никогда, — усмехнулась она. — Я никогда от тебя не отстану, понимаешь?
— Именно этого я и боюсь.
— Бойся. У каждого зверя есть слабое место. — Она легонько погладила его по ребрам.
К удивлению Эйми, Гай чуть не задохнулся и отшатнулся от нее.
— О Господи! — рассмеялась она. — Ты боишься щекотки!
— Не смей! — предупредил он, когда она предприняла попытку снова его пощекотать.
Не обращая внимания на его предупреждение, Эйми продолжила его щекотать, и скоро он лежал на спине и извивался под ней. Она села на него сверху и прижала его руки к матрасу.
— Видишь? Бесполезно сопротивляться. Сдавайся немедленно!
— Я ни за что тебе не сдамся.
— Это мы еще посмотрим.
Она наклонилась и подарила ему медленный, глубокий поцелуй.
Глава 15
Столкнувшись с неразрешимой проблемой, обдумайте все возможности.
«Как сделать свою жизнь идеальной»
Эйми была зла. Зла не на шутку. Байрон знал, что в последнее время она частенько раздражалась, впадала в отчаяние и выходила из себя. И все из-за него. Но сегодня, когда у них оставалась всего одна ночь, она злилась особенно.
Байрон не понимал, когда успело пролететь время. Куда подевались недели? Завтра Эйми улетает домой. Он думая, что они проведут последнюю ночь в постели — так, как проводили все ночи с тех пор, как в первый раз занялись любовью. Но нет, Эйми отправила ему ужин по «немому официанту», а затем сказала, что если он хочет быть с ней, то пусть приходит в ее комнату.
Она будет ждать. При включенном свете.
Байрон понял, что она не шутила. Он стоял во дворе, прислушиваясь к ночным звукам, и смотрел на прикрытые балконные двери ее комнаты. Внутри горел яркий свет, хотя было уже далеко за полночь. Эйми несколько раз выглядывала из комнаты. Интересно, видела ли она Байрона? Прошло уже много времени с тех пор, как она показывалась в последний раз.
Он почувствовал, что сам начинает злиться на Эйми за то, что она такая упрямая.
Это же их последняя ночь! А она решила провести ее таким образом.
Байрону вспомнилось то время, что они провели вместе. Они ведь не только занимались любовью, но и многим делились друг с другом — Эйми даже не догадывается, как часто они бывали вместе. Она исходила с ним, то есть с Лансом, весь остров, выбирая мебель. Потом они обставляли комнаты. Они смеялись и болтали часами, и каждый такой час был для Байрона настоящей пыткой. Целый день быть рядом с Эйми и не сметь к ней прикоснуться, поцеловать ее, сказать ей, как он ее любит… Неудивительно, что Байрон был так страстен, когда Эйми приходила к нему по ночам.
Впрочем, не один он испытывал тогда ненасытный голод Эйми отдавалась ему радостно, переполняя все его чувства. Иногда они предавались такой бурной страсти, что после долго лежали, бездыханные. А иногда они катались по кровати и играли, почти как дети. Это забавляло Байрона. Он и не подозревал, что возможно такое счастье. Но экстаз вскоре сменяло отчаяние. Когда Эйми засыпала, он держал ее в объятиях и думал, что им недолго осталось быть вместе.
Но еще хуже бывало, когда она просила его открыть свое лицо. Несколько раз он готов был сдаться. Думал, что, может быть, узнав, кто он на самом деле и как он ее обманывал, Эйми его простит и примет.
Он стоял во дворе и смотрел на свет, горящий в ее комнате, и вдруг понял, насколько правдива история о ящике Пандоры. Самое последнее, что из него вылетело, было страшнее всего: надежда.
Раньше он никогда об этом не задумывался.
Надежда лишь усиливает страдания. Он не мог принять того, что Эйми никогда его не простит, если узнает правду; а все потому, что надежда продолжала нашептывать «может быть» и «а что, если?..».
За дверью появился ее силуэт, и у него дрогнуло сердце. Она не спит! Как только промелькнула эта мысль, ему еще сильнее захотелось войти к Эйми. Сдаться. Признаться во всем. Он все равно ее потеряет, так почему бы не рискнуть? Вдруг она все поймет и примет его?
