— Слабак, — бросила она через плечо. Он побледнел. Она усмехнулась.
— Я всего лишь пошутила, Кип. А теперь — в кроватку, — добродушно посоветовала она. — И если я услышу, что ты хотя бы слово скажешь об Анжеле, если ты неуважительно упомянешь ее имя, то… я бы этого не советовала делать.
Он не ответил, подбежал к кровати, забрался под одеяло и сердито смотрел из-под него, как нашкодивший мальчишка, каким он и был.
— Хороший мальчик.
Летти открыла окно, вглядываясь в пелену дождя. Ливень немного утих, но она не видела ничего дальше двадцати футов. Деревья казались расплывчатыми силуэтами. Летти посмотрела вниз. Стена под ней терялась в темноте.
Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Однажды она работала на канате, не так ли? В чем разница между двадцатью фугами лестницы из плюща и дюймовой толщины канатом в тридцати футах от земли?
В страховочной сетке, вот в чем.
У Летти не было сетки, и она не хотела, чтобы ее увидели слуги Химплерампов. Не давая себе времени передумать, молодая женщина перешагнула через подоконник и, увидев, что у Кипа хватило ума остаться в постели, начала осторожно спускаться. Она нащупывала ногой место, куда поставить ногу, и, найдя, уперлась в ветку, но башмачки намокли и стали скользкими, и нога соскользнула. С полминуты Летти висела на руках в двадцати футах от земли, мокрые юбки тянули ее вниз, а дождь ударял в лицо.
Она подумала, не позвать ли на помощь Кипа, но отказалась от этой мысли. Он наверняка оторвет ее пальцы от подоконника.
Падать она не собиралась. Она не могла позволить себе упасть. Она должна была увидеться с Эллиотом. Она пошарила среди листьев, нащупала подходящую опору и осторожно проверила надежность ветви. Ветвь выдержала.
Дождь мешал, но она медленно спускалась по увитой плющом стене. Наконец взглянула вниз и увидела прямо под собой землю. Летти отпустила руки, упав со стены, ударилась о землю, затем поднялась на колени.
Ей не было больно. Она ничего себе не повредила. Она была жива. Анжела была жива. И письмо лежало у Летти под накидкой. Теперь ей требовалась только лошадь, чтобы уехать.
Летти подняла лицо к небу и улыбнулась от радости и острого головокружительного ощущения победы. И увидела перед собой разгневанное лицо Эллиота Марча.
Глава 24
В любовной сцене нет места для любви.
— Надеюсь, вам, черт возьми, это доставляет удовольствие, — сквозь зубы проворчал Эллиот. Если прежде он сердился, то теперь просто пылал гневом. В темноте его глаза казались светлыми и злыми.
Летти промолчала. Она не успела сообразить, что он собирается сделать, а Эллиот, схватив ее за плечи, грубо поставил на ноги, его пальцы впились ей в руки.
— Господи, когда я увидел, как вы висите на этой стене… — Он не договорил.
— Анжела? — перебила его она. — С ней все в порядке?
— С ней все будет хорошо. — Эллиот сжал зубы и, повернувшись, потащил ее за собой. Он сильно хромал. Они подошли к тому месту, где Летти привязала свою лошадь. Черный жеребец Эллиота стоял рядом с ней.
Не говоря ни слова, он поднял Летти и посадил в седло, затем сел на своего коня.
— Вы поедете ко мне домой?
Она кивнула. И под проливным дождем они направились к его дому. Слезая с седла, он подвернул ногу и выругался. Летти тут же соскользнула на землю и бросилась к нему, но, встретив гневный взгляд, не решилась предложить свою помощь.
Он взял поводья обеих лошадей и, хромая, решительно направился к конюшне. Не оглядываясь, сказал:
— Дверь открыта. Входите.
Она с тревожным предчувствием вступила в дом. Дом Эллиота.
В центре четырехэтажного здания, сложенного из красного кирпича, находился холл и красивая лестница. За ней виднелся коридор, соединяющий холл с дальней частью дома. По обе стороны вестибюля, в котором стояла Летти, был ряд расположенных напротив друг друга дверей. Одна из них, слева от нее, была приоткрыта.
Летти заглянула внутрь. Эта комната явно принадлежала женщине. Чехлы из яркого с красно-белыми цветами ситца покрывали пару диванов и скамеечку для ног. На изящных резных столиках под стеклянными колпаками стояли фарфоровые фигурки и были наколоты яркие бабочки. Над камином висел портрет черноволосой женщины с двумя кудрявыми мальчиками. Старший казался сдержанным и задумчивым, а младший выглядел веселым и любознательным.
За спиной Летти открылась входная дверь, и она отскочила в сторону. Вошел Эллиот, отряхиваясь как большой спаниель, махая руками и тряся головой. Он стянул сюртук и бросил его на перила лестницы.
— Час назад Бантинги прислали сюда верхового, — сказал он. — Слава Богу, у кого-то хватило ума.
Он промок насквозь, белая рубашка и жилет облепили его руки и грудь. Сквозь ткань Летти видела, как напрягаются его мускулы. Она, покраснев, отвела глаза.
— Простите. Что вы сказали?
— Мост Бантингов затопило, и слишком опасно пускать по нему кареты. Гости останутся у них до утра. — Он мрачно посмотрел на Летти. — Анжела пришла в себя сразу же, как только мы приехали. Да не смотрите на меня так, я говорю серьезно. Я достаточно повидал ран. Она скоро поправится. Обещаю.
Летти кивнула. Если Эллиот обещал, что Анжела поправится, то так и будет. Эллиот никогда не скрывал правду. Не то что некоторые.
— Как вы узнали, куда я поехала? — поинтересовалась она. Ей не пришло в голову спросить его для начала, как он узнал, что они с Анжелой были у «ведьмина дерева». Просто они нуждались в его помощи, и он появился.
— Как только я привез Анжелу и поручил ее заботам моей экономки, то понял, что вы не поехали следом. — Эллиот осуждающе посмотрел на нее. — Я вернулся к «ведьми-ну дереву», но вас там не было, и я поехал в Холлиз. Там вас тоже не оказалось, но я узнал от Кэбота многое, что мне совсем не понравилось. Я не решался верить возникшим у меня подозрениям, но другого пути не было, так что пришлось ехать к дому Химплерампов. Каково же было мое изумление, когда я увидел вас спускающейся по стене. Хотя, если подумать, мне не следовало удивляться. Вы уже однажды проявляли некоторый интерес к плющу, — закончил он, снова сжав зубы.
Летти сглотнула слюну. У него был очень, очень рассерженный вид.
— Я… я должна была достать кое-что, что… что… — начала заикаться она.
— Анжела рассказала мне о письме, — сказал он.
Конечно! Все полагались на сэра Эллиота Марча. Все доверяли ему секреты, рассказывали о прошлых проступках, страхах и своих маленьких преступлениях. Все, кроме нее. Но ведь ничьи преступления не были такими ужасными, как ее.
— Она рассказала мне о требованиях Кипа и объяснила, зачем поехала туда. Может бдеть, нас спасла гроза. Нам повезло.
