Все эти годы я ждал этого момента. Но я не думал, что все произойдет так просто, без помех, как обычное посещение камеры хранения на вокзале. Сейчас я не ощущал волнения, как тогда, шесть лет назад.
Ноги сами безошибочно привели меня в сейфу 3069 А.
Я вставил ключ, и дверца легко открылась, будто ее каждый день смазывали. Мой старый саквояж лежал на боку в том же самом положении, в каком я его оставил. Ради него я вычеркнул из жизни шесть лет, и он меня дождался, как верная Пенелопа. Все эти годы ему было значительно легче, чем мне. Он не ощущал, что находится за решеткой, и его не мучали житейские проблемы и забота о будущем.
Я достал своего старого приятеля из заточения. Пачки зеленых ассигнаций были туго утрамбованы, и старые президенты холодно взирали на меня своим нечетким изображением. Теперь им пришла пора выглянуть на свет и сделать полезное дело. Они спасут Веду, они принесут нам счастье. Через год мы вернемся, но уже на другой конец страны, в Нью-Йорк, с его закопченными небоскребами, где я и Нолан О'Грис будем создавать самые прекрасные мосты в мире, и наши дети продолжат дело отцов, не заботясь о крыше над головой и куске хлеба.
Я захлопнул саквояж и быстро вышел из банка.
Возвращаясь к машине, я заскочил в аптеку и купил сигареты на оставшиеся деньги. Смешно, полный чемодан долларов, а в кармане пусто. Хозяин по моей просьбе посмотрел справочник и сказал, что ресторан «Асторкок» находится в пятнадцати милях к востоку от города, в предгорье на пути в Аризону. Я поблагодарил его и вышел.
Саквояж я нежно положил рядом на сиденье и тронул машину. У меня было еще время до встречи с этим гангстером, но я решил приехать раньше, чтобы продумать свое поведение с этим человеком. Сорок тысяч – сумма немалая. За каждые сорок я отсиживал год жизни в тюрьме. Но сейчас на карту была поставлена судьба Веды, и ради ее спасения я был готов на все.
За городом дорога резко пошла вилять, и начался крутой подъем. Холмы один за другим, как верблюжьи горбы, поднимали меня на вершину и опускали вниз. На одном из перевалов был перекресток, посреди которого стояла машина дорожной полиции и движение регулировал взмокший от пота или от дождя полицейский в плотном прорезиненном плаще.
Он остановил меня.
Кроме моей машины, никакого транспорта не было, но он все же не дал мне проехать. Возможно, таким образом он выражал свою власть, которую ему негде больше применить.
Он стоял в нескольких шагах от машины. Капельки пота выступили у меня на лице. Затаив дыхание, я неподвижно сидел в чужом «шевроле», пытаясь не обращать на копа внимание, но казалось, что мы с ним единственные люди на всей планете. Я чувствовал, что он косится в мою сторону. Наконец, он небрежно махнул рукой, и я дернулся с места.
Нет сомнения, что в Санта-Барбаре уже подняли на ноги всю полицию. Труп Луки давно уже в морге, а капитан пересчитывает зубы сержанту Джосу, который не успел это проделать со мной.
Машина скатилась с горы и тяжело пошла на подъем.
Именно в этот момент я почувствовал прикосновение к затылку холодного твердого предмета.
Внутри у меня все оборвалось. Это был револьвер.
Я замер, вцепившись бульдожьей хваткой в руль, и обреченно ждал выстрела.
– Поднимешься на холм и сверни направо, – приказал хриплый голос.
Конец всем историям
Револьвер был сильно прижат к моему затылку. Его держала твердая, уверенная рука. Я не сомневался, что в любую секунду может грянуть выстрел.
Машина поднялась на гору, и я свернул направо. Это была проселочная дорога, пролегающая между высокими кронами деревьев эвкалиптовой рощи.
– Остановись у указателя, – приказал голос.
Ярдах в пятидесяти стоял ржавый столб, на котором болтался выцветший щит с надписью: «Проезда нет – тупик!» Это можно было предвидеть. Дорога заросла травой, ею уже давно не пользовались. Я затормозил у указателя.
У меня не было сил сопротивляться и даже соображать. Я все истратил. Израсходовать весь их запас, чтобы оказаться здесь, возле этого указателя, который я должен был видеть еще из Санта-Барбары. Второе дыхание иссякло. Мой путь закончен, проезда нет – тупик!
Рука с револьвером ослабла. Я обернулся. Меня встретила зловещая улыбка Бэна Зрачок его «кольта» смотрел мне в лицо.
– Приехали, парень.
– Что дальше?
– Жди своей участи.
