еще и спала. Но он… вполне обычный мужчина нашего вида! Реакции, разум… Да и физически он взрослый. Ну, неопытный, да, но какой опыт, если он рос в пробирке?!
— Во мне всего пятнадцать процентов человеческой части, — почти шепотом поведал Зэро, глядя на нас больным взглядом. То, что он узнал за этой дверью, явно шокировало его даже больше, чем пытался показать. — И именно человеческая часть во мне была взрослой. А их… очень-очень маленькая.
— Погоди. А сейчас ты резко деградировал, что ль? — вмешался пират.
— Нет. На умственной деятельности это никак не сказывается. И… тем, кто нас создал, было очень важно, чтоб мы сразу могли размножаться. А потому эти функции максимально ускоряли в развитии.
Я беременна от ребенка… Галактическая дыра мне навстречу!
— И сколько тебе биологических лет? — снова вмешался Марсель. — Если смотреть по разным видам.
— Они сказали, что по людским меркам мне примерно лет двадцать-двадцать пять. А по их… я еще должен воспитываться в гнезде, поэтому они не знают, что со мной делать, но выдали няню. — Херес снова показал нам пушистую недоигрушку у ушами.
Облегченно выдохнула. Нет, с этим надо смириться. То есть, получается, что по нашим меркам он взрослый, а вот по меркам этих существ — ребенок? Во сколько же лет у них тогда взросление происходит?!
— Ладно хоть двадцать. Не три. — Села на скамейку, прижимая к себе Марсика, нервно поглаживая его по ушам.
У зеленой мшистой переборки показался уже дважды виденный доктор. Я встала, передавая кота Марселю.
Странно, что мой рыжий засранец вообще все эти перемещения игнорировал как факт. Обычно он не любит оказываться в новом месте. Но допускаю, что эти… нелюди, просто как-то передавали ему ощущение спокойствия. Зэро ведь мог с ним разговаривать. Так что сейчас котяра лишь сладко жмурился и дрых у нас на руках.
Смело прошла в их медицинский блок и уже по рассказу Марселя сунула цветной ящерице палец после указания врача, пытаясь рассмотреть его при этом получше, чтобы понять, каким местом мой Зэро относится вот к этим вот… существам.
Странная цветная рептилия долго светилась и мигала, а потом запищала. Врач еще дольше смотрел на нее, явно общаясь мысленно. А затем та реально блеванула радугой. В пакетик.
Дурдом… Может, у меня крыша поехала?! Хотя нет, тогда Марселя и Зэро это не должно было коснуться, а они тут вроде, со мной. Коллективно с ума не сходят.
Мужчина отточенным привычным жестом откинул свою длиннющую косу волос за спину. Любопытно, а эти прихотливо заплетенные косички что-то значат или просто так? И неужели у моего первого мужа глаза станут вот такие же жутковатые, звериные, без белков? Нет, ну дело привычки, конечно…
— Вы плодоносящая самка, — выдал очевидное этот чудик, рисунки на коже которого действительно напоминали странную татуировку.
Интересно, а так по всему телу? Хоть проси его раздеться.
— Я в курсе, спасибо, — кивнула, стараясь слишком не нервничать.
Пока что нам не причинили никакого вреда, а значит, паниковать пока рано. Для начала надо понять, зачем нас сюда приволокли и что хотят сделать. Зэро вроде даже няню выдали, так что, наверное, уничтожать не планируют.
— Ваш… плод, — мужик явно подбирал слова из нашего языка, переводя мысленно свою речь — я видела, как он слегка подвисал и задумывался, — он на сорок процентов принадлежит к нашей ветке ДНК.
Как они через обычный укус ящерицы сумели просчитать ДНК ребенка? Хотелось бы мне знать. Очень странные и непривычные технологии.
— Да. Он от Зэро. Это проблема? — напряглась. Мало ли чего они мне тут нарешают.
Мужчина снова завис, словно анализируя мои слова и даже советуясь с кем-то. Я чувствовала легкие вибрации в воздухе. Наверное, именно так ощущались бы мысли, если бы их можно было потрогать. Словно в воздухе летают легкие электрические разряды.
— Мы должны будем контролировать его рост и развитие после рождения. Наши самки рожают не так, но мы постараемся учесть опыт и репродуктивную функцию людей, чтобы оказать вам помощь в верном направлении.
Округлила глаза.
— А как рожают ваши самки?
— Наши самки откладывают кладку.
Меня едва не накрыла истерика. То есть хересы — яйцекладущие?! Вот это номер. Но как же их тогда выращивают в капсулах? Наши капсулы не заточены под яйца. Это уже какой-то инкубатор получается.
— Но ведь для моего организма ребенок не опасен? — уточнила то, чего боялась больше всего.
Мужчина снова задумался, подвиснув, с кем-то переговариваясь мысленно. Ящерица попрыгала на столе, словно бы привлекая к себе внимание, мужчина поперемигивался с ней еще с минуту… Я ждала.
— Нет. В данный момент превалирует ген человека. Наш ген начнет просыпаться постепенно. Это не опасно. Плод подстраивается под те условия, в которых оказался на данный момент.
Хорошо, если так…
— А то, что меня тошнит, настроение скачет? — мало ли.
Мужик вновь завис.
— Нам надо собрать больше данных о человеческом организме во время ношения плодного яйца, — наконец выдал он. — По моим параметрам плоду не хватает некоторых групп витаминов.
Мужик неожиданно как-то быстро щелкнул языком, и очередная ящерица подбежала к нам. В этот раз, видимо, для разнообразия — однотонная.
— Руку, пожалуйста.
Меня решили обследовать еще разок? Ну, ладно… бесстрашно сунула палец в пасть этой тварюшке, но вместо того чтобы безобидно куснуть, как в прошлый раз, эта пакость неожиданно больно впилась мне в ладонь и намертво присосалась.
— А-а-а, — закричала, тут же попробовав сбить тварюшку, но медик быстро перехватил мою руку, чтобы я не дергалась.
— Прививки, — лаконично объяснил он, — витамины.
Я сглотнула, прекращая дергаться, но все равно было больно так, что даже на глаза набежали слезы.
— Все, — пакость оторвалась от моей руки спустя долгие пятнадцать минут, — повторить через три дня.
Да ни в жизнь!
Тут же отобрала свою руку, баюкая пострадавшую кисть, но, странным образом, боль как быстро появилась, так же быстро и исчезла. Как и ранки.
— Вы можете идти к своему гнезду. Капитан решит, как поступить с вами.
— Что значит, как поступить?! — Я уже почти обрадовалась, что могу свалить, как мне тут такую информацию вываливают на голову. — Нас обещали отпустить!
— Это было до того, как обнаружилось, что Зэро — детеныш нашего вида. Мы уже
