— Я не знаю, — выдохнул раненый и быстро-быстро заговорил, будто что-то выталкивало из него слова быстрыми и сильными толчками. — Я этим не занимался. Этим занималась первая группа ПВД. Её курировал сам Гранд, меня в это не посвящали. Я узнал об этом случайно от Клайока, когда спросил, для чего понадобились штурмовые скафандры…
Алекс поднял руку, прерывая поток слов раненого:
— Сделай предположение, для чего это могло понадобиться.
— Для дестабилизации обстановки в его домене и в Доме Файрон в целом.
«Та-ак, это выглядит довольно логично. Но почему они просто тогда не обвинили меня в чём-нибудь и не казнили на фиг? Или посадили. У них же тут диктатура и абсолютизм… — Он возвёл глаза к потолку, вспоминая всё, что он выяснил о местном госустройстве из конспектов Таэр и бесед с маркизом Деграсто. Абсолютизм не вырисовывался. Да и для диктатуры прав у дворян было ну очень, очень много. — Допустим, что действовать против меня официально они просто не могли, политическая обстановка не позволяет. Но при чём тут мелатцы? Им ведь, по идее, тоже невыгодно, если введут прямое управление. Или нет? — О Доме Мелато Алекс знал удручающе мало. Какие у них могут быть интересы в этом деле, было совершенно непонятно. — И он ещё про какие-то ракеты говорил…»
— Какова роль Дома Мелато в операции?
— Мне это неизвестно. Я ничего не слышал о Доме Мелато в связи с операцией. Агенты и ячейки ПВД на их территорию не засылались. Возможно, руководитель операции знает больше.
— О! — довольно ухмыльнулся Алекс. — А кто руководитель операции?
— Я точно не знаю. Наверно, заместитель Шелдона, сайн-капитан Тарбел.
— Наверно?
— Операция деликатная, почти никаких документов, всё устно. Но вводил меня в суть дела именно он, оперативный план передавал тоже он. Координатором выступает тоже он. Отчитываюсь я перед ним. Наверно, есть кто-то выше в центре, но я не знаю.
— Кто ещё занимается этой операцией? Имперская безопасность и ПВД или кто-то ещё?
— Я… я знаю только о СБ и ПВД, даже среди СБ мало кто посвящён в сам факт проведения операции. Возможно, задействован ещё кто-то, мне неизвестно.
— Имперская разведка? — предположил Алекс, он вспомнил, что вместе со специалистами из СБ с ним беседовал и следователь трибунала, по совместительству офицер разведки.
— Нет, — мотнул головой эсбэшник, облегчённо вздохнув. — Разведка вообще не посвящена, слишком важно, император никогда не доверял этим чванливым… — Его тираду перебил нетерпеливый вопрос:
— Откуда ты это знаешь?
— Одна группа разведки слишком близко подобралась к ПВД. Мы узнали об этом. У нас есть информатор среди операторов моментальной связи в крепости. Мы перехватили их доклад, разведчиков пришлось устранить.
— Может быть, просто эти конкретные разведчики были не посвящены? — предположил Алекс. — Ведь даже среди СБ далеко не все в курсе.
— Тогда головное управление просто перекинуло бы их подальше от Талланы, чтобы они не создавали проблем. Но они работали очень предметно. Их не интересовало само ПВД, они хотели знать, кто именно за ними стоит. Это было очень опасно. Для всей операции. Всё могло сорваться.
— Почему? Ведь император мог просто приказать положить всё это под сукно, в смысле засекретить.
— Я не знаю. Так сказал капитан Тарбел. Он сказал, что если разведка узнает об этом, это подорвёт всё дело. Их надо устранить. Я не знаю, почему он так сказал.
— Предположи.
— Разведка, они всё равно флотские. Там много дворян. Информация расползётся, даже если её засекретить. Само требование засекретить уже подтвердит существование оперативного плана «Волна». Это неприемлемо политически.
— Оперативный план «Волна»… — тяжело вздохнул Алекс и, задумчиво барабаня пальцами по поручню кровати, заскользил рассеянным взглядом по палате.
— И что у вас по плану? — наконец спросил он.
— Завершение эвакуации выбранных ячеек ПВД с планеты. Консервация агентов на время взрывов, ожидание прибытия флота и высадки армии, легализация…
— Взрывы? — прервал его Алекс. — Что это за взрывы?
— Взрывы боевых частей ракет. Тип «Созвездие-БМ».
— И насколько сильно взрывается это «Созвездие»? И кто его будет взрывать и где?
— При одновременной детонации всех суббоеприпасов боевой части в атмосфере первого типа произойдёт взрыв, эквивалентный по мощности классу «Л-10». Взрывы будут осуществлены исполнителями из ПВД. Первый взрыв будет произведён возле «северной базы» армии на Таллане. Где будут производиться остальные взрывы, мне неизвестно, инструкции были на запечатанном блоке, я не знаю, что там.
— Предположи, — предложил он ему.
— Я не знаю. — Раненый явно занервничал, глаза его забегали, перебирая варианты, на лице появилось паническое выражение. — Я не могу ответить. Возможностей слишком много! — практически выкрикнул он.
— Так, спокойней, спокойней, не надо отвечать на тот вопрос.
Алекс оглядел палату в поисках стула, но безрезультатно — похоже, на посетителей тут не рассчитывали. Подтащив к койке с эсбэшником небольшую тумбочку, он уселся на неё и, ещё раз мысленно пожалев о том, что у него с собой нет диктофона, предложил раненому:
— Расскажи мне содержание оперативного плана, подробно…
И эсбэшник начал рассказывать. Очень быстро, явно торопясь. Выстреливая слова беспокойной скороговоркой. Казалось, что он стремится рассказать всё как можно быстрее, избавиться от этих вопросов, как от чего-то, причиняющего боль. Периодически он срывался на вовсе неразличимый речитатив, и Алексу приходилось его останавливать, начиная заново.
Спустя пятнадцать минут, когда он понял, что, похоже, узнал всё, что мог узнать, лежавший перед ним сайн имперской службы безопасности тяжело, с хрипом дышал, беспокойно бегая глазами по комнате в ожидании новых вопросов. Похоже, сыворотка продолжала действовать, и всё, что он мог, это только отвечать. Но спрашивать было нечего.
Алекс уже в принципе узнал всё, что хотел: он знал, что ПВДшники эвакуируются через шестую транзитную станцию и что сегодня по плану последний день эвакуации, так что стоило бы поспешить. Потому что скоро должно было начаться совсем уж жестокое веселье с подрывом бомб, высадкой сил прибывшего имперского флота и прочими событиями, в которых не хотелось принимать участия. О событиях, связанных с лордом Кассардом, этот человек ничего не знал, о том, что происходит за пределами Талланы, тоже. Оставалось понять, что с ним делать.
Он стоял, нависая над койкой, пытаясь понять, как поступить. На уровне сознания ему казалось, что самым разумным решением было бы застрелить эсбэшника. Просто на всякий случай. Но он очень быстро понял, что не сможет вот так вот застрелить раненого, который к тому же лично ему ничего не сделал. Да и к тому же выстрел и связанная с ним рана привела бы к срабатыванию биомониторов, а значит, и к совершенно ненужным проблемам с местным персоналом и, возможно, с повстанцами.
