кивнул.
Алим Степанович потерял жену и взрослого сына, осталась только племянница, которая жила отдельно. На мгновение Боев представил, каково это приходить вечером в совершенно пустой дом, где тебя никто не ждет.
Пару секунд он думал о том, как следует ему поступить, пока не осознал, что общественные нормы морали и взаимоотношений не позволят никак изменить создавшуюся ситуацию. Кроме того, существовала обычная субординация и, если на правах пленного Владимир еще мог оставить у себя коллежского асессора, то, на правах хозяина дома, он не имел никакого права задерживать своего гостя дольше положенного.
— Вы можете приезжать сюда, когда захотите, — все-таки произнес Боев слова, которые прозвучали словно слова жалости.
Понял это и Алим Степанович, но видимо неформальная обстановка за столом и ужин на свежем воздухе располагал к признаниям, потому что тот, перестав блуждать взглядом, ответил, продолжая смотреть прямо перед собой на стол:
— Спасибо, Владимир.
Звякнула тарелка, которую Даша пододвинула Клавдии.
Когда он посмотрел на девушку, она состроила ему глазки и громко озвучила свое пожелание, обращаясь напрямую к Алиму Степановичу:
— Только вы с собой еду берите, — бесцеремонно заявила Даша, — а то Владимир и так мало получает.
— Хорошо, — искренне рассмеялся начальник полицейского управления, — договорились.
Увидев, что гости заканчивают есть, Даша, извинившись, встала из-за стола, направившись во внутренние помещения дебаркадера. Когда она вышла оттуда с гитарой и бутылкой вина, гости оживились. Доверив вино Владимиру, Даша отставила свой стул в сторону от стола и уселась на него, закинув ногу на ногу.
Пока домашний автоматон настраивал музыкальный инструмент, Владимир разлил вино по чайным чашкам, которые заменяли им бокалы. Клавдии он налил совсем немного, отчего та накуксилась, а Алиму Степановичу побольше, хотя учитывая его небольшие размеры, то даже слишком много. Не стал Владимир забывать и про себя.
— Вы готовы? — торжественно спросила Даша, как только увидела, что Владимир закончил с приготовлениями.
— Да, капитан, — весело ответила Клавдия и зазвучала музыка.
В восемь вечера импровизированный концерт закончился и они решили разойтись спать.
Клавдия выглядела нормально, только ее щеки раскраснелись как два помидора, а вот Алим Степанович уже клевал носом за столом. Осторожно потормошив начальника, Владимир увидел, что тот вполне по-человечески оглядывается по сторонам, пытаясь сообразить где он и что здесь делает.
Зафиксировав глаза на Владимире, он как-то совсем по-домашнему кивнул и встал, направившись к себе в каюту.
Убедившись, что Алим Степанович вполне нормально добрался до кровати, Владимир вернулся назад, чтобы застать убирающих стол девушек.
Он хотел помочь им, но Клавдия совсем как кошка зашипела на него и он пошел к умывальнику, чистить зубы.
Ночь уже вступила в свои права.
Безразмерное ночное небо смотрело на них сверху тысячей глаз и только на горизонте вставал новым костром огонь Златска. За бортом дебаркадера ничего не было видно, даже очертаний берега или отблеска воды. Возможно в этом была виновата еще не вставшая луна, а может быть они и в самом деле остались одни на эту ночь, чтобы никто не мешал им в этот вечер.
Слегка ежась, к нему подошла Клавдия, но Владимир сам был без зипуна, поэтому он просто обнял девушку, надеясь хоть так ее согреть.
— Идем спать? — просто спросила она, на что Боев кивнул.
Проводив Клавдию до ее каюты, Владимир пожелал ей спокойной ночи и закрыл за ней двери.
На ощупь вернувшись к себе в комнату, он зажег с помощью спичек свечу и сел на кровать.
Поступил он правильно?
Владимир этого не знал.
Но в одном он был точно уверен — не стоит давать ложную надежду девушке, если ты готов завтра умереть. Он стал циником после войны. Ведь его никто не ждал. Ведь его никто не дождался. И тем более он был никому не нужен, когда все потерял, пусть и не по своей вине.
Наверное, в этом и состоит вся жизнь.
Тебе кажется, что ты приобретаешь, но единственное, что тебе удается скопить — это куча вещей, а самое главное в твоей жизни просто уходит или бросает тебя.
Осторожный стук в дверь отвлек его грустных мыслей.
Опять Даша со своими советами пришла.
— Входи, — разрешил он и дверь отворилась.
В проеме стояла Клавдия в длинной ночной сорочке.
Неожиданно подавившись всеми заранее заготовленными словами, которыми Владимир собирался встретить Дашу, он просто наблюдал за девушкой.
Явно стесняясь и шаркая тапочками, она подошла к нему, встав напротив, так что ему пришлось запрокинуть голову вверх, словно смотря на солнце высоко в зените.
Склонившись к нему, Ава осторожно поцеловала его в щеку, отведя и придерживая свои пряди длинных волос.
Не зная, как поступить, Владимир просто обнял ее за талию, упираясь лицом в ее живот. Некоторое время они так и стояли вдвоем, пока свеча не стала часто мигать, грозя затухнуть. Тогда Владимир отпустил девушку и освободил место на своей кровати, чтобы она могла прилечь рядом.
Так они и провели эту ночь просто лежа друг рядом с другом в абсолютной темноте.
День Веры
Проснувшись первым, Владимир осторожно высвободил затекшую руку из-под головы Клавдии, и на цыпочках вышел наружу, прихватив с вешалки зипун и кобуру с револьвером.
Услышав скрип на лестнице, из своей комнаты выглянула Даша:
— Еще никто не приезжал, — шепотом сообщила она, выходя за двери.
Кивнув, он вышел на палубу, на ходу снимая рубашку.
В это время Даша спустила за борт ведро на веревке, набрав речной воды. Окатив себя холодной водой, Владимир пришел немного в себя. Сон ушел точно.
Взяв из руки Даши свежее полотенце, он тщательно растерся до красноты и только тогда почувствовал себя нормально.
— Жаль, что зимой такого себе нельзя позволить, — почти весело бросил он ей, надевая новую рубашку.
Даша улыбнулась, слегка склонив голову набок:
— Зато теперь точно не будем мерзнуть.
— Ты встроила батареи? — догадался он.
— Только начала, сегодня должна буду закончить. Кстати, я тебе новый плащ нашла, — девушка протянула ему более привычную одежду.
Подогнав ремни и подвигав плечами в обновке, Владимир подхватил домашнего автоматона на руки и провальсировал с ней по палубе. Негромко она засмеялась и, когда он остановил кружение, спросила:
— Все прошло хорошо?
На мгновение Боев посмотрел на нее, потому что стенки на дебаркадере были достаточно тонкими, но решив не занудствовать, кивнул:
— Да. Думаю, да.
С берега послышался шум машины, который в серой дымке утра прозвучал неожиданно оглушающе.
— Черт, — обернулся он, — прислала нелегкая.
— Я пойду скажу, чтобы они приглушили двигатели, — повернулась Даша.
— Не
