пусть и сама девушка при этом с большой вероятностью серьёзно пострадала бы. Тем и опасна одержимость духами — они не слишком сильно заботятся о сохранении целостности своей оболочки.
С одной стороны, дух, захвативший тело, усиливает его и делает намного прочнее, чем было бы в ином случае, потому что всё же оболочка даёт духу очень многое, чего он в ином состоянии просто не получил бы. С другой же стороны, духу не так и сложно сменить оболочку в случае нужды, поэтому заботиться о её целостности сильно не надо. Многие и вовсе не понимают, зачем это делать, ведь сами боли они не испытывают и повреждение оболочки, скорее, связано с небольшими неудобствами, чем с действительно большой проблемой.
Вот и приходилось действовать осторожно, чтобы Елизавета сама не навредила себе в столкновении со мной. Но хотя бы в этом плане она ещё как-то сдерживалась и не совершала совершенно безумных поступков, подставляясь под мой меч. Впрочем, если дух, захвативший контроль над ней и хотел что-то сделать со мной, то шансов у него было не так много.
Все это время я лишь оборонялся, напитывая свою трость духовной энергией нужного, скажем так, формата. Я мог изгнать духа практически с первых мгновений, как Наумова на меня напала, но подобный метод более применим, когда тело одержимо совсем недавно и между ними нет крепких связей.
Здесь же был совершенно иной случай. Три духа звериного типа, судя по тому, что я ощущал от Наумовой, были с ней очень давно и образовали с её телом и душой столько незаметных связей, что просто изгнание духа очень плохо скажется на самой девушке. Настолько плохо, что возможен даже летальный исход, что по понятным причинам меня совсем не устраивало.
Более того, я хотел разобраться с тем, что творится в этом роде, что они изобрели способ, по сути, создавать контролируемую одержимость. Для людей, которые никак не были связаны с миром духов, это действительно было на самом деле большим прогрессом, и подобную связь можно было назвать контролем, пусть она и была в корне извращена.
Ни один шаман не позволил бы такой связи существовать, тем более, если духи настолько слабые. Вот когда сильный дух получает тело — это уже совершенно иной разговор и тут возможны несколько вариантов как в этом случае поступить, даже в том случае если этот дух смог побороть волю шамана и захватить его тело. Но это надо каждый случай рассматривать отдельно и точно эта тема не для того, чтобы о ней думать сейчас.
В данный момент Наумова продолжала полосовать воздух когтями в опасной близости от моего лица. Так ещё немного времени пройдёт, и она приноровится к моим действиям и, действительно, сможет меня зацепить.
И тем не менее я был быстрее и не дал подобному произойти. Вот девушка в очередной раз замахивается растопыренной рукой, чтобы полоснуть моё лицо выступающими частями кастета, похожими на когти, а я вместо этого ставлю ей подножку и валю Наумову на землю.
Конечно, сейчас моя знакомая под «духовным допингом» из-за влияния духа зверя, но я успеваю ударить её концом трости в грудь до того, как она вскакивает на ноги.
Тут важен был не сам удар, а волна духовной энергии, которую я направил в её тело. Вроде ничего серьёзного, но подобным образом правильно структурированный поток энергии просто заставил духа временно захлебнуться в собственных ощущениях.
Сначала и саму Елизавету от подобного коробило, и она выгнулась дугой, не понимая, что происходит, но при этом сама девушка не закричала. Правда, мне пришлось жестом показать, чтобы к нам не приближались, а мои бойцы ещё взяли под контроль людей Наумовой, чтобы те даже не думали дёргаться. Тем более, все прекрасно видели, что я лишь оборонялся, и девушка сама напала на меня, так что я в своём праве.
Поэтому людям Наумовой не оставалось ничего иного, кроме как следить за дальнейшим развитием событий в отдалении от нас. Я только Светлане позволил ко мне приблизиться, и то затем, чтобы она возвела вокруг нас барьер, а то мало ли что. У кого-нибудь и нервы могут не выдержать, нам же лишнего обострения конфликта не надо.
Я, благодаря помощи своих людей, мог полностью сконцентрироваться на Елизавете и продолжить ей помогать избавиться от влияния одержимых духов. Точнее, не столько помочь с этим, сколько дать возможность девушке самой взять контроль над происходящим. Всё же она с этими духами явно жила совместно далеко не один год и как-то же смогла добиться баланса в этой связи и без способностей шамана.
Последнее в моём прошлом мире было вообще единичными случаями и, скорее, просто исключениями из правил. Впрочем, люди редко когда были одержимы духами животного типа, скорее, их захватывали те, кто был в достаточной мере разумен, чтобы в том числе притворяться, что ничего не произошло.
Наконец-то коробить от боли Елизавету перестало, и она задышала куда спокойнее. Только после этого я прекратил своё воздействие и убрал с её груди трость.
— Что произошло? — уже нормальными человеческими глазами посмотрела на меня девушка.
Хотя нет, левый глаз у неё время от времени вновь становился звериным, но чем больше проходило времени, тем всё меньше духи оказывали на неё воздействие, и Наумова перехватывала контроль над собственным телом.
— Это я хотел бы услышать от тебя, но в другой обстановке, — доброжелательно улыбнувшись девушке, я помог ей подняться. — Ну а пока, пожалуйста, успокой людей, и нам необходимо приступить к разделке нашей добычи. Того, что мы добыли, думаю, будет достаточно.
— Х-хорошо, — слегка дёргано кивнула Елизавета, которая ещё не до конца отошла от того, что только что творила.
И всё же ей понадобилось не больше минуты, чтобы отдышаться и начать отдавать команды своим людям. Да и градус напряжённости после этого явно спал.
Теперь осталось самое рутинное в нашей деятельности.
* * *
Вернулись мы к защитному периметру за несколько дней. Добыча у нас была весьма ценная и, благодаря помощи Наумовой и её людей, удалось добыть большую часть необходимых ингредиентов без их повреждения.
Разумеется, самые ценные были у самых крупных особей, но и те, что были поменьше, тоже стоили немало, поэтому мы ничего на месте сражения не оставили.
Конечно, в останках тел можно было поживиться ещё всяким. Но с одной стороны всё, что осталось, стоило уже намного меньше, чем то, что мы уже добыли, а с другой стороны,
