Такси остановилось перед станцией. Цокая каблучками, я направилась к багажнику и, поднатужившись, вытащила из него свою «громыхалку», после чего со всего размаху захлопнула дверцу салона. Я не стану платить за свою поездку!
— У меня нет денег. Прошу извинить.
Мужчины, не решаясь поднять на меня глаза, напряжённо молчали. «Так вам и надо!» — подумала я и пошла прочь, везя за собой «громыхалку».
Эти сердечные слова, так неожиданно прозвучавшие, заставили меня остановиться. Я оглянулась. Водитель улыбнулся мне во весь свой щербатый рот.
Не знаю почему, но таксисты всегда точно угадывают мою профессию.
Действие девятое
ЗАУПОКОЙНАЯ ПЕСНЯ В ЧЕСТЬ НОВОРОЖДЁННОЙ
C приходом декабря на улицах всё чаще можно встретить женщин в кимоно. А в январе и подавно, ведь тут и Новый год, и День совершеннолетия[38], одним словом, целая вереница праздников, которые принято отмечать в национальной одежде. Естественно, люди привыкают к этому зрелищу, и поэтому нам, артисткам, приходится проявлять особую фантазию по части своего сценического гардероба. Как бы найти что-нибудь оригинальное, отличное от того, что можно увидеть на первой встречной? Задавшись этой целью, я обследовала несколько магазинов, специализирующихся на продаже кимоно, но всё, что я там увидела, выглядело вполне заурядно. А не купить ли мне какой-нибудь наряд в европейском духе? — подумала я и отправилась в Угуисудани, где рядом с танцзалом имеется лавочка, торгующая бальными платьями, но цены там так кусались, что я ушла ни с чем. Убедившись, что в подобных случаях рассчитывать на постороннюю помощь не приходится, я решила посмотреть ткани в своём любимом магазине «Окадая» в Синдзюку, где продаются всевозможные товары для рукоделия. Этот магазин занимает целое здание в шесть этажей, каждый из которых завален всякой интересной всячиной. Здесь можно найти всё, что душе угодно: парчу и ткань, расшитую стеклярусом, различные отделки и украшения, парики и шиньоны, боа из перьев, театральную косметику и так далее: Приходя сюда, я часто встречаю представителей нашего бродячего племени — фокусников и стриптизёрш, которые пополняют здесь свой реквизит.
Так-так, недурно… По мере того как я разглядываю выставленные на стенде ткани, во мне закипает фантазия. Останавливаю свой выбор на чёрной кружевной ткани и, купив сразу несколько метров, возвращаюсь домой.
Послезавтра мне предстоит выступать в кабаре в Тибе. Примусь за работу прямо сейчас и смастерю себе шикарное, стильное фурисодэ. Как ни странно, шить кимоно довольно просто: все линии в нём прямые, достаточно стачать несколько полотен — и готово. Мы обучались этому в старших классах на занятиях по домоводству. У нас даже устраивались соревнования — кто быстрее сошьёт кимоно, причём некоторые девочки умудрялись уложиться всего в тридцать минут.
Хорошо бы успеть до вечера раскроить ткань и всё сметать. В шесть часов Дайки придёт с работы. Если он застанет меня за шитьём туалета, предназначенного для сцены, мне несдобровать. У него сразу же испортится настроение.
Тяжёлые, тускло поблёскивающие ножницы скользят по чёрной как смоль ткани, разрезая её вдоль и поперёк. Как будто это свинцовый чёлн, одиноко и неприкаянно бороздящий волны моря, в которое вылили много-много туши. В фурисодэ из этого изысканного французского кружева я буду выглядеть ослепительно. Если посадить его на бежевую подкладку, получится очень пикантно, — все подумают, что сквозь материю просвечивает моё тело. Рукава я оставлю без подкладки, пусть в свете рампы виднеются мои голые руки. Только перед выходом на сцену надо положить в рукава по нескольку десятииеновых монет, иначе они не будут держать форму, ведь это кружево, а не привычный тяжёлый шёлк, и мой наряд будет производить дешёвое впечатление. Такие мелочи необходимо учитывать, поскольку язык жестов играет в энка важную роль.
Пояс я повяжу золотой. А шнур и лента, поддерживающая бант, будут зелёными с золотой нитью. Волосы уложу в высокую причёску и вместо декоративной шпильки воткну в неё павлинье перо. Ни клипсов, ни, уж тем более, туфель на каблуках я надевать не стану, — это было бы полной безвкусицей. Традиционные белые таби и дзори[39]. Это только подчеркнёт необычность моего туалета. Итак, решено.
В прихожей послышался какой-то шум. Я взглянула на часы: был уже седьмой час. Это вернулся Уайлд! Я стала торопливо, словно уборщица — мусор, запихивать своё шитьё в бумажный пакет.
— Привет, Дайки! Ты… Ты, наверно, устал?
Какое счастье — он улыбнулся!
— Да нет, не особенно. Сегодня был лёгкий день — мы подчищали хвосты. Но я жутко голоден.
— Что значит «подчищали хвосты»?
— Исправляли последние мелкие недоделки. Это у нас такой профессиональный жаргон.
Вот оно что? Хорошее выражение. Я бы тоже хотела его употреблять, да только в мире шоу-бизнеса такого понятия не существует. Какая уж там подчистка хвостов, если каждый раз, покидая сцену, мы разрушаем только что возведённое здание?
Однако на следующий день, оставшись одна, я пробормотала себе под нос:
— Так, сегодня будем подчищать хвосты. Вытащим намётку, прогладим швы и сделаем примерку.
Наряд мой готов, и сегодня я обновлю его на концерте в кабаре «Пиф-паф» в Тибе. Гвоздём программы будет «Презентация новой песни Хироси Юмэкавы», а мне предстоит выступить в самом начале, в порядке дружеской поддержки.
— Итак, дорогие гости, начинаем наше «Золотое шоу»! Позвольте представить вам исполнительницу энка, очаровательную птичку-невеличку! На сцене Ринка Кадзуки! Встречайте!
Не успел конферансье объявить мой выход, как из зала послышалось одобрительное гиканье.
Сквозь кружевную ткань чёрного фурисодэ просвечивают не только мои руки, но и ноги. Подкладка едва доходит мне до коленей, по принципу мини-юбки, а поскольку она телесного цвета, издалека, очевидно, создаётся впечатление, что под одеждой у меня ничего нет.
Вообще-то я специально не стремилась к такому эффекту, но бурная реакция зала подстёгивает осветителей и акустиков, и они стараются изо всех сил. Что ж, тем лучше! Хостессы с жаром обсуждают мой наряд: «Какая прелесть! До чего элегантная вещь! Интересно, что это за фирма?»
