Неожиданный громкий хлопок под машиной прервал мечтания Энни. Руль дернулся у нее в руках, и машину понесло на деревья в том месте, где они подступали к самому изгибу дороги. Запаниковав, она надавила на тормоз, и «вольво», пойдя юзом, резко остановился наполовину на дороге, наполовину на заросшей травой обочине.
Энни дрожащей рукой повернула ключ зажигания. Двигатель замолчал. В лесу повисла тишина.
Наконец, когда снова смогла дышать, когда замедлилась пульсация крови на шее и в висках, Энни вылезла из машины. Переднее колесо со стороны, где сидела Вайолет, было спущено и измято: оно словно наполовину влипло в дорожное покрытие. Энни почувствовала, как по телу прошла волна испуга. Что делают со спущенным колесом? Она предположила, что его придется поменять. Но как? И где хранится запаска? И вообще имеется ли она? А инструменты?
Энни посмотрела на дорогу, которая изгибалась вправо, а потом назад, туда, откуда приехала. Никого. Ни машин, ни людей. Она одна.
Что делать? Энни прислонилась к машине, слушая, как по мере остывания металла пощелкивает и тикает двигатель. Ничего подобного с ней еще не случалось. Так близко от цели, от убежища, где нашли приют все ее подруги, и при этом так далеко. Так далеко.
В глубине души Энни понимала: можно пойти поискать помощь, но не могла вспомнить, проезжала ли какие-нибудь дома на протяжении нескольких миль, а как далеко впереди находится очередная деревушка, она понятия не имела. Она старая и уставшая женщина: она едва ли сможет пройти без отдыха несколько сотен ярдов. Другая возможность — кого-нибудь тормознуть, хотя на это может уйти все утро. И потом, отправится ли она за помощью, станет ли ждать ее на месте, люди, которые будут ей помогать, обязательно увидят сидящую на пассажирском сиденье Вайолет. Они спросят, всели с ней в порядке. Может, предложат ей глоток воды. И рано или поздно поймут, что старуха мертва.
А потом все начнет раскручиваться. Каждая старательно запутанная ниточка жизни Энни.
Как бы она ни поступила, сначала придется избавиться от тела Вайолет. Энни минуту раздумывала, сможет ли сама перетащить труп в багажник. Но эту идею она отвергла. Запасное колесо, вероятно, в багажнике. А если и не колесо, то какие-нибудь инструменты или что-то еще, что может понадобиться. Нет, багажник — это слишком рискованно. Ей придется каким-то образом перенести труп в заросли и, видимо, спрятать в папоротнике, а потом вернуться за ним. И притом постараться не выглядеть так, словно тащилась через колючие заросли живой ограды.
Энни мысленно кивнула. Спрятать тело, тормознуть кого-нибудь, попросить помочь сменить колесо, а потом, когда помощник уедет, вернуть тело и продолжить путь. Вот такой был план.
Она отошла от машины, обогнула ее. Тот факт, что открыта пассажирская дверца, осмысливался ею добрых несколько секунд, прежде чем она сообразила, что это означает. Потом обратила внимание на то, что пассажирское сиденье пусто.
Труп Вайолет исчез. Вайолет пропала.
Энни стала лихорадочно озираться. Вокруг по-прежнему никого не было. Несколько долгих минут она была уверена, что оставила тело Вайолет в доме, и в течение нескольких часов почему-то воображала, что оно находится рядом с ней в машине; потом она была убеждена, что кто-то пришел и забрал тело, пока она отвлеклась. Потребовалось время, пока до нее дошло: ее пирожное не удалось. Вайолет, когда Энни размещала ее в машине, была по-прежнему жива, хоть и находилась в состоянии, настолько похожем на кому, что Энни сочла ее мертвой. Старая дрянь каким-то образом пришла в сознание и скрылась.
Она поняла, что с ней произошло, или действовала интуитивно, отправившись куда-то — все равно куда, лишь бы подальше от «вольво»?
Какая разница. Придется опять найти ее. Найти и убить наверняка. И что бы ни случилось, она больше не станет пользоваться луговым шафраном.
Едва заметная полоска примятой травы уводила от машины в сырую чащу леса. Энни посмотрела на дорогу — в одну сторону, в другую… Дорога была пуста. Она кинулась догонять Вайолет.
Земля в лесу была покрыта ветками и низкорослым кустарником, который Энни не могла узнать. Попадавшиеся временами поваленные деревья создавали препятствия, которые ей приходилось обходить, однако сломанные цветы и потревоженная почва подсказывали, где плелась Вайолет. Маслянистый свет косо падал сквозь вершины деревьев, повсюду висела мертвая тишина. Энни слышала собственные шаги, чавкающие в опавшей листве. Звук был такой, словно она пробирается по глубокому снегу. Ей бил в нос густой пьянящий запах прелого дерева и листьев — самый старый и богатый аромат на земле. Время от времени мимо нее, жужжа, пролетали насекомые, а внезапный шорох в зарослях указывал место, где какой-нибудь зверек убегал, заслышав звук ее шагов.
Однако мелкие зверьки ее не интересовали. Ее добыча значительно крупнее.
Энни остановилась на небольшой поляне и прислушалась. Где-то на другой стороне она услышала треск сучьев, словно что-то тащилось напропалую через заросли кустарника.
Дыхание уже с трудом вырывалось из горла, в ногах ощущалась слабость, но она продолжала идти. Низкие ветви хлестали ее по лицу, а корни отчаянно цеплялись ей за ноги, стараясь заставить споткнуться. Она часто хваталась за стволы деревьев, чтобы удержаться на ногах, но шершавая кора жгла ладони.
В прогале между деревьев она заметила мельтешение искусственного цвета — он был слишком ярким среди естественных оттенков зелени леса. Ярко-красный: цвет кардигана, в котором была Вайолет, когда умерла. И когда снова ожила. Энни замедлила шаги, чтобы, не торопясь и прикрываясь большим кустом, приблизиться.
Вайолет стояла на четвереньках у громадного дуба. Изо рта у нее свисала нитка слюны. Она тяжело дышала: это был хриплый, почти механический звук. Кожа на руках и коленях была в грязи и крови от многочисленных царапин, которые она получила во время бегства. Однако вот она; у нее нет сил, нет времени и нет выбора.
Энни присела и подняла с земли сук. Она взвесила его в руке: сук был словно специально обработан, он походил на ломик или монтировку. Прямо для ее руки. И ей подумалось: зачем возвращаться к ядам, когда физическое насилие может быть не менее притягательным?
А потом она представила тот стол в столовой и молчаливые лица вокруг него.
Вайолет потянулась рукой к дубу, оперлась на него, чтобы встать. Испугавшись, что она снова может убежать, Энни вышла из-за куста.
Видимо, Вайолет услышала ее, так как она повернула голову и устремила на нее безумный взгляд. Ее рот был дико оскален.
Энни сделала еще один шаг и опустила сук вниз, готовая им воспользоваться.
— Почему?.. — одними губами проговорила Вайолет, ее глаза словно теряли и снова находили фокус. — Почему ты это делала?
— Потому что могла, — ответила Энни. — Потому что я делала это раньше и буду делать снова. Потому что это то, чего я хочу. А главное, потому что я устала от твоих постоянных жалоб, вечных насмешек над соседями, старыми подругами и надо мной.