Я осмотрелся. Серое небо, лес в дымке тумана и тишина Из белой пелены возникла человеческая фигура.
Человек подошел к машине. Передняя дверца открылась, и в салон просунулась голова в шляпе.
– Как добрались? Благополучно? О'кей!
На лице Джерри застыла самодовольно-торжествующая улыбка. Он сел на сиденье и положил саквояж себе на колени. Секунду он разглядывал его, затем приоткрыл и тут же захлопнул.
– Все на месте.
Он перебросил деньги на заднее сиденье Бэну.
– Извини, Крис, но эту партию ты проиграл.
– Играть вслепую очень трудно, – прозвучал мой голос. – Очевидно, мне необходим окулист.
– Он многим нужен. Таков мир, в котором мы живем. Слепцы проигрывают. Прежде, чем мы простимся, я попробую выполнить обязанности окулиста, который так тебе необходим. Возможно, мне удастся открыть тебе глаза. Чтобы ты смог посмотреть на все со стороны.
Вся операция, так удачно нами проделанная, была задумана еще год назад, когда мы сидели с тобой в камере. Тогда мы были друзьями, Крис, потому что оба были нищими, – Джерри говорил тихо, монотонно, глядя куда-то вдаль через ветровое стекло. – Однажды тебя прихватила лихорадка. Ты не забыл, конечно, как две недели тебе пришлось висеть на волоске. Ты часто терял сознание, у тебя был жар. Я не отходил от тебя ни на минуту. Когда ты бредил, то все время говорил о каких-то деньгах. Вскрикивал: «Не отдам! Мои деньги», «Вы никогда их не найдете!», «Это мои, никому ни цента!» Я не обращал внимания, бред, он и есть бред. Что поделаешь, болен человек. Но все же стал прислушиваться. Уж слишком много ты говорил о тайнике, деньгах и что не отдашь их никому. Ты был очень убедителен! Когда ты выздоровел, я тебе ничего говорить не стал и ни о чем не спрашивал.
Однажды меня посетил в тюрьме Мекли. Ведь я до ареста работал на него. Он многим мне обязан. Я выгородил его и сел сам. Я знал, что он в долгу не останется, но это неважно. Я все рассказал ему в подробностях. Мекли задумался. Он опытный человек и никогда ничего не пропускает мимо ушей. К тому же у него отлично развито чутье. Он раскопал твое дело, цолго изучал его и понял, наконец, что ты хитрец. Деньги, безусловно, у тебя. В следующий свой приход он очень долго расспрашивал меня о тебе, о твоих привычках, твоих слабостях и так далее. За три года мы успели изучить друг друга. Я знал все твои слабости, и после совещания с Мекли мы решили устроить тебе капкан. Ты Ромео, Крис. Это самая тонкая твоя струна, и именно на ней следовало играть. Незадолго до нашего освобождения Мекли подобрал кандидатуру на роль Джульетты… Ею стала Кэрол Винтер, манекенщица из Фриско. Он нанял ее за пять тысяч долларов. В ее обязанности входило вскружить тебе голову и в течение нескольких дней, до встречи со мной, выяснить, где спрятан тайник. Конечно, о деньгах ей ничего не говорилось, а только о некоем тайнике, и все. Ее мало интересовало его содержимое, за пять тысяч она готова была выполнить все и даже сверх того. Но неожиданно обстоятельства изменились. Началось все хорошо. Ваше знакомство состоялось, ты клюнул на приманку. И вдруг неожиданность: ты не являешься на свидание, озадачив этим всех. Бэн, который неотступно следил за тобой, сообщил, что ты в этот вечер был в ресторане с другой женщиной. Мы поняли, что поторопились. Твой вкус не соответствует вкусу Мекли. Надо было дать тебе самому подобрать партнершу, а потом ее обработать. Кто твоя подруга, мы выяснили быстро. В тот день, когда ты ее искал, Веда была у нас – мы на время изъяли ее из обращения и соответствующим образом обработали. Но Бэн тогда допустил ошибку: он решил, что проще выбить у тебя признание силой, и устроил твое похищение без нашего ведома. К сожалению, силы были неравны. Бэн глуп. И, конечно, у него ничего не вышло. Вместо себя ты подсунул ему какого-то громилу. За это Бэну досталось от нас, но это неважно. Он только насторожил тебя. Зато Веда оказалась покладистой. Она даже с интересом взялась за роль, которая предназначалась для Кэрол. А гонорар в пять тысяч приделал ей крылья. Еще бы! Обычная торговка нижним бельем, у которой из рук вон плохо идут дела, не прочь переспать с симпатичным парнем. Ее бизнес давно хромает…
