— Зачем ему это было нужно? — Злобин решил не прятать удивления.
— Тантра, — ответила Юлия. — Считается, что в качестве партнерши следует выбирать женщин из низкого сословия, ведущих маргинальный образ жизни. В них бурлит энергия Шакти в отличие от тех, кто настроен на дом и семью. Рожавших желательно вовсе не использовать.
— И вы ни разу не рожали? — задал вопрос Злобин, решив, что под первую часть требований Юлия подходила полностью.
— Это было исключено. — В ее голосе не прозвучало ни грусти, ни сожаления. — Более того, это было непреложным условием работы у Владлена Кузьмина.
Она крепкими зубами откусила тостик. Злобину пришлось подождать, пока прожует. Но нового вопроса задавать не пришлось, Юлия продолжила сама:
— Что же касается удочерения, то и этому есть объяснение. — Она алым язычком слизнула крошку с губы. — Владлен Кузьмич шел, как говорят, «путем левой руки». Адепты этого учения стремятся нарушать все существующие табу.
— Сожительство с дочерью тоже сюда входит?
— Угу, — кивнула Юлия. — Что вы так смотрите? Думаете, было бы лучше, если бы он спал с родной дочерью?
— А мог бы?
— Конечно, — не задумываясь ответила Юлия.
«Есть Бог, если из окна такого гада выкинул», — подумал Злобин, наклонив голову, чтобы спрятать глаза, в которых полыхал огонь.
— Вас интересует, как я к этому отношусь? — спросила Юлия.
— Как тантра велит, так и относитесь, — не сдержав раздражения, пробурчал Злобин.
— О, тантра ничего не отнимает, она только дает. — Юлия безмятежно улыбнулась. — Не верите? Например, я знаю, что сейчас прозвенит звонок.
В прихожей раздался мелодичный зуммер.
Злобин насторожился.
— Это ваш мобильный, наверное. Мой телефон звенит, а мобильный поет «Естердей». — Юлия проворно вскочила. — Сейчас принесу.
— Я сам. — Злобин приподнялся.
Но она уже выбежала из кухни. Через секунду вернулась, неся пиджак Злобина. В нем все еще настойчиво пиликал телефончик. «Не стала смотреть на определитель номера. Ну просто сама вежливость», — подумал Злобин, доставая мобильный.
На определителе горел номер Барышникова.
— Да, слушаю!
Юлия вышла, плотно закрыв за собой дверь.
— С добрым утром, дружище! — раздался бодрый голос Барышникова. — Не разбудил?
— Уже на работу еду, — бодро соврал Злобин. Прикинул, что от дома Мещерякова до прокуратуры не больше десяти минут на машине. — Минут через пятнадцать буду на проспекте.
— Не торопись в контору, Ильич. Позавтракаем в забегаловке у метро. Новости есть.
— Какие? — Никаких, кроме отвратительных, Злобин не ждал.
— Не по телефону… Но ты учти, с тебя ведро рома, — бодро грохотал в трубке голос Барышникова. — Намек понял?
Злобин помял висок. С трудом сообразил, что Барышников таким образом шифрует удачный заход в квартиру Шевцова.
— Не понял. Получилось, что ли?
— Не то слово! — рассмеялся Барышников. — Если б не верил в твою честность, подумал бы, что ты сам подбросил. Ладно, до встречи!
— Стой! — Злобин спохватился, посмотрев на стакан, оставленный на столе. — Дуй на Шереметевскую, к дому терпилы. Оформим опознание, как положено.
— Ильич, если тебе понятые верные нужны, то у меня полная записная паспортных данных. Проставим в протокол, комар носу не подточит, — забасил Барышников.
— Миша, срочно… — У Злобина чуть не слетело с языка «сюда», едва успел проглотить. — Срочно в адрес! — поправился он.
— Есть, товарищ генерал! — без особого энтузиазма отозвался Барышников. Злобин отключил связь.
— Можно? — Юлия приоткрыла дверь.
— Конечно. — Злобин встал. — Мне пора. Юлия успела переодеться. Белый махровый халат сменила на вчерашний костюмчик.
— Вас подбросить? — спросила она. — Я только накрашусь, и можем ехать.
Злобин машинально отметил, что нужды наносить макияж нет. На гладком лице цвета старой слоновой кости отчетливо выделялись сочные губы. А глаза… В них лучше не смотреть.
— Юлия, я жду вас внизу. Сейчас приедет мой сотрудник. Нужно кое-что опознать. Варавина послушно кивнула.
— Андрей Ильич, вы только не…
— Не надо, Юлия, — оборвал ее Злобин. — Все это было наваждением и сном.
Спускаясь в лифте, он разглядывал себя в мутном, заплеванном зеркале. Машинально потер подбородок. Отдернул руку. Щетины на подбородке не было. Всегда, всегда, стоило не побриться с утра, ладонь терлась о щетину как о наждачную бумагу. А тут — ровно и гладко, словно чисто выбрился. «Чур меня!» — суеверно прошептал Злобин.
Злобин задрал голову, посмотрел на окна квартиры Юлии.
«Прекрасно виден вход в подъезд и место, где Самсонов парковал свою машину, — мысленно прикинул он. — Она была дома в час смерти Мещерякова. Его квартира выходит окнами на другую сторону. Само собой, как падал, видеть не могла. А Самсонова с Шевцовым? Не видела или сознательно молчит?»
Он вспомнил, что Юлия по-своему понимает «видеть». И чертыхнулся. Такие видения ни один здравомыслящий следователь в расчет не примет. И он не собирается. Мало ли что померещится от нервного перевозбуждения? А вот факты неоспоримые — штука серьезная.
Как раз в это время во двор ворвался блеклого вида «жигуленок». Злобин облегченно вздохнул. Чертовщина кончилась, началась грубая, но понятная реальность.
Барышников вылез из салона, приветственно помахал папкой. Лицо его, немного помятое и бледное, светилось неподдельной радостью.
— Именинник ты сегодня, Ильич! — приветствовал он Злобина.
Злобин в ответ выдавил кислую улыбку.
— Что, не с той ноги встал? — Барышников е тревогой заглянул ему в глаза.
— Типа того, — ответил Злобин.
— А я вообще не спал! — Барышников похлопал ладонью по папке. — Задал ты мне работенку, Ильич. Со времен комитетской молодости так не пахал. Думаешь, легко в чужую квартиру влезть и не засыпаться? Ага! Там этот отморозок столько контролек понаставил, ты бы видел. А соседи у него… Это не соседи, а совет ветеранов КГБ. В маразме, а бдительность не утратили.
— Чисто сработал? — оборвал его Злобин.
— Нагло, но чисто. Гарантирую. — Барышников перешел на деловой тон. — Шевцова пасли всю ночь, попутно готовясь к операции. Рассчитывали проникнуть в квартиру, когда он на работу уедет. Проблема была, он собаку держит, живодер, а не собака. Без опытного кинолога соваться было бесполезно. Ну и соседей не мешало разбросать по ДЭЗам, паспортным столам и собесам, чтобы под ногами не путались. А часов в семь Шевцов выскочил пробежаться и пса своего прихватил. Я и рискнул.
