была в ужасе от одной мысли, что кто-то когда-либо так плохо думал о Джеймсе, но мои друзья беспокоились обо мне, и я это очень ценила.
Они не судили ни меня, ни его. На самом деле Саммер призналась, что с ним я выгляжу счастливее. Даже от мысли об этом у меня сжалось сердце.
После школы, когда я вошла в его кабинет в другом здании, я не удивилась, когда он склонил меня над своим столом.
— А теперь будь хорошей девочкой и молчи, — прошептал он, проводя пальцами по моим скользким губам. — Не хотел бы, чтобы твои учителя знали, как хорошо я тебя трахаю, да?
— Да, папочка, — сказала я, отводя бедра назад и держа край стола перед собой. Мои костяшки пальцев побелели, когда я почувствовала плавное скольжение его головки и мягкое покалывание боли, когда он скользнул внутрь меня, растягивая.
— Для меня всегда такая мокрая, моя хорошенькая шлюшка, — проворчал он, втираясь в меня и прикрывая мой рот, когда из меня вырвался стон. — Шшш. Будь спокойна. Твои стоны предназначены только для моих ушей.
Я застонала громче, его рука заглушала их, когда он трахал меня с наказывающей скоростью, опустив другую руку, чтобы потереть мой клитор. Мои пальцы ног сжались в туфлях, каждый толчок его члена доводил меня до крайности, стимулируя чувствительное место, к которому он привык. Джеймс точно знал, где прикоснуться ко мне и с какой силой заставить меня кончить. Этот умник даже записал это на таймер, просто чтобы доказать, что я ошибаюсь.
— Черт, принцесса, — его низкий стон отразился в моих ушах, мой оргазм был на грани. — Кончи со мной. Кончи с папочкой.
Я кивнула, слезы навернулись на глаза, когда я отпустила. Белая горячая похоть хлынула из меня и переросла в еще больший оргазм, когда я почувствовала, как Джеймс излился внутри меня, сохраняя ровность своих толчков и прижимая меня ближе, когда я задрожала от новых толчков. Горячие губы встретились с моими, и я жадно поцеловала его в ответ, скуля и стоная ему в рот, пока он прижимал мое извивающееся тело к себе.
— Хорошая девочка, — пробормотал он, снова поцеловав меня и вытащив презерватив. Он успокаивающе погладил меня по спине, пока я все еще стояла, склонившись над его столом. Юбка была заправлена на талию, а трусики свисали с одной лодыжки.
Когда я собиралась выпрямиться, кто-то постучал в дверь.
ГЛАВА 38
МИА
Дж Эймс стянул с меня юбку, сдвинув бумаги и книги на свой стол, который он сдвинул, когда я вошла в его кабинет. Я подтянула трусики, поправляя одежду и волосы, стараясь не паниковать.
— Входите.
Дверь открылась как раз в тот момент, когда я взяла в руку карандаш и пристально разглядывал примеры моделей, которые я набросала для финального проекта года, который нас попросил сделать Джеймс. Я обернулась и увидела Клэр, прижимающую к груди альбом для рисования, ее глаза метили в меня кинжалы, прежде чем переключиться на Джеймса и смягчиться.
— Привет, мистер Джеймс!
Пожалуйста. Я могла бы блевать.
— Привет, Клара, — Джеймс натянуто ей улыбнулся, когда она вошла.
— Я Клэр, — поправила она, все еще мило улыбаясь ему. Ее юбка была на несколько дюймов выше, чем раньше. Я отвела взгляд, сжимая карандаш в руке. — Вы свободны? У меня есть несколько вопросов, и мне нужна помощь с некоторыми из моих эскизов.
Она не спрашивала. Она была требовательной.
— Я ухожу, — я встала, взяла сумку и закрыла альбом. Мои щеки покраснели, когда я посмотрела на него. Его волосы были немного взлохмачены, а лицо, как всегда, было покерным, но жар в его глазах заставил меня заползти обратно к нему на колени. — Спасибо, гм, за вашу помощь, мистер Джеймс.
Я проигнорировала закатившие глаза Клэр и вышла из его кабинета с бешено колотящимся в ушах сердцем. Мне нужно было успокоиться. Меня не волновало, есть ли у Джеймса свои поклонники в школе. Я доверяла ему. Даже Саммер и Эмма заметили, что он не смотрит ни на других женщин, учениц или учителей, независимо от того, была я рядом или нет.
Прижав руку к щеке, я вышла из здания и направилась к своей машине. Наконец-то я скопила достаточно, чтобы оплатить счета отца. Даже несмотря на то, что это означало потерю моей машины и сбережений на обучение, я смогу позаботиться о своем отце. Дополнительная помощь со стороны Аарона и других студентов также помогла.
Джеймс
— Я дома! — объявил я, положив ключи в аквариум и направился на кухню, чтобы хранить пиццу, купленную на обратном пути. Обычно я не ел пиццу и всякую дрянь, но Миа заслужила это, сдав недавние экзамены на «отлично». Она просыпалась рано, сгорбившись над столом, когда я возвращался из спортзала. Я даже не отвлекал ее от учебы, предлагая ей больше секса и фаст-фуда, как только будут объявлены результаты.
Я нашел Мию сидящей у кухонной барной стойки и с унылым выражением лица смотрящей на свой ноутбук. Судя по виду ее влажных волос, она, должно быть, приняла душ. Она его даже не сушила? Надеюсь, она не простудится.
— Все в порядке? — спросил я, расстегивая несколько пуговиц на рубашке. Она даже не издала преувеличенных стонов, увидев коробку с пиццей. Что-то определенно было не так.
Наконец она подняла голову, в глазах ее мелькнула боль. Я выпрямился, задаваясь вопросом, почему это было направлено на меня.
— Ты мне не сказал, — прошептала она хриплым голосом.
Черт. Она узнала? Я не хотел, чтобы она узнала вот так. Я хотел ей сказать.
— М-мне очень жаль, Миа, — я зажмурился и глубоко вздохнул, прежде чем посмотреть на нее. — Я не знал, как тебе сказать…
Она закрыла ноутбук и встала. — Ты мог бы сказать мне об этом в любое время, когда захочешь. Но ты скрыл это от меня.
— Принцесса, Миа… мне нелегко…
Она вскинула руки вверх. — Речь идет о моем отце! Как это не так просто?!
Что?
— Ты оплатил его счета, — сказала Миа, глядя на меня. — Ты оплатил все его больничные счета. Все, но ты мне не сказал.
Ой. Она говорила не о…
Черт. Слава Богу. Но я знал, что не смогу больше скрывать это от нее. Было бы хуже, если бы она узнала об этом от кого-то другого.
— Он мой друг, Миа. Я сделал это, потому что хотел, и почему ты так расстроена из-за этого?
— Расстроена? — спросила она, широко раскрыв глаза. — Расстроена? Я не расстроена, я злюсь, Джеймс!
