пока источник утечки не будет пойман. Ведь послов интересовал отнюдь не приём, на который они только-только получили приглашения, их интересовали мои неожиданные гости. Вот так, спустя пару часов после освобождения, всё королевство знало, что я кого-то собственноручно спасла, грязных, измученных и размешенных со всем уважением. Нетрудно догадаться, что выводы будут сделаны правильные и в кратчайшие сроки.
Дров в огонь подсыпали караваны с продовольствием, со вчерашнего дня непрерывным потоком потянувшиеся к нам. Да и Эсмина, в сопровождении целой роты Северных воинов, опустошившая днём хранилища банков в столице тоже произвела фурор.
И это пока ещё о деятельности Артура и судьбе Крея не стало известно широким массам, боюсь представить, какие предположения сделает Лион и чем для моей семьи это может аукнуться.
Новости, конечно, не радовали, но вот способ их доставки очень, так и тянуло продолжать наше совещание до полного погружения в материал.
— Утром Тень отправили в Южный Предел, Артур обещал, сам позаботится о доставке её к другим князьям, — продолжал Матс, уже полностью забравшись под мою тканевую защиту. — Твой друг вообще развёл бурную деятельность, — ревниво заметил Элден.
— Это он ещё не поправился, — хохотнула я, умилившись реакции Матса на упоминания об Артуре.
— И дядя очень желает с тобой переговорить, — в завершении доклада, произнёс мужчина, перестав сдерживаться и целуя меня уже по-настоящему.
Бросить бы всё, и принципы, и заботы, но нельзя. Лекси неожиданно стала взрослой девочкой.
Глава 37
Следующие дни кружились, как картинки в калейдоскопе. Совещания, доклады, беседы, опять совещания. Всю резиденцию заполонили неизвестные или малознакомые люди, декораторы, швеи, повара, слуги, сомнительные личности, приглашённые Артуром. Тень металась по Пределам и не могла найти следов отца, а вот с братом всё было сложнее и проще одновременно.
У Артура в большом количестве имелись подконтрольные ему слуги и чиновники в королевском дворце, поэтому установить местоположение ребёнка проблемой не было, но вот охраняли его на совесть и силами личной гвардии Лиона. Планов подготовили несколько, от силового захвата дворца до диверсии и тайного похищения. И все планы упирались в отсутствие информации об отце.
Я тянула до последнего, слишком велика была вероятность, что при удачном освобождении брата, отцу тут же подпишут смертный приговор. Да и для ребёнка я не просто посторонний человек, а, скорее всего, усилиями Лиона — враг. Готова ли я была пожертвовать отцом ради спасения незнакомого ребёнка? Как бы это жестоко ни звучало, но нет. Да, я обязана попытаться, даже не из чистого человеколюбия, а чтобы забрать возможный козырь из рук врагов, но на чрезвычайный случай был разработан ещё один план, о котором знали только трое: я, Артур и Матс, неотступно следующий за мной. Ребёнка в руках врагов к началу приёма не будет в любом случае.
Откладывая неминуемый разговор с Креем, да и устройство дальнейшей судьбы Маришки, всё так же воющей в недрах княжеских покоев, я хваталась за любые дела. От дегустации блюд для приёма до разговоров с бывшими пленниками и их лечения.
Целители у Северного войска были отменные, вот только далеко не все процессы им были подвластны. А некоторые мужчины оказались настолько измождёнными, что запускать регенерацию было попросту не из чего. В таких случаях вмешивалась я. Это не самые приятные процедуры и для целителя и для пациента, но единственным быстрым способом восстановить узников, было переливание моей крови, напитанной магией и изменённой под каждого индивидуально. Само переливание мог запустить любой целитель, но вот найти универсального донора проблема. Ну и практически бесконечный запас крови в моих венах, тоже играл немаловажную роль. Где ещё найти донора, способного расстаться за сутки больше чем с двадцатью литрами крови? А я могла, пусть и, мучаясь от нескончаемой жажды, но мой костный мозг производил литры идеальной для каждого пациента, крови в час.
А ещё я слушала, и старательно запоминая всё, что говорили освобождающиеся от ментального воздействия пленники. Никто и не сомневался, что в Грозовом Утёсе содержались отнюдь не мелкие аферисты, поэтому я даже не удивилась, когда в одном из бывших узников опознала ректора столичной академии, а в другом главу совета артефакторов, пропавшего несколько лет назад. Думаете, они скупились на эпитеты по отношению к Лиону и скромно отмалчивались о причинах своего заточения? О нет, стоило им вкратце понять произошедшее, как они добровольно и подробно изливали на меня весьма занимательные, а иногда и пикантные детали. А я слушала, с разрешения записывала самые интересные признания и слушала дальше, планируя строительство и академии и гильдии артефакторов. Такими кадрами не стоит разбрасываться, тем более обязанными тебе жизнью и от этого более чем лояльными кадрами.
В перерывах я мучила Арна кадаврами. Генерал, кстати, очень удивлялся моему желанию вмешаться в судьбу великанов, но позавтракав в компании меня и Боли, полдня ходил, задумчиво заглядывая в какие-то бумаги. А когда я выразила желание навестить этаж нежити, генерал уже не выказывал удивления и пристроился в хвост нашей процессии, кажется, будучи искренне заинтересован в результатах моих изысканий.
Боля вышагивал впереди всех, гордо выпятив свою необъятную грудь, и кидал на сидящих в своих камерах других кадавров снисходительные взгляды.
— Почему они в клетках? — не удержалась я от вопроса, рассмотрев грустные рожи нежити.
Они ведь завидовали Боле. Морды разные, но на каждой чётко угадываемая эмоция.
— Они не живые, они существуют только за счёт магии, — как-то заученно ответил Арн, будто процитировал учебник.
— Люди тоже существуют за счёт магии, — напомнила ему.
— Так повелось, — сдался он. — Никто ведь не жаловался.
— Боля не любит кашу, — резко развернувшись и обвиняюще ткнув пальцем в генерала, гневно крикнул Боля.
— А, Боля хоть раз об этом, говорил?! — не стушевался Арн и тоже ткнул пальцем в пластину доспеха кадавра.
— Боля не умел говорить, — насупился мой кадавр.
— Вот о том и речь!
— Боля, так ты один умеешь говорить? — опешила я, вдруг подумав, а не на это ли Матс намекал, когда говорил, что Боля отличается от своих соплеменников. — Только не говорите, что это опять я виновата.
— Боля не жалуется, — возмутился кадавр, а я со смехом потрепала
