Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Если позволите, то я бы предложила в качестве кандидата на болгарский престол вашего племянника, герцога Сергея Лейхтенбергского. Этот молодой человек смел, умен и обаятелен. И кроме того, он не имеет прав ни на один европейский престол, так что конфликт интересов тоже исключается. После освобождения болгары будут его просто на руках носить.
— Интересно, интересно… — пробормотал Александр II, — но он же у нас пока холост… Впрочем, это дело поправимое. Мы слышали, что у него появилась в Константинополе дама сердца? И кто она, возможно будущая великая княгиня или царица Болгарская?
— Военная журналистка, прекрасно проявила себя во время захвата Стамбула, и морского сражения при Саламине. Можно сказать, что именно она, гм, — тут Нина Викторовна смущенно потупила взор, — пленила сына английской королевы, герцога Эдинбургского. Замужем не была. Отец ее в нашем мире — полковник, командир гвардейского десантно-штурмового полка, мать — заведующая отделением армейского госпиталя…
— Интересно, интересно, — Александр II задумался — конечно, она не знатного рода, но в Болгарии правила могут быть и попроще… — он кивнул, — к тому же Лейхтенбергские в этом отношении всегда были большими оригиналами. Брат Сержа Евгений в 1858 году женился на фрейлине цесаревны Марии Федоровны Долли Опочининой. Хорошо, мадам, если у вас есть возможность связаться с Сержем, то передайте ему мое разрешение на этот брак, и благословление. А также сообщите, что с этого дня он наш официальный претендент на Болгарский престол. Вот счастливчик, получит сразу и корону и жену.
Все, господа, мы сегодня столько всего решили, что надо пойти в церковь и попросить Господа об исполнении всего задуманного.
3 июля (21 июня) 1877 года, Перед рассветом, Дунай,
Ставка турецкого главнокомандующего в Болгарии напротив Зимницы.
Два дня и три ночи подряд стучали топоры на низком и заросшем камышом восточном берегу Дуная. По ночам был слышен скрип несмазанных тележных осей и хриплое мычание румынских волов. Осман Нури паша понимал, что урусы что-то затевают. И даже было понятно что — переправу. Но где и когда. Стук топоров слышен во многих местах, но невозможно переправиться через Дунай везде и сразу. Очередная уловка иблиса, чтобы запутать честных правоверных.
После падения Стамбула и пленения султана Абдул Гамида, Осман Нури паша объявил себя султаном Болгарии и Румелии. Он сумел восстановить какое-то подобие порядка в стремительно разлагающейся Балканской армии. О том, что происходит на Кавказе, ему известно не было, и ему даже не хотелось думать о судьбе турецких войск, которые должны были защищать Карс. Остатки некогда великой Оттоманской Порты расползались на глазах, подобно куску гнилой парусины.
Бывший паша, а нынче султан, встал с ковра, и кряхтя прошелся по коврам, устилавшим пол шатра. Он думал: «Аллах разгневался на османов и наслал на них железных людей в стальных кораблях и огненные колесницы ифритов, летающие по небесам. Они погубили древнюю Порту. Беглецы из Стамбула, которым посчастливилось вырваться оттуда живыми, рассказывают страшные вещи, похожие на сказки „Тысяча и одной ночи“. Вдобавок, ко всем несчастьям добавилось и то, что эти посланцы Иблиса оказались в родстве с урусами, которые тут же завязали с ними дружбу. Их железные птицы висят в небе, атакуя отряды турецких войск».
Ему пришлось приказать своим аскерам разбиться на мелкие группы, и пробираться в центр Болгарии проселочными дорогами, горными и лесными тропами. Избежав уничтожающих ударов с воздуха, его корпус, как ни странно, перестал быть боевой единицей. Лишенные надзора старших начальников, рассыпавшиеся по Болгарии аскеры постепенно превратились в разнузданную банду грабителей и насильников. Многие из них и не торопятся прибыть к месту переправы русской армии. Убивать и разбойничать на большой дороге им больше нравится, чем рисковать жизнью во имя Аллаха и Османской империи.
Сейчас у него здесь не более пятнадцати тысяч аскеров, которые к тому же растянуты вдоль берега, прикрывая места возможной переправы противника. А против него стоят десятикратно превосходящие главные силы русских. Но обороняться — это не атаковать. Высокий правый берег Дуная — сам по себе превосходная позиция. Главное, внимательно следить за небом, и не допускать скопления крупных сил в одном месте. Могут прилететь адские птицы, и все принесут смерть для правоверных.
А пока все готово к обороне правого берега. В удобных для переправы местах к берегу подтянуты и замаскированы четырехфунтовые германские орудия и французские митральезы. Реки крови неверных обагрят дунайские волны. Аскеры будут драться насмерть, ибо знают, что они повязаны кровью христианских женщин и детей, и потому русские и болгары не пощадят никого из них. Плохо то, что не удалось переправить на тот берег ни одного лазутчика. Хотя нет, переправить удалось, более двух десятков башибузуков, и черкесов бежавших от русских, отправились на тот берег. Назад не вернулся ни один. Это означает, что передовые линии русских позиций в камышах на том берегу заняты кубанскими пластунами. Это подтверждает и то, что на турецком берегу нет-нет, да пропадал дозорный, а то и целый патруль.
Главнокомандующий знал, что его командиры не любят докладывать о подобных происшествиях, предпочитают считать пропавшего аскера дезертиром или умершим от болезни. Но сведения об этом до него доходят. Черкесы пробовали устраивать засады на русских лазутчиков, но их старые враги уходят у них сквозь пальцы. Слухи о черкесской ловкости и удачливости оказались сильно преувеличенными.
Турецкий главнокомандующий выглянул из шатра. Небо серело, а на востоке вдоль горизонта уже протянулась бледно-розовая полоска.
3 июля (21 июня) года, Раннее утро. левый берег Дуная, Зимница.
Полковник ГРУ Вячеслав Бережной
Два дня и три ночи русские саперы, стрелки, моряки, и даже казаки-пластуны, строили мосты через Дунай. Ночами медлительные румынские волы подвозили к самому берегу телеги с бревнами, досками, морскими канатами, гвоздями и прочей необходимой при строительстве наплавных мостов фурнитурой. Стук топоров и молотков, визг пил, скрип телег, мычание волов — этот строительный шум было просто невозможно скрыть. Ночью звуки над водой разносятся очень далеко. Турки явно что-то подозревали. С того берега к нам зачастили ночные гости. Но охрана работ была организована прекрасно. В передовой линии в дозоре находились кубанские пластуны, чувствующие себя в ночных дунайских камышах, как у себя дома. Усиленные несколькими инструкторами из воинов «племени летучей мыши», они сумели притащить нам несколько «языков» с того берега Дуная.
Все совпадало. Турецкий командующий, тот самый, Осман Нури паша, который в ТОТ раз оборонял Плевну, понимал, что мы в ближайшее время будем форсировать Дунай. Но он до сих пор не догадался о том, как именно мы это будем делать. Этот паша, объявивший себя султаном, думал, что мы строим плоты и лодки, и готовился отражать именно такую атаку. Хотя не так уж он был неправ — в ТОТ раз русские войска переправились через Дунай именно таким способом, под ураганным ружейно-артиллерийским огнем противника. Причем для маскировки авангард был одет в зимние черные мундиры.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
