с глазами спереди и сзади? Сразу же, как только смогу, я намерен уничтожить всех этих злобных чудовищ и я по-настоящему удивлён, королева Брода; на самом деле совсем, совсем не понимаю, как получилось, что вы позволили вашей прекрасной земле переполниться подобными отбросами, о которых вы мне рассказали. Позвольте предложить свои услуги после того, как я очищу Корнуолл от его чудовищ. Знаете ли вы, что у меня имеются волшебные силы? Как удивились Гог и Магог, когда я завоевал их, а Агит и Агиманди были абсолютно ошеломлены, когда я сковал их цепями и забросил в Средиземное море. Я съел растение Ассидос, который защищает съевшего от злых духов и ношу на теле камень Нудиоси, который препятствует ослаблению зрения и позволяет владельцу видеть на огромном расстоянии. Например, в этот самый момент я вижу, как завершится всё это дело.
Я видел, что впечатлил её, поскольку она ответила, — Только лишь взглянув на вас, сэр Сесил, нельзя поверить, что у вас есть все эти силы и всё же в вас должно что-то быть, потому что вы утвердились здесь в мгновение ока.
— Ну, трудно понять человека, лишь посмотрев на него. Но скажите мне одно: как в вашу голову пришла мысль о том, что у лорда Фиц-Хью есть хвост?
— Он — человек из Корнуолла, а вся эта страна хвостата.
— Вы уверены?
— Конечно. Вы же не сомневаетесь в моих словах, не так ли? За следующую вещь вы можете назвать меня лгуньей. Это случилось таким образом. Весьма учёный муж, Полидор Вергилий, написал в своей книге целую историю. Он рассказывает, как святой Томас Беккет пришёл в Струд, одну из ваших деревень, которая расположена на Медуэе, реке, что омывает Рочестер. Люди Корнуолла, живущие в том месте, желая отметить доброго святого бесчестьем, не постеснялись отрезать хвост у лошади, на которой он ездил, и этим нечестивым и негостеприимным действием они покрыли себя вечным позором, и с тех пор все мужчины Корнуолла рождаются с хвостами, и ни один подобный человек никогда не должен сидеть рядом со мной и править Ирландией, и единственный способ, которым я могу сохранить свою гордость, состоит в том, чтобы забрать его отрубленную голову с собой — тут бедная леди начала кричать — и он должен был подумать об этом и что это заставит меня почувствовать, прежде чем он заставил меня его полюбить. И как может быть, чтобы я стала матерью бедной маленькой принцессы с хвостом, как у гориллы или мартышки?
— Этого вообще не может случится, — ответил я своим самым мягким тоном, а, когда я пытаюсь успокоить леди, у меня это обычно получается. Я очень хорошо помню, как однажды полностью переменил желание леди из Аравии, когда сперва она хотела убить меня, но, с помощью моей властью и определённого носимого талисмана, я вызвал у неё другие мысли. Поэтому я успокаивающе сказал:
— Этого вообще не может случится. Но что, если своей силой я удалю этот хвост? Предположим, что я сделаю лорда Фиц-Хью подобным другим мужчинам? Что тогда? Вы всё ещё будете требовать его голову?
— Не глупите, — насмешливо ответила она. — Конечно, я лучше бы вышла за него, чем его убивать, но я никогда не думала, что нечто подобное можно проделать — вы имеете в виду, без шрама? И если будет малышка, то она была бы в порядке? Так же, как любой другой маленький ребёнок?
— Если я обещаю вам, что всё будет в порядке, то всё будет в порядке. Что вам нужно сделать — это доверять мне. Конечно, потребуется некая могучая магия. Я сейчас же начну своё колдовство, используя рабдомантию; позже мне, вероятно, придётся воспользоваться кровью новорождённого младенца, но я не стану делать этого без необходимости. Допустим, мы добьёмся, чтобы лорд Фиц-Хью приехал сюда? Думаю, вы пообещаете ему гарантию безопасности. Тогда мы трое сможем спуститься в мою особую пещеру, глубоко в земных недрах, под моим замком и там я сделаю то, что необходимо для этого мужчины из Корнуолла и приближу его к желанию вашего сердца.
— Вы обещаете мне, что это будет для него не очень больно?
— Не настолько, как отсечение головы. Конечно, он может немного постонать, но это очень отважный человек и я уверен, что он сможет это выдержать. Допустим, вы отошлёте большую часть своей армии назад и войдёте в замок моей гостьей. Я могу принять около пятидесяти ваших людей. Тогда мы сразу же пошлём за этим хвостатым человеком и примемся за дело. Думаю, вы стремитесь вернуться в Ирландию? Но я хочу, чтобы вы пообещали мне одну вещь: если я совершу для вас этот подвиг волшебства и верну вам вашего возлюбленного, сложённого, как все прочие мужчины, без опасения наследственного порока, то вы велите людям из Уэльса оставить Корнуолл в покое или примириться со мной. Вы обещаете?
Она пообещала; поэтому я оставил её, согласившись на том, что она и пятьдесят её людей на следующий день станут моими гостями, а остальные буйные ирландцы должны будут вернуться на свой остров. И я отправился назад в замок.
Королева Брода безмолвно сидела в своей золотой колеснице, но её прекрасное лицо лучилось счастьем и надеждой.
На следующий день появился лорд Фиц-Хью. Он был мрачен, как обычно.
— Я должен забрать твою голову или твой хвост, — сказал я ему, — или эта твоя дикая ирландская милашка позволит валлийцам перерезать наши глотки и умыть Корнуолл кровью. Так что, твой хвост — прочь.
— Никто не может забрать мой хвост, — неприветливо и мрачно ответил он.
— А почему нет?
— Вам известно, почему, — вот всё, что он сказал.
Разумеется, в таком настроении он был бы неподходящим приятелем для девушки, вроде королевы Броды. Я видел, что должен быть достаточно хитёр или они никогда не поженятся, с хвостом или без хвоста, и так и останутся любящими до безумия и убивающимися из-за этого до хвори.
Той ночью мы трое встретились в келье, глубоко под замком. Это место было очень неприглядным, но лучшим, что я смог наспех найти. Я спустил туда несколько грохочущих цепей и жаровню с углём и горсткой курения, испускавшего ужасный запах, и я привязал в углу гончую и повесил на стену клетку с семью крысами; так что всё выглядело достаточно ужасно и даже моя кровь застывала, когда гончая выла, что она делала всякий раз, когда смотрела на крыс. У меня был табурет, чтобы леди села, но Фиц-Хью и я стояли. Я начал
