чтобы переждать эту ночь. А значит, мы ещё с ним свидимся.
— Это обнадёживает, — улыбнулся Хорки, но в его оскале едва ли можно было отыскать хоть толику веселья.
Глава 14
Старший слуга Джебус шёл дорогой песка и трупов. Младшая из лун уже вторую ночь не появлялась на небосклоне, а от старшей остался лишь тонкий край, напоминающий заржавевший серп для жатвы. Ещё немного, и наступит тот самый день безлуния, ради которого столько людей спешат добраться до зиккуратов Мёртвого города. Хотя некоторые уже никуда не спешат.
Очередные тела искателей правды были изломаны и искорёжены, у двоих вытекли глаза, а один и вовсе лишился головы, содержимое которой разметало по песку. Этих явно убили магией. Джебус ещё чувствовал её присутствие в пространстве и в самих жертвах, будто истлевающие искорки на таких же остывающих трупах. И даже шёпот чёрной печали не мог заглушить отголоски недавно воплощённых здесь заклинаний. Дело рук сильного мага, нужно быть осторожнее.
А вот следы убегающих людей, и бежали они не в правильном направлении. Пустыня забирает людей и днём, и ночью, и если при свете солнца она делает это руками своих же незваных гостей, то ночью заплутавших визитёров поджидает кое-что похуже, чем просто смерть.
Чёрный песок, пропитанный древней силой, будто жил своей собственной жизнью. Странной и непонятной простому смертному. Как мириады отдельных частичек чего-то, что раньше было цельным. Но даже в таком виде песок хранил отголоски воли своего создателя, помнил о своём предназначении и… ощущал голод. Джебус не удивился бы, узнай он, что сила чёрной печали поддерживается за счёт тех несчастных, которые периодически пропадают в этих землях. А в этот раз пустыня наестся досыта.
Впрочем, истинная природа постигшего эти края бедствия его мало интересовала. Сам он благодаря полученному от патриарха артефакту мог пройти спокойно даже ночью. Он слышал зов, который с наступлением темноты многократно усиливался, но сам будто оставался для него невидимым. Как и для сотен людей, идущих впереди него и так спешащих добраться до очередной безопасной точки ещё до того, как солнце сядет за горизонт.
Столько возни ради тайн, упрятанных кем-то много столетий назад. Зачем кому-то ворошить прошлое, если оно стало причиной гибели миллионов людей? Не лучше ли позволить ему и дальше покоиться под слоем песка вдали от обжитых мест? Заложенные в человеческую натуру императивы заставляют людей бездумно копаться в природе вещей, неподвластных их скудному уму. Но для чего?
Говорят, его предшественник, посвящённый старший слуга Хирузен, тоже стремился не только к силе и положению, но и к запретным знаниям. Искал древние тексты, изучал ритуалы, пробовал постичь влияние Бездны… Не поэтому ли он так бесславно окончил свой путь?
Сам Джебус лишних знаний опасался, считая их источником неприятностей. Если знания не могут тебе помочь, то зачем нести это тяжкое бремя? Ради удовлетворения любопытства? Или, быть может, чтобы испытать чувство причастности к тайне? Всё это причины для глупых и слабых. Его же волновал сугубо практический интерес. И патриарх ковена это хорошо понимал, пообещав за хорошую и верную службу вполне понятные награды. Доступ к новым заклинаниям, жертвенные камни, но главное — незримая нить, что связывала его с владыкой, станет ещё прочнее, а значит, он сможет всё-таки шагнуть на последнюю ступень. Ведь никто не откажется прожить вдвое дольше отмеренного, и Джебус в этом вопросе не был исключением. К тому же, если служить и быть по-настоящему полезным, то и этот срок — далеко не предел. Достаточно было посмотреть на самого патриарха, дату рождения которого вряд ли застал хоть кто-то из ныне живущих людей.
Возможно, и он, Джебус, однажды заслужит подобное право, шаг за шагом двигаясь к цели. И для начала нужно первым забрать Наследие и позаботиться о том, чтобы Правда досталась правильным искателям.
* * *
Шёпот я услышал, когда мы уже взбирались на плато. Сначала он был похож на тихий шум в голове, и я не придал этому значения. После такой пробежки кровь в ушах стучала, а сквозь тяжёлое дыхание могло померещиться и не такое. Но с каждой секундой он усиливался, и вот уже казалось, что я слышу слова на неизвестном языке, призывающие меня вернуться. Я словно что-то там забыл… кого-то оставил… нельзя покидать пустыню, нужно идти обратно… Я даже остановился ненадолго, и вместе со мной замерли и остальные члены группы. Будто только этого и ждали. Все они оборачивались назад, в нерешительности поглядывая на уже проделанный нами путь.
— «Не останавливайтесь. Позади только смерть.»
Холодный и уверенный голос Беса вывел меня из ступора и заставил продолжить движение.
— За мной! Чего встали⁈ — приказал я, и люди не посмели ослушаться.
Через 30, а может, 40 пройденных шагов шёпот перестал усиливаться, но по-прежнему отчётливо был слышен и не давал сосредоточиться. Но ведь мы уже должны быть в безопасной зоне!
— Песок, — вдруг прохрипел Шен, так и болтающийся на спине Горунара. — На нас, слишком много песка. Нужно избавиться от него.
— Очнулся? Это хорошо, — хлопнул я его по плечу и крикнул уже остальным. — А ну раздевайтесь!
— Мазай, ты чего? — нервно спросил Колтун, идущий с другого края и не слышавший слов нашего очнувшегося искателя. — Командир, ты главное держись, не слушай эти голоса! Нельзя чтобы ты спятил. Как же мы без тебя?
— Раздевайтесь, кому сказано. Чёрный песок, его нужно вытряхнуть.
— А-а, ну ежели так… Эй Хорки, ты куда пошёл? Мать твою, стой, паршивец!
Несмотря на свой простоватый вид, когда было нужно, рыжий соображал побыстрее остальных. Он, скинув заплечную сумку, первым бросился на сначала попятившегося, а затем развернувшегося, чтобы убежать, Хорки. Вместе они повалились на камни, но дело на этом не закончилось. Хорки извивался как лесной уж в своих яростных попытках выбраться из железного захвата, но всё было тщетно. Тогда свободной рукой он достал нож и, не раздумывая, саданул им Колтуна прямо в живот. Но даже несмотря на это тот продолжил его удерживать, пока на помощь не подоспели я и Сивый. И уже вместе мы смогли окончательно спеленать потерявшего рассудок парня.
— Живой? — окликнул я Колтуна, который, казалось, сам был в шоке от произошедшего. — Зеф, осмотри рану! А вы не стойте, раздевайте этого!
Пока мы с Сивым держали, братья стягивали с сопротивляющегося товарища одежду и сапоги, а затем принялись хорошенько вытряхивать из них
