прославил при Николае II. Самая известная николаевская канонизация – прославление преподобного Серафима Саровского в 1903 году, когда император настоял на причислении старца к лику святых вопреки мнению большинства членов Синода и самого обер-прокурора Константина Победоносцева.
При советской власти появление новых святых долгое время было невозможно. Однако, когда советское правительство стало использовать Церковь в международных отношениях, было разрешено канонизировать «внешнеполитических» святых – Германа Аляскинского и Николая Японского. В 1987 году начинается подготовка к празднованию тысячелетия Крещения Руси, и тогда же была создана историко-правовая группа при комиссии по проведению юбилейного празднования, пишет Ксения Лученко. Эта группа под руководством митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия (Пояркова) подготовила канонизацию девяти святых, среди которых Андрей Рублев, Максим Грек, Феофан Затворник, блаженная Ксения Петербургская. После празднования группа преобразована в постоянно действующую Комиссию по канонизации святых при Священном Синоде. Митрополит Ювеналий возглавлял ее до 2011 года.
В 1942 году НКВД СССР по поручению Политбюро принял «необходимые меры к обеспечению издания Московской патриархией книги-альбома «Правда о религии в СССР» в соответствии с представленным планом». Это был один из контрпропагандистских ходов в ответ на разыгрывание немцами религиозной карты на оккупированных территориях. В этом издании Московской патриархии написано: «За годы после Октябрьской революции в России бывали неоднократные процессы церковников. За что судили этих церковных деятелей? Исключительно за то, что они, прикрываясь рясой и церковным знаменем, вели антисоветскую работу. Это были политические процессы, отнюдь не имевшие ничего общего с чисто церковной жизнью религиозных организаций и чисто церковной работой отдельных священнослужителей. Православная церковь сама громко и решительно осуждала таких своих отщепенцев, изменяющих ее открытой линии честной лояльности по отношению к советской власти».
Этой официальной позиции Русская православная церковь, получившая в рамках той же сталинской контрпропагандистской кампании возможность избрать патриарха и открыть учебные заведения, придерживалась все годы советской власти: гонений на верующих в СССР не было. «Непоминающие» и многие другие группы верующих остались за границами легальности, но после смерти патриарха Сергия значительная их часть постепенно выходила из подполья и видимым образом сливалась с официальной Церковью. Исповедники, выжившие после допросов и многих лет лагерей, передавали свой опыт.
Знаменитые старцы, к которым в 1960—1980-е годы были настоящие паломничества как интеллигентов и хиппи, так и совершенно простых людей – Иоанн (Крестьянкин), Павел (Груздев), Таврион (Батозский), – сами прошли через лагеря. Множество монахов разоренных монастырей жили в миру и работали кто в семьях советской интеллигенции нянями, а кто – в советских НИИ. Устное предание о святости, проявленной в годы красного террора и репрессий, сохранялось и в семьях духовенства. Священнические роды не были уничтожены под корень: Правдолюбовы, Соколовы, Амбарцумовы хранили память о пострадавших дедах, надеялись узнать обстоятельства их гибели.
Саму идею того, что погибшие при советских гонениях могут быть канонизованы, привезли из-за границы вместе с «тамиздатом», пишет Ксения Лученко. В эмигрантской среде циркулировали как воспоминания и реальные свидетельства, так и мифы о преследованиях верующих. Уже в 1925 году в Париже была издана «Черная книга («Штурм небес»). Сборник документальных данных, характеризующих борьбу советской коммунистической власти против всякой религии, против всех исповеданий и церквей» Александра Валентинова. Священник Михаил Польский, с 1921 по 1930 год побывавший и в Соловецком лагере особого назначения, и в ссылке в Зырянском крае, ухитрился не только сбежать из заключения, но и выехать из СССР через персидскую границу. Оказавшись за границей, он присоединился к Русской зарубежной церкви (РПЦЗ) и написал труд «Новые мученики российские». Этот двухтомник, изданный в Джорданвилле в 1949-м (первый том) и 1957-м (второй том), стал одним из бестселлеров религиозного тамиздата в СССР. Польский на основе вывезенных им из СССР воспоминаний, устных свидетельств и разрозненных публикаций в зарубежных изданиях реконструировал судьбы нескольких десятков известных ему церковных людей, погибших в основном в Гражданскую войну и в самом начале репрессий. Уже в 1977 году в Париже была издана книга религиозного диссидента Льва Регельсона «Трагедия Русской церкви. 1917—1945 годы», к которой прилагалась обширная летопись. Книга Регельсона писалась в СССР, поэтому он и его помощники не только собирали устные рассказы, но и работали в доступных архивах (в основном архивах духовных академий в Загорске и Ленинграде).
На основе данных, собранных в этих книгах, мемуаров и других разрозненных сведений РПЦЗ в 1981 году канонизировала царскую семью, патриарха Тихона и Собор новомучеников. При этом не было формализовано, кто именно входил в состав этого Собора. Вместе с царской семьей к святым причислили всех пострадавших с нею слуг, включая католика Алоизия Труппа и лютеранку Екатерину Шнейдер, – что особенно примечательно, учитывая жесткую антиэкуменическую позицию Зарубежной церкви. Жесткий противник митрополита Сергия, лидер «непоминающих» митрополит Иосиф (Петровых) упоминается как святой мученик в каноне РПЦЗ и сегодня, после объединения с Московским патриархатом.
В СССР в 1960—1980-х годах, как видно по книге Регельсона, тоже тайно собирали сведения и документы о верующих, погибших и пострадавших во время гонений. Профессор математики, один из первых программистов советских систем управления базами данных Николай Емельянов искал и обрабатывал информацию о расстрелянных и пострадавших по религиозным статьям.
В начале 1990-х, несмотря на еще остающуюся двусмысленность официальной позиции Патриархии, Комиссия по канонизации начала подготовку к прославлению новомучеников и исповедников. Свою роль здесь сыграла и личная позиция патриарха Алексия II, который вырос в эмигрантской среде, участвовал в Российском студенческом христианском движении в Эстонии и с детства знал о гонениях, отмечает Ксения Лученко. Первыми канонизированными новомучениками стали патриарх Тихон и великая княгиня Елизавета.
Стандартные требования, которым должен соответствовать кандидат в святые, – праведное житие, безукоризненная православная вера, народное почитание, зафиксированные чудотворения и, если есть, нетленные мощи. Большинство канонизированных святых не проходят по одному или сразу нескольким из этих пунктов. Зато они обладают другими, с трудом поддающимися формализации приметами особой благодати, полученной от Бога. У католиков эта благодать называется «харизмой святости», православные иногда говорят о «даре святости». Святой не безгрешен, но приближен к Богу, «обожен».
После того как Синод, Архиерейский или Поместный Собор утверждает канонизацию человека, по нему в последний раз служится панихида как по умершему христианину, потом зачитывают акт о канонизации и служат молебен. С этого момента к нему можно обращаться в молитвах. Разумеется, не Комиссия по канонизации и не Архиерейский Собор решают, свят человек или нет, хотя считается, что чудотворения
