Установленные на башне механизмы, бьющие в колокола, поднимающие клинки и вообще оживающие через заданные промежутки времени, суть не что иное, как искусные игрушки, созданные на потеху черни. Скульптурный скелет, каждый час взмахивающий косой, весьма удачно воплощает древнее предостережениеmemento топ, но в действительности он не более чем декорация, отвлекающая внимание от непостижимо сложного циферблата (точнее сказать, множества связанных между собой циферблатов). Стоят здесь также воины, которые каждый час после явления скелета выступают вперед и беззвучно и абсолютно не воинственно скрещивают алебарды. Это тоже не более чем низменная потеха для тех, кто не в состоянии понять сложность механизма и его работы. Если и можно вывести какую-то мораль из бесконечно повторяющихся бессмысленных движений, то заключается она в том, что те, кто восхищается ими, сами суть не что иное, как части большего механизма, столь же невидимого для них, как невидимы часы для украшающих их немых деревянных фигурок.
Посмотрев на часы, можно узнать не только текущее время, но и дату, которую указывает стрелка, ползущая вдоль наружного края циферблата со скоростью один оборот в год. Времена года указывает медленно меняющаяся картина, установленная в прорези лимба, там же показано время восхода и захода солнца. На часах отображается великое множество сведений, и такое их обилие возможно единственно благодаря тому, что на циферблате нет обычных стрелок, вращающихся вокруг центра. Вместо них лимб часов содержит (или, лучше сказать, заключает в себе) набор неконцентрических движущихся дисков, которые, частично перекрывая друг друга, соединены между собой весьма сложными и хитроумными способами. Нужные сведения можно почерпнуть, рассматривая места пересечений дисков.
Час отмечается самым большим из движущихся дисков. Он перемещается вдоль края лимба и своим выступом поочередно указывает на одну из неподвижных римских цифр, нанесенных на циферблате. Этот часовой диск во время своего движения также вращается вокруг своей оси, а укрепленные на нем рычаги приводят в действие механизм, показывающий положение Луны и Солнца.
Я не могу сказать, сколько на этих часах расположено дисков. Они перекрываются и, кроме того, весьма сложно соединены друг с другом. Вдобавок в каждый данный момент времени наблюдатель не может видеть все диски сразу и пересчитать их. Меня часто ставил в тупик вопрос о том, почему создатель (или создатели) часов не придумал систему, в которой диски были бы взаимозаменяемыми и могли бы выполнять в разное время разные функции. Это позволило бы усложнить часы и сэкономить пространство.
Кроме положения Солнца и Луны (включая фазы последней), наблюдатель может увидеть положения как планет — относительно зодиакальных созвездий, — так и самих звезд. Недавно один из наших астрономов предсказал существование еще одной планеты Солнечной системы, и выяснилось, что на часах эта планета уже есть, причем обращается точно по предсказанной астрономом орбите. Из этого факта можно заключить, что часы построены по строгим и совершенным меркам, продиктованным самой природой (быть может, эти мерки даже превосходят требования природы). Итак, вместо того чтобы изучать небеса, мы могли бы сосредоточить свои усилия на выяснении устройства часов и работы их механизма. Это привело бы нас к не меньшим, а то и к более великим открытиям.
Как и все прочие измеряющие время устройства, астрономические часы основаны на идее повторяющихся циклов и перекрывания этих циклов. Есть, правда, одна деталь, которая делает наши часы необычными. Они могут отображать нерегулярные и неповторяющиеся процессы. Это свойство часов кажется иррациональным и лишенным смысла (поскольку наше обыденное представление о рациональности и смысле зиждется на идее повторения и повторяемости). На циферблате наших часов есть один маленький диск (обнаруженный лишь недавно), который совершает по лимбу, очевидно, случайные движения. Этот диск — размером не больше монеты — прикреплен к стержню, подвижный конец которого надежно спрятан под нагромождением дисков и рычагов, скрывающим центр основного циферблата. Маленький диск (едва видимый с площади) должен, по нашему мнению, подчиняться в своих движениях некоей фундаментальной регулярности, хотя, по видимости, его перемещения произвольны, изменчивы и неправильны. Назначение этой детали часов неизвестно, но было высказано предположение, что оно (как и другие подобные детали, обнаруженные к настоящему времени) каким-то образом указывает некоторые аспекты нашего прошлого и будущего. Сейчас уже хорошо известно, что на часах показана непрерывная череда римских пап, начиная с Петра. Изображены на часах также все главные войны, эпидемии чумы и голод. Не подлежит сомнению, что при тщательном поиске нам удастся обнаружить в часах и другие исторические подробности, а перспектива найти в механизме и на циферблате знаки будущего тревожит и наводит на глубокие раздумья. Следствием такого допущения может стать то, что вся человеческая история сама представляет собой своего рода великий цикл, который можно отобразить так же легко, как течение часа или суток.
Естественно, предпринимались многочисленные попытки свести всю бесконечную сложность астрономических часов к простому описанию их механизма. Однако решить эту задачу оказалось невозможно. Те, кому разрешили забраться на стену башни, чтобы поближе рассмотреть циферблат, нашли этот метод исследования совершенно бесполезным. При взгляде с близкого расстояния (утверждали эти храбрые люди) устройства, украшающие циферблат, оказываются столь многочисленными и сложными, что теряется представление об их назначении. Только с нижнего этажа можно охватить взглядом весь механизм в его целостности и выделить связные части его конструкции. Из всех, кто побывал на стене башни и сумел вблизи разглядеть циферблат, нашелся только один человек, который смог построить что-то вроде не совсем смехотворной и нелепой теории. Но теория эта касается работы одного-единственного малозначительного диска, который показывает время в Иерусалиме.
Осмотр внутреннего устройства механизма также оказался бесплодным. Вход в башню был замурован вскоре после создания и установки часов. Но один раз за всю историю нашего города власти проявили любопытство, и сложенная перед входом на лестницу стена была разобрана. За этой стеной обнаружились другие преграды, на преодоление которых ушло еще два года. Попадались там и ложные ходы, когда стену разбирали и находили коридор, заканчивавшийся тупиком. В какой-то момент возникло даже убеждение, что механизм так никогда и не будет найден. Но наконец система помещений была обнаружена, однако когда в них вошли, то не нашли ничего, кроме хаотичного нагромождения шестерней и цепей. Их исследовали несколько месяцев, но так и не сумели разобраться в хитроумных соединениях. Действительно, как можно понять назначение части машины, если не наблюдать результат ее действия? Таким образом, попытка понять устройство часов через конструкцию механизма была обречена с самого начала, поскольку, для того чтобы разобраться в движениях всех этих невообразимых шестерен, надо предварительно выяснить цель перемещений дисков по циферблату — истинному предмету исследования. Некоторые горячие головы предложили вывести из строя какие-либо части механизма и посмотреть, какое действие это окажет на движение циферблата. Этот план был, однако, признан слишком рискованным и отвергнут, поскольку отремонтировать потом механизм, устройство которого никому не известно, будет невозможно, а само повреждение часов окажется великим преступлением.
