из обитателей неблагополучных районов Тихомирска, нежели на приличествующее молодому аристократу одеяние. Скептически оглядев огромную, с видневшимися подпалинами, дыру на боку, я добавил: — Искренне сожалею о случившемся, но поверьте, у меня не было другого выхода.
«Оно само так получилось», я, понятное дело, добавлять не стал, чтобы не пугать представителя власти. Обычно, когда слышишь что-то типа «оно само» от кого-то из сильных ранговых магов, поневоле начинаешь опасаться дальнейших событий, которые эти самые маги могут ещё спровоцировать.
И я совершенно не представляю, в какой ужас придут Новицки и его специалисты, услышав такое от меня. Этим самым я распишусь в том, что подобное может повториться не единожды. А учитывая, что они уже в шоке от произошедшего, не удивлюсь, если после моих неосторожно брошенных слов к чертям собачьим уволится половина местного отдела, дабы не разгребать последующее дерьмо, которое я и мои бойцы могут натворить.
Его эмоции я прекрасно понимал, поскольку это не мне нужно будет объяснять руководству, куда делась половина здания храма Святого Аарона, хоть и стоящего формально на балансе у городского совета, но целиком и полностью принадлежавшего Церкви.
Да и разрушение исторического памятника дело не совсем, чтобы заурядное. А уж подрыв этой постройки с близлежащими — вообще нонсенс для Тихомирска.
— Господин барон? — сбоку неслышно возник Гор Винсент. — Мы готовы выдвигаться.
Это он так мягко меня поторопил, если кто не понял.
«Ты там не ошалела от счастья? — осведомился я у Миа, которая после схватки с демоном "ушла в себя, но обещала вернуться". — Готова к новым свершениям?».
«Знаешь, а я уже начинаю понимать Новицки в его тихой ненависти к тебе, — недовольно проворчала демоница. — Там, где ты появляешься — всегда происходит какое-то чудовищное дерьмо. Даже сейчас ты мог меня не отвлекать, зная, в каком я состоянии нахожусь, но всё же наплевал на это. И кто ты после этого? Правильно они тебя называют занозой».
«Заноза».
С этой милой клички, которую случайно довелось услышать от штатных экспертов, притащенных Новицки на место происшествия, я улыбнулся. Знали бы эти боги мензурок и целоффановых пакетов с перчатками, какими эпитетами меня называли в моём мире, они бы весьма удивились.
Так что ассоциация с занозой, которая, видимо, прочно сидела в их задницах и постоянно подбрасывала ворох проблем, ещё вполне нормальная, чтобы охарактеризовать меня в виде их персонального кошмара в моём лице.
Сделав вид, что не понял, о ком идёт речь, я ещё спросил что-то незначительное у молодого парня в униформе, оказавшегося настолько невнимательным, что даже не заметил меня поблизости, когда злобным шёпотом желал «занозе благополучно провалиться сквозь землю и оставить их в покое».
Признаюсь, доставило удовольствие слушать его невнятный ответ, который он, изменяя оттенки лица, что твой хамелеон, пытался сформулировать, стараясь не смотреть мне в глаза, вместо этого испуганно глядя на напарника.
Новицки уже с кем-то говорил по комуникатору сбивчивым голосом, а я же, в последний раз бросив взгляд на останки храма, дал команду грузиться по машинам. Здесь нам больше нечего было делать.
«Всё, что мог, ты уже сделал», — мстительно добавила Миа, перед тем как я волевым усилием воздвиг ментальную стену между нашими разумами, полностью отрезав демоницу от себя и ограничив ей доступ к её собственному источнику, оставив только тонкий ручеёк сочащейся энергии, необходимой для восстановления после схватки.
Отныне я умел делать и это.
Глава 25
Пока мы приводили себя в порядок, пока двигались к родовому предприятию, прошло не менее получаса. На протяжении всего этого времени я старался разложить по полочкам всё то, что со мной происходило в последние дни. Как-то уж стремительно разворачивались события, которые я уже, при всём своём желании, не мог полноценно контролировать, не говоря о том, чтобы как-то на них влиять.
Дарховы форс-мажоры!
Как-то уж всё разом навалилось: адаптация в чуждом для меня обществе, где балом правит не закон, как в моём родном мире, а какой-то свод правил аристократов, козни моих дражайших родственников, которые являются этими самыми аристократами, и которых я с превеликим удовольствием предпочёл бы и вовсе не знать. Миа, с её фокусами, мои сёстры со своими такими разными характерами, дар каждой из которых был уникален и требовал огранки.
Причём сёстрами нужно было заниматься уже сейчас, на этапе формирования, иначе я рискую прозевать момент, когда их магические источники окончательно оформятся, и что-то делать с ними уже будет поздно. Как бы цинично не звучало — это потеря огромной выгоды в дальнейшей перспективе.
Примерно, как взять хорошего породистого скакуна откуда-то из элитных конюшен, поручить заботу о нём человеку, который, кроме деревенских кляч, ни за кем в своей жизни не ухаживал, и после смотреть, как этот скакун таскает здоровенную телегу, нагруженную углём или дровами. Глупо, да?
Выращенному дереву можно придать только форму. И то: нужно тщательно поработать секатором, следя за тем, чтобы не переборщить, иначе есть риск получить засохший бонсай, вместо великолепного раскидистого исполина, который можно из него вырастить при должном старании.
Так и с магическим даром: с ним нужно работать с самого начала, привлекая искусных наставников, которые чётко определят направленность одарённого, разработают методики по укреплению магического источника и будут обучать молодого мага до момента окончательного становления.
Только тогда можно будет с уверенностью утверждать, что начинающим одарённым занимались, прежде чем отдать ребёнка в специализированное учреждение для дальнейшего обучения.
— Господин барон? — сухой голос Винсента, как всегда, выдернул меня в реальность. — Мы прибыли на место. Всё в порядке?
— Наверное, да, — вздохнул я, в очередной раз со скепсисом себя осмотрев. — Если это там можно назвать.
Сто процентов, если бы я прибыл под ворота «Импульса» без сопровождения, со мной бы вообще никто не стал разговаривать. У меня иногда вообще создаётся впечатление, что здесь слишком много внимания уделяют визуальному подтверждению социального статуса, прежде, чем слушать, о чём вообще говорит человек, как в случае со швейцаром из «Старого города».
Моё новое родовое предприятие с самого начала произвело на меня приятное впечатление. Единственным заводом, с которым я был знаком, был мой бывший фармакологический, поэтому сравнивать что-либо я мог только с ним. И это сравнение явно было не в пользу предыдущего актива.
Пропускная система тоже сначала порадовала. Никаких пропусков, глупых вопросов, туповатых охранников и всяческих заминок на воротах. Наоборот — при нашем приближении ворота заблаговременно пришли в движение, пропуская нашу потрёпанную кавалькаду вглубь.
Когда мы оказались на территории «Импульса», ворота с таким же
