вцепились в его задние и передние лапы, стараясь утащить в небытие. Позади мелькали бледные, перепуганные лица подростков.
Алоизас был слишком далеко от них.
Грейден потерялся.
Он всегда контролировал свои эмоции, всегда трезво оценивал ситуацию, потому что привык так жить. Он был вынужден привыкать, ведь его тело было искалеченным и не идеальным, и, чтобы выжить, он должен был думать. Всегда.
Но в тот момент, осознав, что Фергуса пытаются изгнать, его разум неожиданно парализовало, и он перестал оценивать свои действия. Грейден крепче перехватил трость и вместе с этим отпустил свой контроль в дальнее плавание.
Он бросился наперерез толпе Ордо Юниус, не слыша никого и ничего вокруг, только бы успеть стереть пентаграмму, только бы прервать ритуал. Пустые глазницы Фергуса начали тускнеть, алый цвет пентаграммы поглощал его. Грейден рубил, его клинок рассекал, пронзал, впивался в еще теплую плоть врагов, когда он пробивался вперед. В какой-то момент он споткнулся о чей-то труп, и его правую сторону тела свело от боли.
«Нет! Только не сейчас!»
Фергус метался, запертый в кольцо символов. Он сопротивлялся, рычал, цеплялся когтями в землю и клацал зубами. Его костяной рог неожиданно пошел трещинами.
– Получается! Продолжаем! – радостно завопил Мастер из Ордо Юниус.
– Ни хрена! – Грей зацепился за его плечо для устойчивости и вогнал клинок в его спину со всей силы, пронзая крепкого мужчину насквозь. – Ни хрена не получается, – прошипел Мастер в его затылок.
– Брат Нельсон!
– Грешник! Спасает чудовище!
– Убить неверного!
Мастера Ордо Юниус бросили активировать пентаграмму и накинулись на Грея сразу втроем. Лезвия их клинков отражали солнечные лучи и беспечное небо над ними. Мастер так никогда и не понял, каким чудом тогда устоял на ногах и победил каждого из них, как не погиб сам от их мощных ударов. Боль в его теле была всепоглощающая, правую сторону сводило судорогой до такой степени, что он не мог пошевелиться, но все равно дрался, будто загнанный в угол пес. Он перехватил трость в левую руку, с трудом сжимая пальцы на снятом шафте, и наотмашь рубанул прямо по горлу подоспевшего Мастера. Горло мужчины пересекло алым росчерком, кровь хлынула фонтаном, орошая лицо и грудь Грея. Он ловко отпихнул хрипящего врага, обернулся и встретил клинок ударом. Металл с лязгом столкнулся, а затем Мастера Ордо Юниус пронзило насквозь. Трость увязла по самый набалдашник в еще горячем и живом теле. Грейден не успел вовремя вытащить клинок, и его потянуло следом за рухнувшим мужчиной, что помогло избежать просвистевшего над головой лезвия.
Он затравленно обернулся, ожидая получить очередной удар, не имея возможности уклониться, но Алоизас гибкой ланью возник между ними и парировал. Его рапира громко зазвенела, застонала в жарком мареве битвы.
– Я прикрою! – Северянин с рычанием отбил удар, оттолкнул члена Ордо Юниус и добил его одним мощным ударом.
Грейден доверил ему прикрыть собственную спину. Правую ногу свело так, словно ее выломали, но он упрямо поднялся на колени и вытащил клинок из булькающего под ним тела. Поскользнувшись на крови под собой, он вытолкнул себя вперед, вытянул левую руку и со злостью сгреб землю, стирая кровью убитого начертанные символы. Под ногти забились мелкие камешки и стеклянное крошево разбитых витражей, пентаграмма издала гул, что-то громко застонало и с хлопком заткнулось. Алый свет потух, Фергус дернулся и рухнул на брюхо, подняв тучи пыли под своим весом. Его челюсти клацнули, когда голова коснулась земли.
Это длилось секунды, но Мастеру показалось бесконечностью.
Грей, перепачканный кровью и грязью, дотянулся до его морды, вцепился пальцами в белую кость и с ужасом почувствовал, какая она горячая, даже сквозь перчатку.
– Фергус… Фергус? – Грей дернул его к себе, с трудом подползая ближе. Перед глазами все плыло от боли, от выброшенного в кровь адреналина.
В памяти всплывал Теневаль и прибитая к грязной стене маска убитого Греха, отзывающаяся глухим стуком на каждый удар сердца. Пульс бился под горлом, мешал дышать, казалось, легкие съежились до размера сливовой косточки и не могли нормально наполниться.
– Я здесь… Здесь, – глухо ответил Фергус. Его бока тяжело вздымались, огоньки в глазницах еле тлели.
– Хорошо. – Грей хотел сглотнуть вязкую слюну, но не мог, давясь нахлынувшими эмоциями. Его пальцы беспорядочно цеплялись в костяные выступы на челюсти, оставляя багровые разводы.
– Спасибо.
– Идиот, – с чувством выдохнул Грей, сам толком не осознавая, на кого сейчас ругался.
– Грей, осторожно! – послышался громкий крик Алоизаса.
Грейден успел только заметить, как дернулся в попытке встать Фергус, как распахнулись его челюсти то ли во вдохе, то ли в крике, а затем почувствовал острую боль в затылке, и мир погрузился во тьму.
* * *
Фергус с ужасом смотрел на то, как за спиной рухнувшего лицом вниз Мастера Грейдена выпрямился во весь рост Хайнц. Его черные крылья распахнулись, накрывая их тенью и рассыпая черные перья, бледные губы растянулись в самодовольной улыбке.
Внутри все продолжало полыхать после неудачного ритуала – по ощущениям, его внутренности подожгли и заставили тлеть прямо в теле. Ладонь Грея все еще лежала на его морде, крепко зацепившись пальцами за костяной провал носа, трость выпала из ослабевших пальцев.
– Какое жалкое зрелище, – снисходительно бросил Хайнц, наклоняясь. Его костяной клюв на маске скрыл видневшуюся половину лица, черные ладони с острыми когтями подцепили Мастера за ремни портупеи на спине и рывком подняли, будто сумку. Пальцы больно дернулись за нос, но разжались, и мужчина повис в руках Пернатого безвольной куклой.
– Не трогай его! – зарычал Фергус, поднимаясь на ослабевшие ноги.
«Нет! Нет! Только не снова!»
– Жалкие псы должны лежать на брюхе и не тявкать. – Хайнц наступил птичьей лапой на его плечо, заставляя упасть обратно. Он удобнее перехватил Грейдена, закинул на плечо.
Весь мир Фергуса пошел трещинами. Его выворачивало изнутри от боли, от злости и отчаяния. Как и двадцать лет назад, его учитель забирал Грея, а он не мог ничего сделать, ползая раненой псиной в его ногах и скуля. Пропасть между ними была так широка, но как же хотелось перемахнуть ее одним огромным прыжком и впиться зубами в его горло, оторвать голову и наблюдать, как медленно затухают глаза и сползает самодовольная ухмылка с идеального лица. Фергус смотрел на безвольно болтавшиеся руки Мастера, на его беззащитный затылок, и его переполняла чистая ярость.
– Ты его не получишь! Не в этот раз! – зарычал Фергус, упрямо не давая себя уложить. Его лапы напряглись изо всех сил, когти вонзились в каменную плитку, заставляя ее идти трещинами.
– Это ты его не получишь, гребаная шавка!
