– Бог наш явил себя мне! – воскликнул отец Фессании. – Жертва была объявлена для проверки покорности его воле. Божественное вмешательство доказало милосердие Мардука, твердого, но и щедрого правителя. И разве не призвал он вас возрадоваться? Так чего же ждете? Начинайте! Этот год будет особенно плодоносным!
Гости, чей аппетит разожгло выпитое вино, не нуждались в дополнительном приглашении, чтобы наброситься на яства, не забывая, однако, смаковать и главное блюдо праздника – случившуюся на их глазах скандальную мистерию!
Мардук занял место на троне рядом с супругой, с которой ему вскоре предстояло расстаться. Выпил. Посовещался с магом. Тем временем на галерее наблюдалась некая суета, не мешавшая, впрочем, музыкантам заниматься своим делом. Мардук жестом подозвал Шазара, который после короткого разговора вернулся к столу и продолжил набивать живот. Дебора участия в общей трапезе не принимала – мешали накидки или понятная, принимая во внимание приближающийся критический момент, нервозность. Постепенно настроение Мардука улучшилось.
У Алекса же все внимание уходило на то, чтобы следить за перемещениями магов и храмовых рабов и избегать по мере возможности ненужных контактов. Жаль, лестницей почти никто не пользовался, а то он мог бы подняться и, выскользнув из зала, раствориться в толпе.
Что, уйти, не дождавшись главного события? Он чуть не забыл о том, чего с нетерпением ждали едва ли не все остальные.
Поленья облили маслом и подожгли. В бронзовом чудище загудело пламя, из ноздрей потянулись ниточки дыма, но внутри идола никто не закричал.
Кружились танцовщицы, змеились, взлетая и опадая, радужные и белые ленты.
Через пятнадцать минут столы выглядели так, словно подверглись нашествию саранчи. Нехватка стульев не мешала стоящим состязаться с сидящими в борьбе за лучшие куски. Алекс заметил, как Нингаль-Дамекин вступила в жаркую схватку с вторгшимся на ее территорию вавилонянином с горящими, как у голодного волка, глазами. В такой ситуации клейменому рабу рассчитывать было не на что. Не хватало только, чтобы какая-нибудь старушка подняла шум. Не желая привлекать к себе внимания, Алекс время от времени двигал челюстями и глотал слюну. С той же целью он перемещался от одной колонны к другой, от одной кучки гостей к другой, нигде не задерживаясь надолго. К Музи и его родителям Алекс старался не приближаться.
Один из магов принес к алтарю черную накидку. Мардук поднялся. Ударил гонг. Шазар тоже встал и вышел вперед, ведя за собой ту, лица которой еще никто не видел. Рыжеволосая оставила трон, в последний раз, словно прощаясь, проведя ладонью по резному подлокотнику.
– Я отдаю Зарпанит, – воскликнул Мардук, – и возвращаю Зарпанит.
– Я вручаю дар Сина, – провозгласил Шазар.
Будто в приступе ярости рыжая начала срывать покровы с соперницы и преемницы. Не успела публика опомниться, как ца Деборе не осталось ничего.
– А-а-а! – послышалось тут и там, но большая часть зрителей не издала ни звука, напряженно следя за происходящим.
Алекс обернулся, рассчитывая встретить любопытный взгляд Фессании, но она смотрела туда же, куда и все, – похоже, ей не было никакого дела до того, наблюдает он за Деборой или нет. Вот так Алекс пропустил самое главное. Когда он повернулся, голову Деборы уже венчала диадема, а Мардук накидывал на плечи невесты накидку. Все, что досталось Алексу, – мимолетное мгновение созерцания обнаженного женского естества. Ни насладиться впечатлением, ни углядеть детали, ни оценить достоинства Деборы он не успел – закутав женщину, Мардук увлек ее к освободившемуся трону.
Алекс перевел дыхание.
Кто-то ткнул его в бок.
– Высший класс, а?
– Не знаю, – искренне ответил он. – Ни черта я не знаю.
– О? Тебя кастрировали?
– Нет, у меня близорукость, – съязвил Алекс. Где рыжая? Уже ушла.
Момент публичного обнажения минул, и Дебора выглядела вполне довольной собой и улыбалась Мардуку. Он наклонился поцеловать невесту, и щупальца бороды поползли по ее груди, точно мохнатые пальцы. Мардук опустился на трон, парочка пошепталась, и бог погрузился в задумчивое молчание, из которого его вывел удар гонга. Он поднялся и, сопровождаемый восторженными криками и сальными советами, увел свою царицу из зала.
С их уходом все и закончилось. Алекс пробрался к Фессании, которая едва удостоила его беглым взглядом.
Вместе с тетушкой они присоединились к устремившейся на выход толпе.
Нингаль-Дамекин все еще находилась под впечатлением случившегося раньше.
– Не знаю, что и думать! Какой конфуз! Я так испугалась за этого несчастного ребенка, пусть даже и сына какого-нибудь бродяги.
– Сжечь такого – все равно что подколоть лисенка на охоте, – вскользь заметила Фессания. – А, Гибил! Можно вас на пару слов?
Никто не удивился, что в тот вечер отец Фессании не появился на вечерней молитве. Позднее, когда двор уже погрузился в сумерки, она отозвала своего раба в сторонку.
– Отлично сработано, Алекс! Завтра Гибил собирается предложить внести некоторые изменения в договоренности относительно того, где поселятся новобрачные после великого события.
– Хорошо. Знаешь, я тут думал… Все это могло ведь случиться и без нашего вмешательства.
– Ты имеешь в виду, если бы свиток достиг первоначального места назначения? Если бы он не попал в наши руки?
– Да.
– Может быть, но тогда бы я не смогла им воспользоваться. В любом случае получатели свое дело знают плохо. Держу пари, им неведом секрет невидимости.
– Но они также не знали и того, что мы намерены пустить его в ход! Подкупленный Мори маг сообщником быть не мог, иначе он ни за что бы не вернул свиток.
– Какой сюрприз для заговорщиков! То-то, должно быть, удивляются, как это все получилось без их участия.
– Гм!..
– В чем дело?
– Если бы я возлагал надежды на свиток и он пропал, я бы разработал альтернативный план. Может быть, даже не один.
– Какого рода план? Ничего странного ведь больше не случилось.
– Это-то меня и удивляет. Главным событием сегодня должно было стать жертвоприношение, так? Предположим, у меня бы что-то не получилось, и что тогда? Как бы они сорвали жертвоприношение?
– Не знаю… Огонь горел по-настоящему. И поленья были смочены маслом, а не водой.
– Бык! Что-то с быком! Планировалось, что маг поднимется на быка и опустит мальчишку внутрь.
– Да?
– В конечном итоге он так и не поднялся. А если бы поднялся и открыл крышку, то… что бы он там обнаружил? Скорее всего что-то такое, что помешало бы положить туда жертву. Может быть, что-то жуткое, что испугало бы его. Или что-то такое, что могло быть сочтено дурным предзнаменованием.
– Например?
