проговорил Колямба. — Обмозговать… Так ты что ли сам позовешь своих музыкантов?
— Ну да, — кивнул я. — Макс, мы ведь сможем, если что, собрать тут с десяток групп, а?
— Да запросто, в общем, — неуверенно сказал Макс. — Только…
— Тогда чего ждать-то? — я отставил в сторону стакан с портвейном и встал. — Мы ведь в деле, Астарот?
— А деньги? — спросил колобок.
— Братан, это же тест-драйв, — я пожал плечами. — Лично я на гонорар в этом мероприятии не претендую, готов поработать за спасибо.
— А какой тогда твой интерес? — прищурился Колямба и упер кулак в колено.
— У меня есть красивый мотив и есть настоящий, — усмехнулся я. — Тебе который озвучить?
— Не понял… — на гладком лбу Колямбы снова как извилины зашевелились «морщины тугодума».
— Слушайте, а что если на входе скелет повесить? — вдруг вклинился Бельфегор. — В школьной форме?
— Что? — недоуменно захлопал глазами колобок.
— Ну, историю эту обыграть! — глаза Бельфегора радостно заблестели. — Про пацана, которого тут похоронили!
— А! — понял Колямба. — Макс, это про которого ты мне на той неделе что ли рассказывал?
— А его родители не возбухнут? — хмуро проговорил Федя.
— Так давно дело было, может они и не живут уже тут вовсе, — пожал плечами Бельфегор.
— Так, мы куда-то не туда отвлеклись, — Колямба хлопнул по своим коленям. — Что там было про твой интерес? Как там тебя? Вова?
— Да это же очень просто, Николай, — усмехнулся я. — Красивая причина в том, что мы рокеры и готовы работать за идею. Нести, так сказать, свое протестное искусство в массы при любой возможности, дай только повод.
— А настоящая? — требовательно уставился на меня колобок.
— А настоящая в том, что это опыт, — я подмигнул. — Давно хотел такое попробовать, наступить на несколько грабель и в дальнейшем их со своей дороги убрать. Заодно и помещение проверим. Насчет проводки, акустики и прочего.
Колобок уставился на меня пристальным взглядом, и какое-то время мы играли в гляделки. В голове моей в это время щелкали пункты плана, которые нужно осуществить. Встретиться с Иваном и его протеже Жаном, они что-то говорили насчет музыкального издания, так что вполне можно «объединить бренды» и устроить их проекту презентацию. Заодно обсудить печать билетов. Они же в прессе работают, значит точно есть выходы на типографию. И афиши заодно… Так, что еще? Поговорить со Светой… Обкатать на сцене Люсю и Асю, им тоже надо бы устроить тест-драйв… Связаться с Конрадом, попробовать его зазвать. Хотя он деньгами избалованный… Но можно хоть совета спросить.
— Ладно, уболтал, черт красноречивый, — кивнул, наконец, Колямба. Полез в карман, извлек оттуда здоровенное портмоне, больше похожее на женское. — Вот тут на визитке адрес и телефон. Подскочи на неделе в обеденное время, обкашляем детали.
— А у меня, кстати, есть дома скелет! — радостно заявил Кирилл. — Из кабинета биологии выбрасывали, потому что сломался, а я забрал и починил. Он как раз мелкий, как будто школьник!
— Ну вот! — обрадовался Бельфегор. — Надо только историю… гм… видоизменить, чтобы она стала на самом деле страшной.
— Дался тебе этот скелет! — подал, наконец, голос Астарот. — По-дурацки же смотреться будет!
— Ничего не по-дурацки! — взвился Бельфегор.
— Ты бы еще предложил гирляндами его украсить, как елку, — заржал Бегемот.
— Астарот, мы же участвуем? — требовательно спросил я. С него станется сейчас снова взбрыкнуть, потому что его, любимого, в обсуждении забыли упомянуть.
— Ну… — Астарот предсказуемо сквасил значительное лицо. — Это же надо по датам смотреть, вдруг мы чем-то заняты.
— Концерт в военном училище у нас до Нового года, — напомнил я. — После Нового года мы пока что ничего не планировали.
— А кого еще будем приглашать? — Астарот задумчиво подергал себя за свисающие на плечи патлы.
— Да уж как-нибудь наберем желающих, — я хлопнул его по плечу. — Из тех, кого рок-клуб обычно задвигает. «Секс-агрессора» помнишь?
— Да ладно! — заржал Бегемот. — Ты же несерьезно?!
— «Логарифмическая линейка» еще… — вспомнил я.
— Еще «Похмельный синдром» можно позвать, они прикольные ребята, — сказал Бельфегор. — И девчонок из «Крысополиса».
«Ангелы» и все остальные принялись азартно сыпать названиями групп и именами их солистов, которыми я даже пока голову себе забивать не хотел. Потом насяду на Бельфегора с блокнотом, он наверняка всех перечисленных знает. Соберу контакты и обзвоню всех скопом. А афишки надо будет повесить во всех вузах, в культпросветучилище… Туда, кстати, в любом случае идти, надо посмотреть, что там из нашего видеоматериала получилось. И на ночные съемки в театре еще договориться. Или, если не получится, в той же фотостудии, куда нас Косты привел. Там тоже черные стены, можно павильонную часть клипа там отснять. Эх, а круто было бы доделать клип до этого мероприятия и показать через проектор. Типа, премьера клипа, все дела…
— Велиал, ты что, заснул? — потормошил меня за рукав Макс. — Гитару сейчас поедете забирать, или потом, на неделе?
— А что откладывать-то? — я пожал плечами. — Давай сегодня и сгоняем. Чтобы репетиций на неделе не терять. Кир… Каббал, ты со мной?
— Да! — радостно вскочил Кирилл. — Ну, если можно…
— Что значит, можно? — усмехнулся я. — Нужно!
— Гитара у отца в студии лежит, — сказал Макс. — Только, когда выйдем, надо автомат найти, позвонить ему. Он вроде сегодня там собирался быть, но все равно предупредить надо…
Глава 22
«И зачем мне типография? — размышлял я, крутя в руках автоматический карандаш. — Всего-то надо пятьдесят билетов, их я могу и сам нарисовать. На тетрадных листочках. Еще и стильно получится…»
Поездка к Шутихину-старшему в обществе Шутихина-младшего вышла сумбурной, но полезной. В знакомой мне по прошлому квартирнику студии кроме, собственно, ее хозяина, обнаружилась компашка его подвыпивших, но еще не растерявших интеллигентного лоска коллег, горячо и экспрессивно обсуждающих какого-то хмыря, который загубил на корню комбинат декоративно-прикладного искусства, и теперь у них, тружеников на ниве искусства, пропала их основная кормушка. И надо с этим что-то делать, но вот что?
Включаться в эту дискуссию я не стал, просто вызвал Геннадия Львовича на кухню, чтобы обсудить с ним повторение концерта «Папоротника».
Хозяин студии воспринял идею с энтузиазмом, мы быстренько договорились о дате. Он даже, чтобы не забыть, жирно обвел число в календаре кружком и вывел сбоку надпись:
«Концерт Папоротника!!!»
Теперь мне осталось только сделать на распространить билеты. Можно было пойти на поклон к Ивану и напечатать все скопом через типографию. А можно было…
Я порылся в ящиках своего стола, добыл оттуда чистую тетрадь в клеточку с гимном Советского Союза на задней обложке. И линейку. Разделил страницу на пять ровных полосок, отчеркнул поле контроля. Написал печатными буквами:
