об этом сказать?
— Я хотел оставить письмо. Если Лера захочет, пусть прочитает его.
* * *
Андрей сидел у ее кровати третий день.
Тамара Владимировна твердила, что все показатели в норме и угроза жизни миновала. Но Лера почему-то до сих пор не приходила в себя.
Радовало то, что трубок вокруг нее стало меньше.
Андрей задумчиво перебирал ее холодные пальцы, невесомо прикасаясь губами к ним.
— Шумов, иди покури и проветрись. Я посижу с ней.
— Не хочу. — буркнул Андрей.
— Иди, нельзя же сидеть безвылазно у ее койки.
— Не хочу.
— Андрей, ну нельзя же так!
— Вдруг она придет в себя, а меня не будет рядом?
— Когда она придёт в себя, ей все равно потребуется осмотр. Посмотри на себя, ты уже на кощея похож! И оброс, как Бармалей.
— И что? Ничего без неё не хочу, понимаешь? Ни есть, ни спать.
— Та-а-ак! Поднимай свой упругий зад, дружочек, и сходи подыши.
— Ладно.
Наскоро выкурив две сигареты, Шумов решил взбодриться двойной порцией кофе из кафетерия на первом этаже. И не успев сделать первый глоток, услышал, как по громкоговорителю разнесся механический голос.
Доктор Беляева, вас срочно вызывают в тринадцатый бокс.
Беляева…Это же врач Леры!
* * *
Лера с трудом разлепила глаза. Всё тело ломило, во рту было так сухо, словно там образовалась пустыня. Голова нещадно гудела, а в висках стучало, будто кто-то отбивал маленькими молоточками неизвестный ей ритм.
Безумно хотелось пить. Тело ныло.
Перед лицом возникла размытая фигура. Но у неё не получилось сфокусировать взгляд. Веки налились тяжелым свинцом.
Лера прикрыла глаза и снова попыталась открыть, но ослабленный организм решил иначе, толкая её в беспокойный сон.
Она не могла точно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как она впервые открыла глаза. Во второй раз она ощутила, что в её теле появилось чуть больше сил. Теперь мир вокруг стал четче, и она заметила, что рядом с ней, в неудобной позе, спит Шум, устроившийся в кресле рядом с её кроватью.
Он склонился на сложенные руки, которые лежали на краю её постели, а одной рукой бережно держал её запястье.
Внезапно грудь сжалась от тревожного приступа, и Лера часто заморгала.
Медленный писк аппарата, стоящего рядом, стал резче, и от этого голову вновь пронзила волна боли.
Трусиха!
Ну и кому ты сделала лучше?
Шумов пошевелился во сне, крепче сжимая ее руку.
Сил хватило только на то, чтобы в ответ прикоснуться к нему пальцами.
— Андрей… — прошептала пересохшими губами.
— Ммм…
Сонно моргнув, он уставился на Леру глубоко-оливковыми глазами.
— Лера! — подскочил из кресла и навис над ней, осторожно прикасаясь к ее лицу.
— Прости… прости… прости…
— Т-ш-ш-ш… Я с тобой, моя хорошая, с тобой. — он наклонился ещё ближе и провел ладонью по спутанным волосам.
— Прости… я испугалась. — очень тихо шептала она. Горячие слезы потекли по ее щекам, капая на подушку.
— Как ты себя чувствуешь? — Андрей коснулся рукой её лба, проверяя температуру и облегчённо выдохнул. — Это нормально, родная. Все мы чего-то боимся.
— Я испугалась, что не нужна тебе такой. А без твоей поддержки я не справлюсь. Я не сильная, Андрей, я просто хорошо умею притворяться. Мне до дрожи страшно. Но я не имею права втягивать в это еще и тебя. Ведь видела, как было сложно бабушке, и помню, как мы переживали за нее…
— Какая же ты у меня дурная. Куда ж я от тебя денусь? И в печали, и в радости, Лер.
— Что?
— Я люблю тебя, Тучка. Неужели ты во мне сомневалась?
От облегчения она прикрыла глаза и облизала пересохшие губы. В горле продолжало свербить, а тело вновь и вновь отзывалось тупой болью.
— Прости…
— Прекрати извиняться, не то отшлепаю.
Она глухо рассмеялась и сразу же застонала от нового приступа боли.
— Шум…
— Да?
— Я люблю тебя. Прошу, будь всегда рядом…
— Всегда.
Эпилог
Больше года спустя…
Придирчиво рассматривая себя в зеркале, Лера невесомо смахнула невидимую пылинку со складки нового платья. Поправила тонкими пальцами короткие волосы и улыбнулась своему отражению.
— Не дрейфь, Шумова! Это всего лишь свидание с мужем…
Но то ли новость о том, что Тамара Владимировна дала согласие на планирование беременности, то ли откровенное белье, которое она решилась надеть в честь этого сегодня на ужин с Андреем — заставляли её заметно нервничать.
Она опустила взгляд на свою кисть и залюбовалась обручальным колечком, позволяя себе ненадолго окунуться в воспоминания.
Стоило ей немного оправиться после операции и трёхдневной комы, как Шум тут же взял её в оборот.
Из больницы Лера выходила уже в статусе невесты. В честь помолвки Андрей приподнес ей невероятное кольцо с камнем из глубоко-зелёного изумруда.
А через неделю после выписки она стояла напротив него в ЗАГСе и отвечала заветное “да”, глядя ему в глаза.
Свадьба прошла в тесном семейном кругу и оставила в памяти всех участников яркие и незабываемые впечатления. Букет, как единственной свободной девушке, достался Янке. На что та лишь невесело хмыкнула.
Дальше события стали развиваться с невероятной скоростью, закручивая Леру в своём водовороте.
Шумов организовал им короткий медовый отпуск высоко в горах. Целую неделю они провели наедине, наслаждаясь друг другом.
После возвращения её ждал ещё один неожиданный сюрприз.
Лерин новоиспеченный муж решил, что ей будет полезнее проводить больше времени на свежем воздухе, поэтому продал свою квартиру в центре и купил просторный дом в черте города.
Лере пришлось пройти курс химиотерапии, после которого она здорово похудела и осталась практически без волос. Она дико переживала, что Андрей, как и в прошлый, перестанет к ней прикасаться или вовсе больше её не захочет.
Но Шум и тут смог приятно удивить.
Он все также жарко и часто любил её, заставляя теряться в приятных ощущениях и растекаться от ярких оргазмов.
И как оказалось, ему очень нравились её округлые формы. Поэтому он предпринимал все попытки, чтобы они поскорее вернулись.
А на счёт волос сказал:
— Дай сюда руку. — он положил ее кисть себе на грудь, где лихорадочно билось сердце, и прикрыл глаза. — Чувствуешь? Оно всегда сходит с ума рядом с тобой. Волосы — не зубы, Тучка. Они отрастут. Дай себе время.
Михеевы закатили огромное торжество в честь их свадьбы. Андрей дважды за вечер умудрился украсть невесту, после чего Стасу приходилось отдуваться за свою невнимательность, выполняя нелепые желания Шумова под оглушительный хохот друзей и близких.
Тяжелее всех пришлось Янке.
Лера помнила слова подруги о том, что она
