Книга Зеленые холмы Африки - Эрнест Хемингуэй

Не помню, ложился ли я в ту ночь, припоминаюлишь, что сидел у костра в сером предрассветном сумраке с кружкой горячего чаяв руке, а мой завтрак на вертеле имел не очень-то привлекательный вид и былвесь покрыт золой. Рядом стоял Римлянин и ораторствовал, указывая в ту сторону,где занималась заря, и, помнится, я подумал; неужели этот болтун проговорил всюночь?

Шкуры, снятые с голов куну, были разложены наземле и густо посыпаны солью, а черепа с рогами прислонены к бревенчатой стенехижины. М`Кола уже свертывал шкуры. Камау принес мне консервы, и я велелоткрыть банку с компотом. Ночной холод еще не рассеялся, и я быстро поелконсервированных фруктов со сладким прохладным соком, выпил еще кружку чая,пошел в палатку, оделся и переобулся.

Все были готовы в путь. Римлянин сказал, чтомы вернемся к полудню.

Вести нас должен был брат Римлянина. Насколькоя понял, Римлянин решил выследить одно стадо черных антилоп, а отыскать второепредоставил нам. Мы выступили. Впереди шел брат Римлянина в «тоге» и с копьем,за ним – я со спрингфилдом на ремне и цейсовским биноклем в кармане, а за нами– М`Кола с биноклем Старика через одно плечо и флягой через другое, сохотничьим ножом, точильным камнем, запасной коробкой патронов и плиткамишоколада в карманах и с ружьем за спиной, Дед с фотоаппаратом, Гаррик с кинокамеройи вандеробо-масай с копьем, луком и стрелами.

Когда мы, простясь с Римлянином, вышли заколючую изгородь, в просвете между холмами показалось солнце и озарило поле,хижины и голубые холмы. День обещал быть погожим и безоблачным.

Проводник повел нас через густую чащу, вкоторой одежда мгновенно намокла, потом по редколесью, потом – по крутомуподъему, пока мы не очутились на вершине холма, который высился у края тогополя, где мы стали лагерем. Отсюда наш путь лежал по удобной ровной тропе черездругие холмы, еще не освещенные солнцем. Немного сонный, я наслаждалсяпрохладой раннего утра и шагал машинально, однако меня начинала беспокоитьмысль, что нас слишком много и мы неизбежно спугнем дичь, хотя каждый делаетвсе, чтобы двигаться без шума. Вдруг на тропе показались двое людей, шедших намнавстречу.

Впереди шел рослый, красивый мужчина, лицомпохожий на нашего Римлянина, но с менее благородной внешностью, в «тоге», слуком и колчаном, а за ним – его жена, очень миловидная, скромная, женственная,одетая в коричневую дубленую шкуру, с ожерельем из медных колец на шее и сомножеством таких же проволочных колец на руках и лодыжках. Мы остановились,сказали «джамбо», и наш проводник заговорил со своим соплеменником, у которогобыл деловой вид человека, спешащего на службу.

Пока они обменивались быстрыми вопросами иответами, я разглядывал юную женщину, видимо недавно вышедшую замуж: она стоялавполоборота ко мне, так что видны были ее красивые удлиненные груди и стройныешоколадные ноги; вдруг муж что-то резко сказал ей, потом добавил еще несколькослов тихим, но повелительным тоном, и тогда она обошла нас, потупив глаза, изашагала по тропинке, по которой мы пришли, а мы все смотрели ей вслед. Японял, что муж ее намерен присоединиться к нам. Он этим утром видел черныхантилоп и теперь с некоторым недоверием, явно недовольный тем, что пришлосьоставить без присмотра красавицу жену, которую мы только что пожирали глазами,повел нас вправо по другой торной и ровной тропе через лес. Вокруг всенапоминало мне осенний американский пейзаж, и я невольно ожидал, что вот-вот унас из-под ног вспорхнет куропатка и, хлопая крыльями, улетит на соседний холмили камнем упадет в долину.

Мы действительно спугнули стаю перепелок; яследил за ними взглядом и думал о том, что природа во всем мире – та же природаи все охотники одинаковы. Скоро мы заметили у самой тропы свежий след куду, аподальше, в пробуждавшемся от сна лесу, где не было подлеска и где первыесолнечные лучи уже проникали сквозь кроны деревьев, мы набрели на слоновьиследы, огромные, в целый обхват, а глубиной они были не менее фута. Охотниквсегда воспринимает это как какое-то чудо; здесь после дождя, очевидно, прошелслон, судя по размерам – самец. Глядя на след, тянувшийся через живописный лес,я подумал о мамонтах, когда-то давно живших на земле, – среди холмовюжного Иллинойса они оставляли такие же следы. Но Америка – древняя страна, исамая крупная дичь там уже перевелась.

Некоторое время мы двигались по живописномуплато, потом оно кончилось, а за ним лежала долина и большой открытый луг, вдальнем конце поросший лесом, еще дальше – кольцо холмов, а от него влевотянулась другая долина. Мы остановились на холме, у лесной опушки, оглядываяближнюю долину, которая у холмов образовала обрывистую, поросшую травойвпадину. Слева от нас высились крутые, лесистые холмы с известняковымиобнажениями, они тянулись до самого начала долины, откуда шла другая цепьхолмов. Справа под нами местность была неровная, с множеством бугров и полян, адальше начинался лесистый отлог, тянувшийся до голубых холмов, тех самых,которые мы видели на западе, за хижинами, где жил наш Римлянин со своимисородичами. Я сообразил, что лагерь внизу, прямо под нами, и лесом до негооколо пяти миль в северо-западном направлении.

Муж красавицы разговаривал с братом Римлянина,объясняя жестами, что он видел на лугу пасущихся черных антилоп и они ушли либовверх, либо вниз по долине. Мы расположились под прикрытием деревьев и послаливандеробо-масая в долину поискать следов. Он вернулся и сообщил, что под нами,вниз по долине и к западу, следов нет, после чего стало ясно, что животные ушливверх по долине.

Теперь нам предстояло, приноравливаясь кместности, выследить стадо и незаметно подобраться к нему на выстрел. Надхолмами вставало солнце, слепившее нам глаза, тогда как долина тонула в густойтени. Я велел всем оставаться на месте, взял с собой только М`Кола и мужакрасавицы, и мы, прячась за деревьями, поднялись повыше, откуда можно былоосмотреть в бинокль местность за поворотом.