— Сукин кот, — сказал мужчина.
— Есть предложение, — вступил в разговор Акира. — Нам бы хотелось, чтобы ты хорошо выспался, а утром позвонил.
— Вы не собираетесь меня убивать?
— Такая возможность всегда остается. — Глаза Акиры выражали вселенскую печаль. — Будешь с нами сотрудничать, и не придется тебе так рано уходить к своим предкам.
— Предкам? Что это, японские шуточки?
— Можешь называть их как угодно. Да. — Губы Акиры сложились в тонкую, ледяную улыбку. — Японские шуточки.
— А кому и зачем звонить?
— В семь часов утра паром пристанет в Игуменице. После того, как он отплывет на Корфу, позвонишь своим начальничкам и скажешь, что тебя с приятелем засекли. Скажешь, что мы запаниковали, и сошли с парома в Игуменице. Поехали на восток, в глубь материка, к Иоаннине, по девятнадцатому шоссе.
— А все мы, конечно, останемся на пароме и поедем дальше, на Корфу? — спросил мужчина.
— Точно. Подкрепление, которое должно взойти на борт парома на Корфу, таким образом будет отозвано.
Мужчина стал подозрительно выспрашивать:
— А что дальше? Что будет, когда мы доберемся до Корфу? Поплывем в Италию?
— Наши дальнейшие планы тебя не касаются.
— Я хотел спросить, со мной-то что будет? Зачем мне звонить? Моего напарника вы уже убрали. Почему бы и от меня не избавиться?
— Даем слово, что не причиним тебе никакого вреда, — сказал Акира.
Человек рассмеялся.
— Слово? Слушайте, не смешите. Слова — штука дешевая. Как только мавр сделает свое дело, он сможет преспокойно помереть. Вы же не позволите мне выжить, чтобы рассказать Пападрополису о том, куда вы по-настоящему отправились.
Глаза Акиры сверкнули.
— Мое слово не означает, как ты выразился, дешевизны.
Мужчина повернул голову в его сторону. Потом посмотрел на Сэвэджа.
— Послушай, мы с тобой оба американцы. Это хоть что-то должно значить, а? Неужели, черт, ты не соображаешь, что мне грозит?
Сэвэдж присел рядом с ним.
— Ну, разумеется, понимаю. С одной стороны, ты беспокоишься, что мы будем обязаны тебя убрать, чтобы не волноваться насчет будущего. С другой — что Пападрополис сдерет с тебя шкуру, если узнает, что ты помог нам скрыться. Ему наплевать на твое практичное поведение, когда ты спасаешь жизнь. С его точки зрения ты — предатель. И он тебя накажет. Страшно. Поэтому у тебя возникает комплекс проблем. Согласен. Но вопрос состоит лишь в том, что ты предпочтешь: немедленную смерть или ее отсрочку?
— И можешь не сомневаться, если откажешься нам помочь — через секунду окажешься в компании своего бывшего приятеля, — пообещал Акира. — А у нас, чтобы уйти из ловушки, и другие пути имеются.
— Тогда, ради всего святого, используйте их.
— Но что нам тогда с тобой-то делать? — задумчиво спросил Сэвэдж. — Сейчас наша забота не Пападрополис. А ты. Как с тобой-то поступить?
Человек испуганно стрельнул глазками сначала в сторону Акиры, затем снова взглянул на Сэвэджа и наконец посмотрел на Рэйчел.
— Миссис Пападрополис, не позволяйте им…
— Ненавижу это имя, — оборвала его женщина. — Не называйте меня так. Я никогда не принимала его. И не хочу его снова слышать. Моей последней фамилией была фамилия Стоун.
— Мисс Стоун, не позволяйте им меня убивать. Я видел, как вы побледнели, когда услышали, что этот человек, — он кивнул в сторону Сэвэджа, — убил моего напарника. И вы почувствуете себя в тысячу раз хуже, если позволите ему меня прикончить. Я ведь вот, рядом с вами. Вы со мной разговариваете. Зовут меня Пол Фэррис. Мне тридцать четыре года. Я дипломированный телохранитель, а не убийца. У меня жена и дочурка. Живем мы в Швейцарии. Если вы позволите этим людям меня убить — даже не видя этого своими глазами — вы все равно будете раскаиваться в этом до конца своей жизни.
Рэйчел нахмурилась.
— Неплохо, — сказал Сэвэдж, — но перед тем, как тебя разбудить, мы покопались в твоих карманах. И проверили твои документы. Зовут тебя не Пол Фэррис. А Хэролд Траск. Ты не соврал лишь насчет возраста. Рэйчел, не стоит ему сочувствовать.
— Неужели вы думаете, что во время работы я таскаю с собой настоящее удостоверение личности? — спросил мужчина. — Те, за кем мне приходится наблюдать, очень мстительны, и если они докопаются до того, кто за ними следит, они, чтобы сравнять счеты, достанут моих жену и ребенка. Я уверен на сто процентов в том, что вы оба тоже не носите с собой настоящих удостоверений.
— Убедительно, — сказал Акира. — Но не по делу. Ты ведь так и не захотел нам помочь. Даже если Рэйчел нам прикажет тебя не убивать — это не будет иметь решающего значения. Ведь ее жизнь вне опасности. Если Пападрополис… или она сама решит к нему вернуться…
— Никогда! — заявила Рэйчел. — Я к нему ни за что не вернусь!
— …муж, конечно, ее изобьет и не сомневаюсь, что очень жестоко — но ведь не убьет. А вот нас — если узнает, о том, кто мы и где — обязательно. Если поймает. Так что заставить тебя замолчать — это всего лишь мера самозащиты.
— Соображай, — сказал Сэвэдж. — Будешь помогать?
— То есть буду ли звонить начальству? А вы меня потом отпустите?
— Мы уже пообещали.
Человек колебался.
— Будем считать, что вы меня заставили.
— Какой умница, — подивился Акира. В глазах мужчины замелькали цифры. — Но даже так…
— Меня это начинает утомлять.
— Мне необходим дополнительный стимул.
— Деньги? Не стоит так сильно испытывать судьбу, — предупредил его Сэвэдж. В разговор вступила Рэйчел.
— Заплатите ему.
Сэвэдж, нахмурившись, повернулся к ней.
— Ведь он рискует, — продолжила женщина. — Мой муж будет в ярости, узнав, что этот человек ему солгал.
— Все верно, мисс Стоун. Мне необходимо будет забрать жену с дочкой и на время исчезнуть. А это дело недешевое.
— Это в том случае, если жена и дочь у тебя действительно имеются, — прервал его тираду Сэвэдж. — И сколько же ты хочешь?
— Четверть миллиона.
— Что за бред.
— Ну, хорошо, давайте остановимся на двухстах тысячах.
— Будем считать, что я подобрел, настолько, чтобы предложить тебе пятьдесят тысяч.
— Но откуда мне знать, что они у вас имеются?
Сэвэдж с отвращением покачал головой.
— У тебя, что, есть выбор?
Мужчина побледнел.
— Не зли меня, — продолжил Сэвэдж.
— Хорошо, — мужчина сглотнул. — Договорились. Только вот еще одно.
