Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Домой Лия ушла рано и потом еще долго монотонно как маятник скользила над водой на подвесных качелях и пила вино. Неожиданно ее сердце сгребла в охапку тоска. Это та, прежняя, изначальная, настоящая Лия всколыхнулась в Лие новой, робко взбунтовалась, изнутри стуча кулочками по раковине. Лию жгло острое желание почувствовать что-то потерянное, уже невозможное, ушедшее даже не в прошлое, а в какую-то другую альтернативную реальность. Ей вспоминалась та необыкновенная светлая легкость, с которой она вернулась со Дня архитектора два года назад. Предчувствие счастья. Ощущение, что впереди, совсем близко, только руку протяни – ее ждут какие-то важные события, открытия и достижения. И вот достижения действительно появились, а счастье так же как светлая легкость, приятная, даже когда она с грустным оттенком – улетучились. Она невольно перенеслась в тот день, когда впервые ждала Андрея в гости, снова услышала его голос, вспомнила взгляд и прикосновения. Но глупо думать об этом – ведь все это было обманом, пусть прекрасным, но обманом. К трем часам ночи она уже порядком опьянела, и пришла к финальному выводу, что это Андрей во всем виноват. Он ее влюбил в себя, а потом бросил совершенно одну. А она всего лишь слабая девушка.
И уже лежа в постели, в полусне, она подумала, что пора бы переоборудовать квартиру. Сколько можно – всё вода да вода и качели как в детском саду. Надоело. Да и показывать все это стало некому. На её новых знакомых, которые, кажется, из какого-то другого теста, на них эти штучки не производят большого впечатления.
* * *
Когда Софья узнала, кто такой на самом деле её новый знакомый, ей показалось, что она случайно проглотила ледяной комок страха, сначала у неё перехватило дыхание, а потом он всё-таки проскользнул в желудок и теперь отдавался во всем теле холодными спазмами. И тут же она почувствовала облегчение, почти радость: «Слава Богу, что я не успела ничего рассказать ему о Партии Магов!». В самом деле, она уже настолько увлеклась Никитой, и, как ей казалось, настолько хорошо его узнала, что разгони он последнюю туманность недомолвок, сообщи, например, что он работает редактором в маленьком институтском издательстве, а Софью увидел на каком-нибудь мероприятии и решил познакомиться с ней таким вот хитрым способом, придумав байку о диссертации, она прониклась бы к нему абсолютным доверием.
И мгновенно её накрыло новой волной: а точно ли она ничего не рассказала?! Пока она смотрела на Никиту, как на влюбленного в неё сотрудника института, она не соблюдала особых предосторожностей. Но следователь – это совершенно другое дело. Он мог подмечать в её рассказах какие-то мелочи, оговорки, детали. Когда он задавал ей уточняющие вопросы, и она думала, что причиной тому любопытство или подлинный к ней, к Софье, интерес, вполне возможно он просто выведывал у неё дополнительные подробности. Наконец, она не знает, что ему известно, вполне возможно, что наложив мозаику новых подробностей на уже имеющиеся факты, он понял о Партии что-то, чего не понимал раньше. Может быть, из-за её невнимательности, наивной доверчивости кому-то из ребят теперь угрожает опасность. Но зачем обманывать себя, нужно называть вещи своими именами – невнимательность тут ни при чем, просто половые гормоны ударили ей в голову. И в этой её сексуальной истоме ей некогда было заботиться о безопасности. То есть, люди могут оказаться в тюрьме из-за того, что Софье захотелось потрахаться!
Конечно, её самоуничижение было преувеличенным. К тому же, внимательно восстанавливая всю цепочку событий, прокручивая в голове все их разговоры, каждую свою фразу и каждый Никитин вопрос, она пришла к выводу, что ничего поистине крамольного она не выдала. Однажды только она сказала ему по телефону, что они не могут встретиться так рано, потому что ей нужно обязательно сегодня успеть доделать куклу. Кукла была для малефиков, но ведь она делала кукол и для своего магазинчика, а иногда и на заказ, что тут можно было заподозрить? Ещё она однажды упомянула, имея в виду Борю, некоего знакомого, который не только телевизор не смотрит и юникомом не пользуется, но даже книги до сих пор читает только бумажные! И Никита не стал уточнять у неё, что это за знакомый, он только недоуменно пожал плечами: «Но ведь это же дико дорого и кучу места занимает! Да и не гигиенично держать сколько пыли в квартире, ведь там заводятся микроорганизмы!». И потом, подумала Софья, когда способность рационально мыслить вернулась к ней окончательно, если Никита был подослан к ней, чтобы вытянуть из неё информацию или каким-либо образом внедриться в Партию Магов, то зачем же он раскрыл себя, причем раскрыл ещё ничего толком не узнав и не добившись? Скорее, это не он, а она повела себя подозрительно, когда так бурно отреагировала на его признание. Но, с другой стороны, может быть она просто женщина-истеричка, мало что ли таких? Две недели скрывала, а тут вдруг прорвало…
И всё же Софья посчитала нужным рассказать всё кому-нибудь из Магов. Точнее, больше всего ей хотелось изложить произошедшую с ней историю Боре. Вообще-то Софья терпеть не могла посвящать кого-то в подробности своей личной жизни. Но Боря был для неё недосягаемым сосредоточением мудрости. И было бессмысленно саму себя дурить, что ей хотелось поговорить с ним только из соображений какой-то там безопасности. Дело в том, что следом за способностью рационально мыслить, к Софье вернулось и нечто иное. Она всё отчетливее стала понимать, что Никита всё ещё ей нравится, да что там, она по-прежнему в него влюблена. Софья все свои более-менее осознанные годы презирала полицаев, считала, что хоть сколько-нибудь нормальный человек не может пойти служить сторожевой шавкой режима, жить по волчьим правилам, пытать, избивать и обворовывать людей. Раньше она никогда не сталкивалась с сотрудниками правоохранительных органов вплотную и даже не очень-то задумывалась, как там все эти органы устроены изнутри, кто и чем там занимается. Зато она много слышала и читала разных историй о маньяках, только действие этих триллеров разворачивалось именно что за полицейской оградой, забором службы безопасности или прокуратуры. В общем, она была уверена в том, что знает, что за контингент там работает, насколько это примитивные, злобные и беспринципные люди, ну или наоборот, утонченные и вполне осознающие, что они делают, садисты. Но оба этих образа, так глубоко укорененных в её сознании, никак не вязались с Никитой. В общем, это был самый настоящий когнитивный диссонанс, по другому и не назовешь, хоть Софья и терпеть не могла угловатых терминов, похожих на пластмассовые скелеты.
И она пошла к Боре. Она несколько сбивчиво, но стараясь как можно больше акцентировать внимание на том, что она волнуется за внутриорганизационную конспирацию, изложила положение вещей. Боря даже не упомянул о безопасности, он спросил:
– История его довольно складная, почему ты не допускаешь, что он всё время был искренен?
– Да нет, я допускаю…
– В чем тогда проблема? Зачем ко мне пришла?
Софья совсем растерялась и, чувствуя, что краснеет, пробормотала:
– Но ведь он же следователь…
– Грешник! Грешник! На костер его! – Боря улыбнулся. – Ну и что с того? Почему он, кстати, стал следователем?
Почему?.. Софье только сейчас пришло в голову, что люди не всегда выбирают профессию по собственному почину. И что Никиту, не отличающегося сильным характером, вполне мог принудить к этому какой-нибудь дядя-военный.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
