Космонавт Траскелук встал и сжал пальцы, проверяя, как работает рука. Покалывание, которое он ощущал во время операции, тут же исчезло. Полное отсутствие боли казалось почти зловещим. Теперь он, как и до операции, ощущал лишь одно: ток импульсов, бежавших по искусственной нервной сети, которая пронизывала полимерную кожу. У него было такое чувство, словно на левую кисть и предплечье надет невидимый плотный рукав.
Быстрота, с которой была проделана работа, слегка напугала Седрика. Уж больно легко кузен справился со сложной работой.
— Это все, что ты должен был сделать? Кажется, требовалось что-то еще.
Маал нехорошо осклабился.
— Тебе этого мало? Сделанного мной больше чем достаточно. Можешь поверить.
Внезапно Седрику пришло в голову, что кузен совершал подобные операции сотни раз. Причем его клиентами далеко не всегда были члены клана. Наверно, месть была прибыльным бизнесом… и еще более серьезным уголовным преступлением. Должно быть, на свете имелось немало людей, которым нравилось ходить с одной-двумя молниями, спрятанными в рукавах.
— А сейчас нужно провести по крайней мере одно испытание. Следует удостовериться, что эта штучка находится под твоим контролем. Какой способ проверим первым? Конечно, не взрыватель; в таком случае вся моя работа пойдет насмарку.
Радиацию Седрик забраковал тоже.
— Может быть, хватку? — предложил он.
— Отличный выбор. — Маал обвел глазами двор, словно отыскивая подходящий предмет, и вдруг щелкнул пальцами. — Придумал! У меня есть пес. Сидит взаперти. Жутко злобная скотина. Я все равно собирался избавиться от него. На живых тварях лучше чувствуешь отдачу.
— Нет уж, — тут же ответил Седрик.
Кузен смерил его взглядом.
— Если ты боишься убить животное, что же будет, если перед тобой встанет человек?
В мозгу Седрика что-то щелкнуло. Маал был прав. Он послушно двинулся вслед за родственником в обход мастерской. В тесном закутке, огороженном забором, металась, рычала и яростно лаяла мохнатая темная тень. Все равно собаку рано или поздно убьют. Траск представил, что перед ним стоит Гифт, и…
И все же он колебался. Потеряв терпение, Маал отодвинул засов и выпустил наружу бешено рычащий вихрь. Чтобы защититься, Седрику волей-неволей пришлось схватить животное за глотку…
Рычание тут же захлебнулось. Могучие искусственные пальцы сжали шею пса, круша кости и мясо. Сильный удар едва не опрокинул Траскелука. Человек зашатался, но все же устоял на ногах.
Седрик чувствовал, как из тяжелого пушистого тела, висевшего в его руках, уходит жизнь.
Другие способы убийства остались неопробованными. При правильном использовании маленькое изображение посылало направленный нервный импульс, управлявший искусственными пальцами. Через две секунды пальцы начинали интенсивно выделять тепло. Такого тепла хватило бы, чтобы в мгновение ока разогреть сталь докрасна и испепелить человеческую плоть. Еще одним способом убийства, управлявшимся с помощью изображения, был взрывной заряд, пробивающий броню.
— Но помни, кузен: когда ты воспользуешься взрывателем, левой руки у тебя не останется. И тела тоже, если при взрыве ты не будешь держать пальцы подальше от собственной шкуры.
Вся работа не заняла у Маала и половины дня.
Когда все детали были обговорены, он заплатил Маалу за работу. Символический размер платы также был предусмотрен ритуалом. Именно такую сумму должен был вручить мститель родственнику, изготовившему для него оружие.
Траскелук получил свое орудие убийства. Теперь от него требовалось только одно: приблизиться к Нифти Гифту на расстояние вытянутой руки.
Пока соларианцы окапывались в Фифти-Фифти, изо всех сил укрепляя атолл перед лицом нависшей угрозы, верховные власти Земли (включая премьера) обсуждали стратегические проблемы. При этом многие не покидали своих кабинетов и укрытий.
Премьер созвала совещание, на которое пригласили и членов парламента Земли. В зале заседаний мелькали лица представителей законодательной и исполнительной власти. Одни были моложе, другие старше; кое-кто был деловит, кое-кто задумчив, но всех без исключения грызла тревога. Один-два политика, которые раньше поговаривали о том, что надо попробовать договориться с берсеркерами, теперь молчали. Прием, оказанный им коллегами, убедил этих людей, что продолжать такие разговоры опасно.
Для начала обсудили, что может означать недавнее заявление кармпан — одной из немногих разумных несоларианских рас, существовавших в галактике Млечный Путь. Заявление было таким же загадочным, как большинство их утверждений. Совещание собиралось не для этого, но данный вопрос интересовал каждого.
Кармпане толковали о каких-то исторических параллелях, но понять их было практически невозможно.
Премьер поручила самому толковому из своих помощников разобраться, какие именно параллели могут иметь в виду кармпане.
— Чего они от нас хотят?
— Ну, они умоляют нас — если это слово тут годится — продолжать борьбу даже в том случае, когда кажется, что шансов на успех нет. Впрочем, они делают это всегда. Можно подумать, что у нас есть выбор. Наш общий враг не таков, чтобы с ним можно было сторговаться и подписать договор. Но сегодня в заявлении кармпан мне почудилось нечто новое. Кажется, они думают, будто нашли способ управлять ходом событий.
— Управлять? Как?
— Понятия не имею. Они говорят, что нужно пустить историю по параллельному руслу. Якобы после этого события пойдут в нужном нам направлении.
Они озадаченно смотрели друг на друга с голографических экранов.
— То есть мы должны найти некий параллельный ряд исторических событий?
— По идее, да.
— Ну, если речь идет о кармпанской истории, то все бесполезно. Для соларианцев она — тайна за семью печатями. О да, они допустили нас в свои архивы. Но…
Кто-то вспомнил о недавнем визите адмирала Боумэна, просившего о помощи и на все лады расхваливавшего Хайпо. Но премьер напомнила спросившему, что Боумэн вернулся на свой флагман и находится в дальнем космосе.
Председательствовала сама премьер, скромно одетая, с серебристыми волосами, стянутыми на затылке.
Последние месяцы она провела в подземном убежище, из которого и вела сегодняшнее совещание. Это было ей не по нраву, но что делать? Зал бункера вдвое превышал размеры ее кабинета на поверхности. Правда, здешние окна были совсем другими. Это убежище, к которому вели извилистые тоннели, располагалось где-то под Альпами. Где именно, знали очень немногие.
На полноразмерных голографических экранах красовались великолепные цветы и растения. Идея заключалась в том, чтобы таким образом создать имидж полностью уверенного в себе человека. Сочные, полные жизни растения стали чем-то вроде фирменного знака премьера. Они должны были напоминать премьеру и ее аудитории, что именно от этих последних зависит не только существование человечества, но и всей жизни на Млечном Пути.
