на мотколе. Я упирал на то, что еще не все выпито, а значит — еще рано и эти фразы встречали полное понимание.
Несколько раз меня вызывали на игру «кто перепьет» и я неизменно выигрывал оставаясь на ногах, а вызывавший утыкался лицом в столешницу.
Народ чествовал победителя очередной ударной дозой алкоголя, а после пятой победы меня приняли в почетные члены Вольных волков весьма странным ритуалом. Бармен вытащил из под стойки весьма странный стакан, больше похожий на деталь механизма, намешал в него коктейль, поджег его и нахлобучил на мою голову весьма побитый защитный шлем.
Мотколовцы заорали «Пей до дна», я и выпил, опалив себе брови. Стоило стальному стакану брякнуть дном об стойку, как, кто-то сзади, охавячил со всей дури меня по шлему гнутой железякой. А когда я повернулся разобраться с этим наглецом, народ заорал: «Устоял! За мотбратана!» и подняли кружки с пивом.
Бармен втолкнул мне в руку огромную кружку с пивом литра на два, я заорал в ответ «За братство» и в несколько больших глотков осушил ее, уж больно мерзкий по вкусу коктейль подсунули и срочно требовалось смыть из горла горечь.
С рассветом, когда самые неугомонные уже уронили головы на столы, бармен подал мне завтрак и пояснил, что игры были на технику и теперь я владелец пяти мотоколесников. Их я сменял у него же на полный бак топлива с парой канистр в придачу, выписал чек за гулянку и отправился дальше в путь.
Да, обмишурился я с оценкой кабака, но публику оценил, тем не менее, верно. Топливо добыл, сам тоже дозаправился, алкоголь активно преобразовывался организмом в энергию, а еда — в питательные вещества. При необходимости я мог неделю бодрствовать в таком режиме, но, надеюсь этого не понадобится. Я поднажал на педаль газа и, пользуясь отсутствием других машин на дороге, злостно нарушая скоростной режим, устремился в Сибирь.
***
Говорят, ехать ночью в лес, да еще и в багажнике — это не к добру. Вениамин Комаровский понимал это как никто иной. Все же, когда дело касается тебя, понимание происходящего происходит очень быстро, даже у тугодумов. Машина потряслась по кочкам и остановилась на полянке. Из передних дверей вылезли два дюжих молодца и достав Вениамина посадили его к ближайшему деревцу оперев спиной о ствол.
— Слышь, Веник, ты что говорил про пацана? Базаром его разведешь, как сыр в масле кататься будем? — присел на корточки рядом со связанным первый бугай. — Мы под это дело вложились после откидки, у тебя же самого ни деньги не было! А в результате — облом! Ты теперь нам должен и дюже сильно должен! Правильно я говорю, Михась?
— Дело говоришь, Сева, дело. — второй бугай нянчил недавно вывихнутую руку, хоть ее и вправили, но сустав еще болел.
— Так что ты попал, Веник, внатуре попал и по крупному. Как отдавать будешь?
Комар мычал пытаясь оправдаться, но закрывающая рот строительная скотч-лента держалась крепко.
— Ты, вижу с нами и говорить то не хочешь… Наверное не уважаешь нас?
— Как есть, Сева, не уважает! — поддакнул Михась и добавил: — По глазам вижу! Мож в расход его?
— В расход, это правильно. За такой косяк прям даже полезно. Но в кармане от этого не зазвенит.
— Так мож черным докторам его, на это, на органы?
— Да что с него взять то? Все органы изношенны и пропиты денатуратом. — Сева потянулся и резко оторвал скотч со рта Венимана. — Говори, если есть, что сказать.
Вениамин жадно задышал ртом, он заглатывал воздух и никак не мог надышаться. При связывании и упаковке в багажник ему накидали тумаков и пара ударов попала в лицо, нос был опухший, одна ноздря забита кровью. Всю дорогу Вениамин боролся с удушьем, дыша в одну сузившуюся ноздрю.
Отдышавшись Комаровский заныл:
— Уважаемые! Да кто же знал? Этот Комаришкин всегда размазней был! Да и сейчас — сопляк-сопляком! Как только его главой сделали?
— А по радио балакали, что он с двух пулеметов Рысей расстрелял и на миллиард их нахлобучил. — влез в нытье Михась.
— Миллиард? — задумчиво переспросил Сева, который вел машину и не слишком прислушивался к негромко бубнящему приемнику.
— Ага! Мож выкрадем Комаришкина и Рысям продадим? — предложил Михась.
— Если выкрадем, то продавать не понадобиться.. — задумчиво ответил Сева. — Только как бы он и нас из пулеметов не положил. Парнишка то резкий.
Вениамин только рот открывал на такие новости. В его голове и не укладывалось, как такой задохлик, как Комаришкин, мог увести миллиард и расстрелять клан из пулеметов. Сам бы он на подобное ни в жизнь не решился.
— Вот что, пакуй-ка, Михась, Веника назад в багажник. Есть у нас что продать Рысям, надеюсь за дядю своего обидчика они раскошелятся. Может тысч 100 дадут или хотя бы 50.
Вениамин взвыл услышав такой расклад, но долго голосить ему не пришлось, грубые руки Михася легли на затылок и
